– Что? Я попала в газету?
– Да. А вы сами разве не видели?
Я постеснялась сказать ей, что читаю лишь объявления о продаже недвижимости, а все остальное не удостаиваю вниманием.
– Нет, должно быть, пропустила. А в каком разделе?
– Погодите, я еще не выбросила эту газету. Сейчас принесу.
С этими словами она вперевалочку прошла в заднюю часть магазина и вернулась с воскресной газетой. Положив ее на прилавок, она открыла раздел «Люди». На первой странице, в короткой колонке справа, красовалось мое фото с рабочего веб-сайта.
К сожалению, снимок был сделан после визита к парикмахеру, который убедил меня, что мне подойдет стрижка с химической завивкой. Результатом злополучного эксперимента стала помесь Маленькой Сиротки Энни с рок-звездой восьмидесятых. На мое счастье, это длилось недолго, так как мои волосы не терпели никаких перманентов. Я уже давно планировала заменить это фото, но этот пункт застрял где-то в середине моего списка дел. Я поставила мысленную галочку, дабы не забыть переместить его в раздел первоочередных задач.
Взгляд скользнул к короткой колонке под снимком, содержавшей краткий комментарий по поводу внезапно свалившегося на меня наследства – дома моего недавно умершего клиента мистера Вандерхорста. Интересно, подумала я, заметил ли кто-нибудь подленький намек на то, что с моей стороны это нарушение профессиональной этики?
– Это просто кошмар, – сказала я, предположив, что заметка появилась стараниями мистера Гендерсона. По всей видимости, он позвонил в газету, чтобы похвастаться моим «переворотом», как он это назвал. Впервые до меня дошло, что он рассчитывал на то, что в конце года я продам дом через наше агентство, и это принесет ему не только доллары, но и немалый престиж.
Рукой в тонкой пластиковой перчатке Рут указала на фотоснимок.
– Он не так уж плох, мисс Мелани. К тому же он так мал, что на него вряд ли кто обратил внимание. Я сама заметила его лишь потому, что узнала ваше худенькое личико.
Вновь звякнул колокольчик, и в магазин, сжимая кожаный портфель, вошел какой-то бизнесмен. Я была уверена, что никогда не видела его раньше, но он улыбнулся мне, как будто мы были старыми друзьями.
– Мне один из ваших знаменитых сэндвичей с яйцом и беконом, – сказал он, кладя на прилавок банкноту в двадцать долларов.
Я помахала Рут и уже, сжимая пакет и кофе, выходила в дверь, когда мужчина повернулся ко мне.
– Хороший снимок в газете.
Я застыла на месте.
– Мы с вами знакомы?
– Нет. Но люди читают газеты и видят в них снимки, тем более на первой полосе. – Он указал на мои волосы. – Ваша нынешняя прическа идет вам куда больше.
– Хм, спасибо, – ответила я и, чувствуя себя совершенно оплеванной, вышла из магазина.
Ломая голову над тем, действительно ли люди смотрят на меня по-другому или мне только кажется, я подошла к нашему офису. Нэнси Флаэрти встретила меня за стойкой в фойе. Стоя в наушниках громкой связи, она пыталась провести через перевернутую чашку мяч для гольфа. Когда я вошла, она подняла глаза и улыбнулась.
– Доброе утро, Мелани. Сегодня ты популярна как никогда. Думаю, это из-за статьи во вчерашней газете. Кстати, это была идея Тома. Люди звонят и спрашивают тебя. Я уже пять раз отвечала на звонки, а ведь еще нет и девяти часов.
Я подняла руку с бумажным пакетом, чтобы она вставила мне между пальцами пять розовых бумажек с сообщениями.
– Один звонок – от душки Джека Тренхольма. Ты непременно должна пригласить его к нам в офис, чтобы я могла взглянуть на него.
– Звонил Джек? – Я уже злилась на него, а ведь еще не было и полудня. В семь утра я приехала в дом и пробыла там примерно до восьми тридцати, обсуждая дела с кровельщиком, но Джек так и не объявился. Я попыталась дозвониться ему на сотовый и на домашний, но всякий раз мои звонки переадресовывались на голосовую почту.
Мне хотелось думать, что это потому, что я забыла дать ему экземпляр моего рабочего графика, и он запамятовал, когда должен был приехать. С другой стороны, я несколько раз сказала ему, что он должен быть на месте в семь утра, если хочет поработать со сваленными на чердаке документами.
– Что ему было нужно?
– Там сказано. Мол, этим утром он опоздает, потому что работал в библиотеке и не мог уйти.
– В библиотеке, – презрительно фыркнула я и зашагала в свой кабинет.
– Он сказал что-то о том, что он должен придерживаться рабочего графика, – крикнула мне вслед Нэнси, – чтобы отработать необходимое количество часов, и я сказала ему, что ты не против. Мелани, признайся честно, ты случайно не составила одну из своих занудных таблиц и не вручила ему экземпляр?
Войдя в кабинет, я уже повернулась, чтобы закрыть дверь, когда Нэнси окликнула меня снова:
– Мелани! Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не сделала!
Я успела вовремя закрыть дверь, и пущенный в мою сторону мяч для гольфа пролетел мимо цели.
Положив все на стол, я начала перебирать сообщения. Затем вновь попыталась связаться с Джеком и в очередной раз наткнулась на голосовую почту. Было сообщение от Софи. Та ставила меня в известность, что будет в доме около трех часов, чтобы завершить оценку, – ага, значит, нужно будет скорректировать таблицу с графиком. И сообщение от моего отца. На этом листке была лишь цифра четыре. Полагаю, это было количество дней, в течение которых он был трезв. Я смяла листок и бросила его в мусорную корзину.
Следующее сообщение было от Чэда Араси. Чэд предупреждал, что опоздает на нашу встречу, поэтому мы могли бы встретиться где-нибудь поближе к кампусу колледжа. Не знаю почему, но я решила перезвонить ему и предложить встретиться в три часа в доме на Трэдд-стрит, когда там будет Софи. Я не сомневалась: в один прекрасный день они скажут мне за это спасибо. Может, даже назовут в мою честь своего первенца.
Последнее сообщение привело меня в замешательство. Оно было от человека по имени Марк. И никакой фамилии. Я была уверена, что не знаю никаких Марков. Барабаня ногтями по столу, я молча съела первый пончик, пытаясь вспомнить, где мы могли с ним пересечься. Никакого телефонного номера или сообщения он не оставил. На листке была лишь сделанная рукой Нэнси пометка «перезвонит».
Я нажала кнопку внутренней связи и подождала, когда Нэнси возьмет трубку.
– Да, Мелани.
– Я прочла про звонок от парня по имени Марк. Он назвал свою фамилию?
– Нет. И отказался оставить сообщение или дать свой номер телефона. Сказал, что при первой же возможности перезвонит сам.
– Спасибо, Нэнси. – Я положила трубку и, скомкав листок и швырнув его в корзину, выбросила Марка из головы. Затем включила компьютер и потянулась за другим пончиком. Увы, едва я успела вонзить в него зубы, снова раздался звонок от Нэнси.
