Она утерла слезу с щеки тыльной стороной ладони и улыбнулась Кену. Потом взяла его руку в свои ладони и крепко, от души пожала.
– А ты мне друг? – спросила она.
– Разумеется.
– А ты всегда будешь моим другом?
– Я буду твоим другом до тех пор, пока ты сама будешь этого хотеть.
– Хорошо. Значит, это навеки.
Кен пожал ей ладонь в ответ и тоже улыбнулся.
– Вот и славно. Очень хорошо.
Домой они вернулись в девять вечера. Мелоди уже представляла, как ее мать сидит на парадном крыльце, бледная от волнения, как время от времени бродит туда-сюда, гадая, где задержалась ее дочь.
Однако матери на крыльце не оказалось. Как не было ее ни в кухне, ни в ванной, ни в комнатке в мансарде. Мелоди с Кеном дважды обежали весь дом, заглядывая во все комнаты и даже в такие необычные места, как вентиляционные шкафчики и кладовки. Потом Мелоди заметила, что маминой сумочки в прихожей нет, а Лаура сказала, что слышала где-то около пяти часов, как хлопнула входная дверь. И тогда они все вместе успокоились, решив, что Джейн пошла куда-нибудь поужинать или отправилась навестить тетю Сьюзи.
В тот вечер Мелоди самостоятельно помылась в бодрящей прохладе ванной и попыталась представить, как мама сидит за столом у тети Сьюзи, веселая и смеющаяся, напрочь забывшая о времени. Это показалось ей чем-то совсем неправильным, и Мелоди вообразила, как мать одиноко сидит в кафе, за столиком на двоих, представила ее лицо в мерцающем сиянии свечи, когда она втыкает вилку в жареный стейк с картошкой. Но это тоже было совершенно не то.
Когда Мелоди скользнула под свое лоскутное одеяло и закрыла глаза, то тишина в комнате подействовала на нее совсем обескураживающе, и девочка стала представлять разные ужасные вещи. Как ее мать раздавило колесами мощного грузовика. Как ее мать, вся посиневшая, безвольно плавает в море лицом вниз. Как ее мать разорвало на куски железными колесами экспресса. Мелоди не знала, откуда все это берется в ее сознании. Ни о чем подобном она прежде никогда не думала. Хотя прежде ни разу и не случалось такого, чтобы она не знала, где находится ее мать.
Еще долго пролежав в постели, Мелоди наконец уснула – и вскоре, даже толком не заметив, что спала, она вновь проснулась. Было все так же темно, и мамина постель по-прежнему пустовала. Мелоди вдруг стало страшно и одиноко, она поняла, что ей необходимо увидеть чье-нибудь живое лицо, а потому она на цыпочках тихонько дошла до лестницы и поднялась на площадку, где была комната Кена и Грейс.
Замечательная виньетка на двери словно поприветствовала Мелоди, когда девочка толкнула дверь в их спальню. Кен с Лаурой лежали на большой белой кровати, полностью обнаженные и обвивавшие друг друга, между тем как Грейс в длинной голубой ночной рубашке лежала на матрасе на полу, обнимая лежавшего сбоку Сета. Штор на окне не было, и полная белая луна проливала на них холодный голубоватый свет. И хотя все увиденное ею казалось совершенно неправильным, все же что-то прекрасное было в открывшейся сцене – словно на постановке «Сна в летнюю ночь» в открытом театре в Риджентс-парке, посмотреть которую папа с Жаклин водили Мелоди нынешним летом.
Единственным человеком, услышавшим, что кто-то вошел в комнату, была Лаура. Та уставилась на девочку стеклянным взглядом, приоткрыв один глаз. Потом потерла пальцами брови и перекатилась в ее сторону. Груди у нее были маленькие и острые, точно капкейки, а ребра выпирали, как у щуплого цыпленка. Поглядев на нее, Мелоди быстро поняла, что Лаура по-прежнему спит. Ее открытый глаз вскоре сомкнулся, женщина перевернулась на спину, а Мелоди неслышно, на цыпочках вышла из комнаты.
Следующая дверь вела в комнату Мэтти. Мелоди тихонько постучала и вошла внутрь. Мэтти лежал на боку, свесив одну ногу с кровати, и еле слышно посапывал. Она какое-то время постояла, глядя на него и гадая, что может ему сниться. Потом, решив, что Мэтти очень уж сладко спит, чтобы его беспокоить, Мелоди улеглась на его истертый старый коврик из овчины, укрылась его банным полотенцем и наконец провалилась в сон.
Наутро Кен вызвал полицию. К ним приехали двое в полицейских шлемах и стали задавать разные вопросы, на которые никто, похоже, не в состоянии был ответить. Нет, Джейн никому ни словом не обмолвилась, куда идет. Нет, никто не видел, как она уходит. Мелоди рассказала полиции, где живет тетя Сьюзи («в бунгало, где кругом заборы, не у самого моря, но и не так далеко от него, с голубой входной дверью и легкими прозрачными занавесками»). Потом обыскали вещи мамы, лежавшие у нее в спальне.
– А у нее были какие-либо причины, чтобы куда-то исчезнуть? – спросил полицейский помоложе.
Мелоди посмотрела на Кена, тот взглянул на нее.
– Видите ли, – стал объяснять он, – она пребывала в состоянии некоторого стресса. Ее бывший муж живет с другой женщиной, которая только что родила ему дитя. И она… хм… как мне кажется, страдает… – Кен снова глянул на Мелоди, – …некоторыми иными расстройствами. В душевном плане.
– То есть, вы хотите сказать, она психически нестабильна?
– Ну, не то чтобы совсем нестабильна, но…
– Ясно. Думаю, в таком случае мы выждем еще двадцать четыре часа, а потом пойдем обыскивать пляжи. Особенно в районе Рамсгейта.
– Вы что, считаете…
На сей раз они оба – и полицейский, и Кен – посмотрели на Мелоди.
– Не знаю, сэр, но такое возможно. У нас, знаете ли, масса таких случаев с женщинами. Гормоны порой бывают очень мощным фактором. Так что, если через сутки от миссис Рибблздейл так и не будет никаких вестей, мы начнем поиски.
Спустившись в кухню через пять минут после ухода полицейских, Мэтти принялся расспрашивать Мелоди, желая знать все до последнего слова, что те говорили.
– Я пытался слушать из-за двери, но ничего толком было не слышно.
– Они считают, что она может быть на пляже. Из-за гормонов.
– Что, мертвая?
– Нет, думаю, нет. Просто слишком расстроенная. И до завтрашнего утра ее искать не станут.
– А почему?
– Не знаю, – пожала плечами Мелоди.
– Ну, это вообще какая-то чушь! – возмутился Мэтти. – До завтра что угодно может произойти. Это может быть вопрос жизни и смерти. Послушай, просто ждать глупо. Я считаю, надо идти искать сейчас.
Он ненадолго исчез и вернулся с матерчатым мешком, который тут же повесил себе поперек груди.
– И что мы будем делать? – спросила Мелоди.
– Пойдем разыскивать твою маму.
Вдвоем они прошли через городок к бухте Викингов с влажным, усыпанным водорослями песком. Там было совершенно пустынно. Они прошлись туда-сюда по набережной, мимо опустевшего кафе. То и дело Мэтти останавливался и изучал окрестности из старого армейского бинокля, что он носил в своем объемистом мешке.
– А ты вообще представляешь, во что она была одета? – спросил он Мелоди.
