– Есть еще кое-что. Что-то, что запомнилось мне прошлой ночью, когда вы делали мне в саду искусственное дыхание.
Джек выразительно поднял бровь, но я не клюнула на его удочку.
– Я видела ее… Луизу. Она стояла на коленях перед фонтаном и разгребала в сторону траву, как будто показывая мне римские цифры. Поскольку когда она жила здесь, никакого фонтана не было, напрашивается вывод, что его построил Роберт. И эти цифры что-то для него значили.
– Думаю, вы правы. Я ломал голову над этими цифрами. Ваш отец тоже. – Он вновь виновато посмотрел на меня. – Мы бились с ними, сопоставляли их с днями рождения, с историческими датами, с важными событиями в семействе Вандерхорст. Бесполезно. Мы так ничего и не нашли. – Джек провел руками по волосам. Я уже заметила, что он это делал всякий раз, когда пытался решить какую-то проблему. Думаю, работая, он постоянно так поступал – этакая писательская привычка, и, если честно, она мне даже нравилась. Он повернулся ко мне. – Пока мы здесь, хотелось бы взглянуть на фото Луизы с бриллиантом. Думаю, его размер и форма подскажут, что, собственно, мы ищем.
– При условии, что они все еще где-то здесь. Но если хотите, то смотрите. Альбомы наверху. Я покажу вам их. В свою очередь, мне было бы интересно взглянуть, что у вас есть по шифру, который вы обнаружили. Вообще-то, я умею неплохо разгадывать всякие ребусы.
– Тогда попробуйте разгадать этот, – ответил Джек. – Я с удовольствием покажу вам свои восковые картинки.
Я хотела ткнуть его локтем в бок, совершенно позабыв о том, что под мышкой у меня до сих пор зажата фотография в рамке. Я сунула ее туда, чтобы потрогать циферблат часов.
Рамка упала на пол, и ее задняя стенка отделилась от фотографии и стекла. Наклонившись, чтобы поднять, я заметила под стеклом клочок бумаги. Судя по всему, он был засунут между фотографией и задней стенкой рамки.
– Что это? – спросил Джек, когда я выпрямилась с листком в руках.
– Не знаю. Похоже на часть конверта, – ответила я. Сторона с обрывком клапана были чистой, но, когда я ее перевернула, моему взгляду предстало имя и часть обратного адреса: Сюзанна Барнсли, а потом Орчард-лейн, – я подняла его выше, чтобы Джек мог увидеть. – Ни имя, ни название улицы мне ничего не говорят.
– Мне тоже. – Он несколько раз задумчиво перевернул клочок бумаги. – Может, показать его моей знакомой из библиотеки? Вдруг она что-то вспомнит? Кто знает. Вдруг эта Сюзанна еще жива? – Джек нахмурился. – Кстати, мне подумалось, может, Луиза хотела привлечь наше внимание вовсе не к часам?
– Порой бывает трудно понять, что говорят духи. Иногда они вообще ничего не хотят сказать, а лишь желают привлечь к себе наше внимание.
– Великолепно. Выходит, этот клочок конверта засунули в рамку лишь для того, чтобы фото сидело плотнее, а не потому, что он что-то значит?
– Или же эта Сюзанна Барнсли, кто бы она ни была – при условии, что она до сих пор жива, – возможно, знает, где спрятаны бриллианты. Или куда сбежала Луиза.
– Или мы с вами оба чокнутые, если верим, что мертвые могут общаться с живыми.
Я вопросительно выгнула бровь.
– Или же нет, – поспешил добавить Джек, сверкнув своей коронной улыбкой. – Может, вы все же отведете меня наверх и покажете фото с бриллиантом? После чего я отправлюсь в библиотеку, а вы пока сможете отдохнуть. Надеюсь, к тому времени, когда я вернусь, мы уже что-нибудь узнаем от вашего отца и Софи.
– Ну что ж, тоже план, – согласилась я, направляясь к лестнице. Джек зашагал следом за мной. Я остановилась и обернулась. – Кстати, с каких это пор вы стали называть меня полным именем?
Он сделал невинные глаза.
– Но ведь вы сами мне велели.
– Ах, вот как? – Я задумчиво прикусила нижнюю губу. Мы несколько мгновений смотрели в глаза друг другу. Постояв так какое-то время, я повернулась и зашагала к лестнице. – Можете перестать. В ваших устах это звучит… немного странно.
– Слушаюсь, мэм, – отозвался Джек, и я услышала улыбку в его голосе.
Мы поднялись на несколько ступеней, когда он заговорил снова:
– Кстати, на вашем месте я бы все-таки считал это вторым поцелуем.
– Ну, уж нет, – ответила я, поднимаясь по лестнице и ощущая спиной его пристальный взгляд.
Наконец, как следует рассмотрев фотографию и убедившись, что на шее у Луизы, возможно, один из пресловутых бриллиантов, Джек ушел. Если честно, я валилась с ног от усталости. Практически бессонная прошлая ночь наконец взяла свое. Открыв наверху окна, чтобы впустить свежий воздух, я решила не возвращаться в квартиру, а свернулась калачиком на диване гостиной второго этажа – днем я чувствовала себя здесь в относительной безопасности – и тотчас провалилась в глубокий, без сновидений сон.
Не знаю, сколько я проспала. Знаю только, что, когда отец окликнул меня по имени, я в панике соскользнула с дивана и больно стукнулась головой о тумбочку телевизора перед ним. Потирая голову, я сидела на полу и сердито смотрела на отца.
– Пап, я не новобранец. Пожалуйста, больше так не делай.
– Извини, зайка. – Он виновато улыбнулся и протянул мне руку. – Давненько я не отдавал команд. Просто я был слишком взволнован и не стал ждать, когда ты проснешься сама.
Охваченная не меньшим волнением, я позволила ему поднять меня и усадить на диван.
– Выкладывай, что ты узнал, – сказала я, заметив у него под мышкой хумидор. Отец поставил ящичек на стол.
– Мистер Сконьер смог проявить пленку, пока я его ждал. Возможно, потому, что на всей пленке было всего три кадра. – С этими словами отец открыл крышку и, вынув три черно-белых снимка того же размера, что и в альбоме Луизы, протянул их мне. – Скажи, что ты об этом думаешь?
На первом снимке был изображен фонтан. Трава перед ним была подстрижена, и римские цифры просматривались вполне отчетливо.
– Единственное, что бросается в глаза, так это то, что в фонтане нет воды. Он был сухой и когда я впервые пришла к мистеру Вандерхорсту. И мой водопроводчик никак не может наладить подачу в него воды. – Я пристально посмотрела на отца. – Вдруг это неспроста?
Отец вытащил карманный блокнот на спирали.
– Я тут записываю все, что нам удается узнать. Даже если по отдельности все это полная бессмыслица, кто знает, вдруг, когда мы сложим все детали вместе, нам что-то станет понятно.
– Отлично, – сказала я, глядя на следующее фото – снимок напольных часов, рядом с которыми на стене смутно виднелся ростомер. Посмотрев на циферблат, я тотчас заметила, что он не такой, как сейчас.
– Это мы уже поняли, – сказала я, чувствуя легкое разочарование. – Роберт заменил циферблат другим, на который нанесен шифр. Джек сейчас пытается его разгадать. Надеюсь, на третьем снимке будет что-то новое.
Посмотрев на третье фото, я замерла. Это был портрет красивой молодой женщины со светло-коричневой кожей и светлыми глазами, сидевшей на фортепьянной скамье. Она серьезно смотрела прямо в объектив, и на ее полных губах играла печальная улыбка.
