Заставив себя улыбнуться, я пробежала глазами меню, пытаясь найти что-нибудь безопасное. Когда официантка вернулась, чтобы взять у нас заказ, я выбрала сэндвич с курицей и рис на гарнир.
Джек, похоже, удивился.
– Не любите креветки?
– Люблю, но…
Он махнул рукой.
– Тогда вы должны их попробовать.
Он повернулся к официантке:
– Ведерко для двоих, пожалуйста, с красным картофелем, хлебом… и двойной порцией масла.
Я с раздражением посмотрела на него, но свои мысли оставила при себе, памятуя, как Нэнси сказала о том, что я не должна отталкивать от себя людей. Хотя, когда я увижу ее снова, непременно спрошу, каких глубин падения я должна достичь, прежде чем смогу претендовать на успех.
Я потягивала свой сладкий чай, Джек пил кока-колу. Я натужно пыталась вспомнить, захватила ли я с собой зубную нить, когда он задал мне вопрос:
– Скажите, как вы познакомились с Невином Вандерхорстом?
– Не поняла?
– Он оставил вам в наследство свой дом, не так ли? Хотелось бы знать, как вы познакомились с ним.
Возможно, Чарльстон и мнит себя большим городом, но на самом деле это большая деревня, где сплетни распространяются через забор быстрее, чем электронная почта.
– Я с ним не знакомилась. Я приехала к нему, чтобы получить разрешение на внесение его дома в наш реестр, на тот случай, если он захочет переселиться в дом престарелых. А через пару дней мне говорят, он умер и оставил свой дом мне в наследство.
Джек медленно кивнул и с прищуром посмотрел на меня.
– Что ж, это первый подобный случай. Я исследовал истории, в которых люди оставляли наследство кошке, или собаке, или даже морской свинке, но никогда не слышал, чтобы наследство оставляли посторонним людям. – Он хитро улыбнулся. – И когда же вы переезжаете?
Хрупкий образ свидания моей мечты разрушился вдребезги. Я откинулась на спинку стула, стараясь не думать о зря надетом дорогом платье или о пустых датах в своем календаре.
– Вы привезли меня сюда, чтобы поговорить о недвижимости?
Ему удалось изобразить что-то похожее на неловкость.
– Отчасти. Ваш новый дом на Трэдд-стрит – это недвижимость, верно?
– Это не мой дом, я пока еще не дала согласия.
Я пристально посмотрела на него, отметив, как красиво сидит рубашка на его мускулистых плечах, и даже пожалела о том, что собралась сказать. Но унижение моих собственных глупых желаний подпитывало уязвленное самолюбие.
Я отодвинула стул.
– Послушайте, из вашей затеи ничего не выйдет. Если вы хотите узнать что-то о доме, позвоните адвокату мистера Вандерхорста. А я сейчас вызову такси.
Он крепко схватил меня за руку, не давая встать.
– Извините. Наверно, я зря не предупредил вас сразу. Дело в том, что у вас репутация особы суровой, и я подумал, что единственный способ склонить вас к разговору со мной – это пригласить в располагающее к этому место. – Он широко улыбнулся. – Серьезно, я не хотел вас обидеть. К тому же, судя по вашему фото в рекламных объявлениях в газетах, я подумал, что сделать это будет несложно.
Мое уязвленное эго отказалось клюнуть на эту наживку.
– Я не печенье, так что вам не подмазаться ко мне. Доброй ночи.
Я попыталась вырвать руку, но он сжал ее, словно в тисках.
– Прошу вас. Раз мы уже здесь. Давайте поедим и поболтаем. Возможно, я даже получу всю необходимую информацию, и вам больше не придется видеть мое лицо.
Официантка вернулась с ведерком креветок, красным картофелем и двумя пластиковыми нагрудниками. У меня мгновенно потекли слюнки.
– Не знаю…
Джек наверняка уловил мою нерешительность, потому что наклонил ведерко, чтобы я смогла увидеть толстые отварные креветки и вдохнуть аромат специй. Наши взгляды встретились. Что ж, провести вечер в его компании в целом не худший способ скоротать время.
Я села на место.
– Ладно, раз вы уже взяли на себя такие труды, можно и поговорить. Но я должна сказать, что мне почти ничего не известно о доме, кроме того, что он рассыпается в прах, и я не хочу иметь с ним ничего общего. Завтра я должна принять решение, беру я его или нет. Скажу честно, я до сих пор в раздумье.
Джек уперся локтями в столешницу и подался вперед.
– Разумно. Но я хотел бы кое-что сказать вам. Я работаю над замыслом следующей книги. Дело в том, что в девятьсот тридцатом вокруг вашего дома ходило немало слухов. Преданная жена и мать якобы убежала с другим мужчиной, бросив восьмилетнего сына. Поговаривали, что законный муж был бутлегером, кроме того, существуют самые невероятные домыслы о том, что на самом деле случилось с его женой. Я надеялся, что мистер Вандерхорст рассказал вам что-то такое, что могло бы дать мне зацепку.
Джек вновь улыбнулся своей подкупающей улыбкой, и я бы солгала, сказав, что устояла перед ней.
– Обещаю, что не стану истязать вас. Возможно, вы даже обнаружите, что приятно проводите время, пока я выуживаю из вас информацию.
Я покосилась на соседний столик, на который официантка ставила соблазнительный шоколадный торт.
– Ну, хорошо. Но у вас в запасе всего… – я посмотрела часы, – два часа и девятнадцать минут. В девять тридцать я должна быть дома в постели.
– Заметано. Мы будем есть и говорить. Дайте мне вашу тарелку. – Он наложил мне креветок, я тем временем закрепила на шее нагрудник. – Вы когда-нибудь слышали про Джозефа Лонго?
– Не припоминаю. Я должна что-то о нем знать? – Вдыхая аромат специй, я посмотрела на горку лупоглазых обитателей морского дна на своей тарелке и принялась очищать их от розовых панцирей. Мне было все равно, как я смотрелась за этим занятием. В конце концов, я не на свидании, сказала я себе, и мне не нужно никого к себе располагать.
– Если вы что-то слышали об истории вашего дома, то да. Во время сухого закона Лонго заправлял практически всей организованной преступностью в городе – проституцией, бутлегерством, азартными играми. И был увлечен знаменитой чарльстонской красавицей Луизой Гиббс.
– Понятно. И как это связано с моим домом?
Он лукаво посмотрел на меня.
– С моим домом, я не ослышался?
Я намазала маслом ломоть кукурузного хлеба.
– Вы знаете, что я имела в виду.
Джек кивнул и взял большую креветку.
– Мисс Луиза Гиббс была помолвлена с Робертом Вандерхорстом, отцом покойного Невина Вандерхорста.
Прежде чем продолжить, он допил свое пиво.
– Согласно моим данным, Джозеф не прекратил оказывать знаки внимания прекрасной мисс Луизе даже после того, как та вышла замуж, хотя все считали, что она очень любит своего мужа. Похоже, Лонго не привык получать отказ.
