Вернувшись домой, она какое-то время посидела у пожарной лестницы, дыша всей грудью и наслаждаясь предгрозовым затишьем. Она уже катнула свой мяч вперед. Запустила кошку в стаю голубей. Теперь уже ничто не будет прежним.
– 44 –
2006 год
Отныне в жизни у Мелоди каждое ее пробуждение знаменовалось все новыми вопросами. В голове у нее теперь постоянно кипело и бурлило все то, о чем ей хотелось бы узнать. Мысленно она составляла письма то к Джейн Рибблздейл, то к своим родителям, то к Жаклин Зоннинфельд, то к своей сестре. Действующих лиц у нее теперь набиралось на целую труппу, и все они стояли рядком, ожидая встречи с ней, – однако существовали эти персонажи пока что только в уме.
До девяти семнадцати утра вторника.
Мелоди сидела в гостиной, смотря утренний развлекательно-новостной канал и пытаясь решить, как ей распорядиться нынешним днем, когда зазвонил мобильник. Номер высветился незнакомый.
– Алло?
– Здравствуйте, это Мелоди? – раздался напористый женский голос, немного резкий и с заметной заокеанской гнусавостью.
– Да, говорите.
– О господи, это невероятно! Это Жаклин звонит, Жаклин Зоннинфельд! Я только что получила твое сообщение!
– Боже мой, Жаклин, я… – Мелоди вскочила на ноги, взволнованно прочесала пальцами волосы.
– Я, наверное, слишком рано тебя разбудила, да?
– Нет-нет! – поспешно воскликнула Мелоди. – Все нормально, я уже встала. Хотела…
– Господи, как ты?!
– Отлично. У меня все хорошо. Я невероятно рада! А вы-то как?
– Да, я тоже в диком потрясении. Поверить не могла, когда получила твое сообщение! Я просто в шоке! Знаешь, я ведь все эти годы думала о тебе. Так хотелось знать, что с тобою сталось! Послушай, ведь Эмили в Лондоне! Переехала туда пару лет назад, работает на Би-би-си. Ты непременно должна ее найти! Ты ведь в нашем доме просто мифическая личность! Она все свое детство только о тебе и говорила! Давай-ка, запиши ее номер телефона. Позвони ей, она будет просто поражена!
– Да-да, сейчас… – Мелоди пошарила в ящике кофейного столика в поисках ручки, чтобы записать номер. – А Шарлотта? Как дела у Шарлотты?
– Ну, Шарлотта – это Шарлотта, сама знаешь. Сейчас вот подала на развод со своим вторым мужем. Внуками меня пока что не одарила. Все ждет своего звездного часа. По-прежнему с ней одна головная боль. А ты-то как? Расскажи скорее, как у тебя жизнь сложилась!
– Да нечего особо рассказывать. Я родила сына, совсем еще молодой. Сейчас работаю в школе. Мужа нет.
– Так, а что случилось-то с тобой после того, как… ну, знаешь…
– После того, как погиб мой отец?
– Да.
– Ну, не знаю, мне сейчас трудно сказать. У меня все детство как в тумане. В смысле, я только сейчас вот вспомнила и вас, и Эмили. Прошлась тут мимо вашего дома, на Гудж-стрит…
– Ой, надо же! Наш старый домик в Лондоне! И как он сейчас выглядит?
– Да нормально. Даже очень неплохо. Я заходила туда, и хозяева мне сказали, что дом им продала Шарлотта…
– Так они, значит, так там и живут, эта американская семья?
– Угу. Но мне не сразу удалось свести все концы воедино.
– Могу себе представить! У тебя было такое трудное детство! Но что произошло-то после того, как твоя мама…? Ты ведь жила с тетей, верно?
– Да, кажется, так. Но кончилось все тем, что я жила у одной семейной пары, которых звали Глория и Клайв Браун.
– Ты хочешь сказать, тебя удочерили?
– Не знаю. Наверное…
– Надо же… – Голос у Жаклин на миг пресекся. – Господи, мне так жаль! Я даже не представляла… Я… – Она умолкла, и Мелоди услышала, как та затягивается сигаретой. – Знаешь, у нас тут очень поздно, и мне через четыре часа уже надо быть на площадке. Надо бы хоть немного прикорнуть. Но, слушай, позвони Эмили, прямо сейчас и позвони. Она будет счастливейшей девчонкой на свете! И давай оставаться на связи. Пожалуйста. Я хочу сказать, что, как ни странно, ты для меня как часть семьи…
Быстро попрощавшись, Мелоди отключила связь и уронила мобильник на диван. Лоррейн Келли в телевизоре все так же вещала что-то о поддельных средствах для загара, когда зазвонил сотовый. Выключив телевизор, Мелоди даже пискнула от радости.
– Бог ты мой! Бог ты мой, я нашла свою сестру! Я нашла свою сестру! О боже! – Она несколько раз пробежалась кругами по квартире, не в силах успокоиться. Едва остановившись в какой-то точке, она тут же вскрикивала и неслась дальше.
Наконец Мелоди села на краешек дивана и, затаив дыхание, с изумлением, как на некую диковинку, посмотрела на телефон. Ведь она прямо сейчас могла бы взять его в руки, нажать там одиннадцать цифр – и уже через считаные секунды разговаривала бы с сестрой! С настоящей своей сестрой! И тут, под ее взглядом, сотовый вдруг зазвонил – громко и настойчиво. Подскочив на месте, Мелоди взяла его в руки. Номер она не узнала. А может быть, это она? Сама Эмили? Мелоди поспешно нажала «ответить»:
– Алло?
– Здрасьте, это Мелоди?
Однако это была не Эмили. Звонил мужчина, в говоре которого угадывался выходец из далеких лондонских предместий.
– Да.
– Привет, это Сет. Сет Стоун.
– О господи, Сет! Я и не надеялась, что ты получишь мое письмо!
– Ну, что ты, наши ребята, которые разбирают корреспонденцию, сегодня утром его вскрыли, все пришли в восторг и тут же позвонили мне. Ну, как ты?
– Я – отлично. Я… Просто сегодня такое утро… Послушай, ты ведь, наверное, меня даже и не помнишь?
– Нет, не помню. Хотя видел тебя на фотографиях.
– Правда?
– Ну да, у моей матушки было несколько твоих фоток, еще со времен сквота. Там есть один совершенно классный снимок, который сделал мой отец. На пляже в бухте Викингов. У тебя там большие красные солнечные очки и ярко-розовые шлепки на ногах. Она всегда висела у нас дома на пробковой доске.
– Серьезно, что ли?
– Ну да, моя матушка очень любила эту фотографию. Даже прикасалась к ней всякий раз, проходя мимо. Мне кажется, она сильно переживала, что тебя тогда забрали и что вы потеряли всякую связь.
– А твоя мама… Она еще…
– Жива? Господи, конечно! Еще как жива! Ей уже под семьдесят, а она все еще преподает йогу.
– В Фолкстоне?
– Ну да, в Фолкстоне. А откуда ты знаешь?
– Я наткнулась на нее в интернете, на сайте с инструкторами по йоге.
– О да, это именно она. Вовсю там инструктирует. Все так же легко садится на шпагат, и вообще, знаешь, вся кипит жизнью. Господи, ты лучше сама ей позвони! Она будет просто потрясена, услышав тебя. Клянусь, будет счастлива как никогда!
