– Эй, ты читала эту часть? – Софи села в кресло рядом со мной. – Послушай: «Моя мать любила этот дом почти так же, как любила меня. Конечно, найдутся те, кто с этим не согласятся, потому что она оставила нас, когда я был еще маленьким мальчиком. Но за этой историей явно кроется нечто большее, хотя я так и не смог выяснить, что именно. Возможно, судьба привела вас в мою жизнь, чтобы вы узнали правду и чтобы мать, наконец, после всех этих лет смогла обрести покой».
– Да, я читала. Но я не совсем поняла, что это значит, за исключением того, что мать бросила его.
Софи снова сморщила нос.
– Так же, как и твоя – тебя.
Я отвернулась, по-прежнему не в силах забыть нестерпимую боль в сердце семилетнего ребенка.
Софи вновь посмотрела на письмо.
– Кажется, я кое-что помню про историю этого дома. Говорю же, я видела его во многих книгах, и есть некая история…
Задумчиво наморщив лоб, она постучала пальцем по бумаге.
Я смотрела на Софи. Звук качелей стал громче.
– Ты слышишь? – спросила я.
– Что именно?
– Скрип веревки, трущейся о ветку дерева?
Софи отрицательно покачала головой.
– Нет. Не слышу.
Она пристально посмотрела на меня, но я опять отвернулась. Мой взгляд упал на отсутствующие кирпичи на первых ступенях.
Софи молчала, я же, чтобы заглушить звук качелей, начала напевать «Танцующую королеву», которую вчера загрузила в айпад.
– Это «АББА», Мелани?
Я не ответила ей и, стуча каблуками по треснувшей мраморной плитке, подошла к противоположному краю веранды.
– Да! Я вспомнила! – Софи вскочила со стула и встала рядом со мной. – Это случилось в конце двадцатых или начале тридцатых годов. Что-то такое, что связано с любовным треугольником. Женщина сбежала от мужа с другим мужчиной, но это все, что я помню.
– Чудесно. Поскольку ты любительница подобных вещей, я поручаю тебе изучить историю дома и сообщить мне результаты.
– Боюсь, что не смогу. Скоро начало семестра, и у меня своих дел по горло. Однако с удовольствием дам тебе почитать несколько книг.
– Давай. И поскорее.
Я подошла к входной двери, как вдруг до меня дошло:
– У меня же нет ключа.
Входная дверь внезапно открылась, и в дверях возникла женщина, столь же широкая, сколь и высокая. В руках у нее была черно-белая собачка, которую я видела во время своего предыдущего визита.
– Затем стоять на жаре? Заходите, внутри прохладнее.
Словно дисциплинированные солдаты, мы прошли в дом. Я протянула женщине руку.
– Я Мелани.
– Я знаю, кто вы. Вы – вылитая копия своего деда, когда он был в вашем возрасте.
– Вы знали моего деда?
Она посмотрела на меня, вернее сказать, зыркнула.
– Нет, конечно, нет. Как вы думаете, сколько мне лет? Перед своей кончиной мистер Невин показал мне фото своего отца и вашего дедушки. Кажется, он сказал, что снимок был сделан в день свадьбы его отца.
– А можно мне посмотреть на него?
– Конечно, дорогая. Хотя почему вы меня спрашиваете? Ведь теперь вы здесь хозяйка. – Она рассмеялась удивительно высоким, похожим на птичью трель смехом, тем более неожиданным на фоне ее большого тела.
Софи одарила женщину одной из своих коронных улыбок.
– Я – доктор Уоллен, преподаватель Колледжа Чарльстона. А вы?..
– О боже! Где же мои манеры? Я – миссис Хулихан, домработница. А это… – Она помахала передней лапой черно-белой собачки – Это – Генерал Ли.
– Домработница? – Я вновь отметила толстый слой пыли и впечатляющие заросли паутины на люстре. В то же время мне бросились в глаза навощенные до блеска деревянные полы и отсутствие паутины по углам.
– Не торопитесь с выводами, – сказала миссис Хулихан, как будто читая мои мысли. – Согласно пожеланиям мистера Невина, я содержала в идеальной чистоте кухню и ванные комнаты, а также его спальню и все места, где я могла проводить уборку, ни к чему не прикасаясь и ничего не передвигая. Видите ли, он пекся о сохранности антиквариата. Все разваливалось, трогать что-либо было опасно. Поэтому здесь ничего и не трогали.
Я повернулась к Софи, но та уже прошествовала в гостиную.
– Это оригинальные кипарисовые полы и стенные панели. Ты только посмотри на эти карнизы! И резные узоры на каминной полке – это же классический Адам!
[1] Что-то повреждено влагой, но в основном все цело. – Ее сабо застучали по полу, и я последовала за этим дробным стуком. Миссис Хулихан и Генерал Ли шествовали за мной по пятам. Стоя у бюро, которое было отодвинуто от стены, Софи изучала узловатую древесину выдвижного ящика с тем же тщанием, с каким я обычно вычитываю согласие клиентов на продажу дома. – Это ведь английский Хепплуайт, не так ли? – Она привстала на цыпочки и посмотрела на верхнюю крышку. – Эта штука запросто может стоить тридцать тысяч.
Я с интересом воззрилась на допотопное бюро. Даже я знала, что такое английский Хепплуайт. И невольно подумала о том, какие деньги могла бы выручить, продав эту штуковину.
Маленькая собачка на руках у миссис Хулихан заскулила.
– Ему, бедняжке, нужна прогулка. Он жутко скучает по хозяину. Сегодня утром даже не притронулся к своей миске. И не выходил на прогулку с тех пор, как скончался мистер Невин. Я несколько раз в день выпускаю его на задний двор, но я не могу его выгуливать. Не выношу эту жару.
Она протянула собачку мне. Я в ужасе посмотрела на пса. Всю свою жизнь я старалась не прикасаться к собакам.
– И что я должна с ним сделать?
– Отведите его на прогулку. Теперь он ваш.
Софи перешла в фойе и заглянула в музыкальную комнату.
– Здесь тоже все испорчено влагой. Похоже, тебе придется заново покрыть крышу, Мел.
Миссис Хулихан сунула песика мне в руки. Тот снова залаял, а потом лизнул меня в нос.
– Нет, нет, нет. О том, что в нагрузку к дому мне достанется собака, не было даже речи.
Экономка опустила подбородок; тот моментально исчез в складках ее мясистой шеи.
– Некому взять его. У моего мужа аллергия, иначе я это сделала бы. Он очень милый. Вот увидите, вы поладите с ним.
Я растерянно посмотрела на экономку. Она деловито вытащила из кармана халата поводок и защелкнула его на ошейнике пса. Не зная, что мне делать, я смотрела, как Софи прошла под аркой прихожей и, скользя рукой по резным перилам из красного дерева, начала подниматься по лестнице.
