Я кивнул.
– Флешка провалилась туда. Крышка торчала снаружи, и я могла бы вытащить ее пинцетом или плоскогубцами. Но у нас не было времени. Когда мы услышали, как открывается дверь ванной, то выбежали на улицу и украли тот самый автомобиль. – Она покачала головой и усмехнулась. – Полагаю, он подошел к своему компьютеру, обнаружил пропажу и пустился в погоню. – Она прищурилась, но в ее глазах читался страх. – Думаете, он найдет нас?
– Если он работает в правоохранительных органах, то сможет получить записи с видеокамер на той стоянке для грузовиков. Он увидит, как вы садитесь в мой автомобиль и уезжаете. Хотя я замаскировал номера перед отъездом, он сможет определить их по записи, когда я приехал. – Я кивнул. – Да, думаю, он будет искать вас.
Мы немного помолчали.
– С Хоуп… все порядке? Я имею в виду…
– Физически – да.
– Ей что-то нужно?
Она покачала головой.
– Когда я уходила, то не могла думать ясно. Я просто знала, что нам нужно убраться оттуда и не хотела, чтобы видеоролики со мной или моей дочерью распространялись в интернете. Но… могут ли власти помочь мне? Я имею в виду, если бы мы сразу обратились туда, к моим словам вряд ли кто-то бы прислушался, но я могла бы рассказать им про флешку. Еще лучше, если бы они увидели ее.
Я кивнул.
– Думаю, это хорошая идея. Я знаю кое-каких ребят. Но для этого дня с вас достаточно. Давайте завтра разберемся с нашими проблемами.
Она повернулась, и я услышал, как у нее заурчало в животе.
– Вы все еще хотите пригласить нас на обед?
Я вернул ей рецепты.
– Да, мэм.
– И пожалуйста, перестаньте это делать.
– Что?
– Называть меня «мэм». Я не ваша мать.
– Да, мэм. – Я указал на сумку. – Я купил Хоуп новый словарь. Прежний немного потрепался.
Она криво ухмыльнулась и пошла прочь.
– Мэм?
Она остановилась, но не повернулась ко мне.
– Сэм?
Она повернулась. Я шагнул к ней, держа шляпу в руке.
– Мне следовало раньше сказать об этом, но… я прочитал несколько страниц из дневника Хоуп.
Эта новость постепенно улеглась в ее сознании, как и невысказанное признание, что я подозревал ее во лжи, когда отдал дневник.
– Вам нужно сохранить этот блокнот. Его можно будет использовать как улику.
– Почему вы сейчас об этом рассказываете?
– Потому что иное похоже на ложь.
Она кивнула и отвернулась.
– Да, похоже.
Я наблюдал за ее уходом и был совершенно уверен, что она знает об этом. Большинство женщин знают. Я собирался спросить себя, как поступил бы мой отец в такой ситуации, но он уже давно дал мне ответ.
Зазвонил мобильный телефон. Это была Дебби.
– Эй, красавец, у тебя есть минутка?
– Конечно.
– Билли Симмонс – заслуженный блюститель закона из Сан-Антонио. Фотографии во всех местных газетах. Ты прав, он возглавляет подразделение SWAT. Кроме того, он отлично играет в футбол. Тренирует мальчиков и девочек. Ездил со своей девичьей командой на несколько чемпионатов.
– А водительское удостоверение?
– Саманта Дайсон, пол женский. Ничего. Ни предупреждений, ни штрафов за парковку. Тридцать три года, из Кордела, штат Джорджия. Насколько я могу судить, образцовый член общества.
Я так и думал.
– А он завтра будет у себя?
Она сверилась с календарем.
– Никаких договоренностей, но ты же его знаешь… он найдет любую причину быть где-то, но не на месте.
– Попроси его встретить меня возле моего дома завтра вечером, хорошо?
– Конечно. Он будет там.
– Спасибо, Дебби.
– Ковбой?..
– Да.
– У тебя все нормально?
Проходили секунды. Я смотрел через стекло, как Сэм зашла в лифт и двери закрылись.
– Я буду на связи. Еще раз спасибо.
Я выключил телефон и почесал голову. Никогда не понимал, как человек может работать всю свою жизнь, потом отойти от дел, а потом – без всякой видимой причины – вернуться обратно.
До сих пор не понимал.
Глава 11
Где-то в моем детстве
Секундная стрелка миновала шестерку. Тридцать секунд и дальше. Я завязал рюкзачок двойным узлом, сунул книги под мышку и опустился на край сиденья. Если я успею выскочить и пробежать по коридору мимо шкафчиков, то у меня будет шанс. Раздался смех. Кто-то выстрелил мне в шею жеваной бумажкой. Три… два…
Прозвенел звонок, и я молнией выбежал из классной комнаты, виляя между детьми, выходившими из дверей. Первым делом я спустился по лестнице и повернулся к ряду автобусов. Я забрался во второй автобус и выбрал место в переднем ряду. После школы я ездил на этом автобусе к своей бабушке, где оставался до тех пор, пока отец не забирал меня оттуда и не увозил домой. Если он работал по ночам, то я проводил у бабушки ночь. Мисс Уэбстер, водитель автобуса, опустила газету и посмотрела на меня поверх стекол очков.
– Ну… добрый день, Тайлер.
– Мэм. – У меня дрожали колени, и я стрелял глазами по сторонам.
Четверо из них подошли через несколько минут, и каждый тыкал меня в ухо или отвешивал подзатыльник. Мисс Уэбстер наблюдала за ними в зеркало заднего вида над ее головой. Позиция на переднем месте означала, что они поглумятся надо мной при входе, а не по своей прихоти по дороге. На прошлой неделе учитель велел мне вынести мусор. Мусоровозка стояла за школой. Так я оказался на заднем сиденье автобуса, и не нужно быть гением, чтобы догадаться, как они этим воспользовались.
Их было четверо, и у всех были прозвища. Фигня с кличками началась в школе. Прошлым летом нас заставили читать «Отверженных», и после этого все ученики обзавелись прозвищами. Толстяк по прозвищу Кастет. Тощий парень, который носил бутылочные очки с логотипом кока-колы, был Глазом. Драчун из восьмого класса по имени Стейси имел понятное прозвище Забияка. А четвертого парня называли Дырой, потому что он был здоровенным, как черная дыра. Он был на полтора фута выше любого другого пятиклассника и носил ботинки одиннадцатого размера.
Мисс Уэбстер не двинулась с места, когда Глаз ухватил меня за резинку трусов, а Глаз повернулся и налег мне на плечи. Глаз потянул так сильно, что эластичная лента с треском врезалась в кожу. Они каждый раз делали это. Когда я был готов разреветься, положение становилось только хуже.
С тех пор я стал гораздо умнее, но этого было недостаточно.
