Два дня я пыталась найти украшения, следуя подсказкам, но то ли Морри оказался бестолковым подсказчиком, то ли Секретная Семерка умела разгадывать загадки получше меня. Накануне вечером я упрашивала Морри просто отдать мне украшения, пока Эдит не вернулась, но мои мольбы были встречены словами: “Только если ты признаешь, что Энид Блайтон пишет дурацкие истории для девчонок и они никак не научат тебя расследовать преступления. И что Крутые Ребята и «Властелин колец» гораздо лучше”. Разумеется, я не могла на это пойти.
Тогда Морри хитро улыбнулся и пригладил шевелюру.
– Ладно, будем торговаться. Я верну тебе украшения, если ты вернешь мне десять поцелуев, которые ты мне должна. Прямо сейчас.
– Ну уж нет!
И украшения остались ненайденными.
Бьюти я обнаружила на кухне, она стояла у разделочного стола в окружении банок и пакетов. Покрытый сахарной глазурью шоколадный торт был сдвинут в сторону, чтобы освободить место для работы. Я взвизгнула, мигом забыв о своих трудностях, и подбежала к торту, намереваясь подцепить пальцем немного глазури.
Бьюти шлепнула меня по руке и рассмеялась.
– Не тронь. Это на потом.
Торты нечасто попадали к нам в дом из-за вечных диет Эдит – на работе ее регулярно взвешивали. Последний раз я ела торт на своем дне рождения.
– А по какому поводу у нас торт?
– У меня сегодня день рождения.
Внутри у меня все упало. Я знала, каково это – когда никто не помнит про твой праздник.
– Правда? А сколько тебе лет?
– Пятьдесят.
– Ого, это же очень, очень много. С днем рождения, Бьюти! – Я скверно чувствовала себя из-за того, что у меня не было для нее подарка, особенно учитывая, какие чудесные подарки вручила мне она – и на Рождество, и на день рождения. Я решила, что преподнесу ей подарок потом.
– Uthini “с днем рождения” ngesi-Xhosa? – спросила я, желая знать, как поздравить ее на коса.
Бьюти улыбнулась.
– Ты говоришь на коса все лучше. Надо сказать: Min’emnandi yokuzalwa.
– Min’emnandi yokuzalwa! – повторила я и обняла ее.
– Спасибо, – сказала Бьюти. Вернувшись к поваренной книге, она начала медленно водить указательным пальцем по странице. Там, похоже, излагался рецепт жареной курицы с хрустящей золотистой картошкой. У меня заурчало в желудке. Ужин обещал быть великолепным.
– Робин! – позвала меня из спальни Эдит, и я вспомнила, зачем пришла на кухню.
– Бьюти, Эдит зовет тебя.
– Скажи ей, что я занята, готовлю ужин.
– Но она тебя зовет. Сейчас.
Бьюти отложила книгу и направилась в комнату Эдит. Я хотела последовать за ней, хотела сказать Эдит, что у Бьюти сегодня день рождения, но Эдит меня не впустила. Я ненавидела, когда меня оставляли за бортом, и Эдит это знала. Я мрачно глянула на нее.
– Но я хотела сказать тебе, что…
– Выйди.
Я протопала прочь, но остановилась сразу за дверью, задержав дыхание.
– Не просто за дверь, Робин! Иди к себе в комнату.
– Это не комната, сама знаешь. Если ты собираешься отправлять меня в мою комнату, мне нужны настоящие дверь и стены, а не перегородка.
– Без разговоров!
Я обиженно фыркнула и, уйдя за перегородку, повалилась на кровать. Убедившись, что дверь спальни закрылась, я на цыпочках прокралась назад и приложила ухо к замочной скважине.
– Как хорошо, что вы вернулись, Эдит. Я готовлю особенный…
– Бьюти, я собираюсь задать вам вопрос только один раз и хочу, чтобы вы были полностью честны со мной. Вы не знаете, что с моими украшениями?
– О каких украшениях вы говорите?
– Два кольца, одно с сапфиром и одно с изумрудом. Сережки с бриллиантами и нефритовое ожерелье. Где они?
– А как выглядят кольца, Эдит?
– Я же сказала – с сапфиром и с изумрудом.
– Кольцо с синим и кольцо с зеленым?
– Да.
– Я видела их, когда вы их носили, но где они сейчас, не знаю. Куда вы их положили?
– Туда же, куда кладу всегда, когда уезжаю. – Эдит повысила голос, она почти кричала. – Я положила их в свою шкатулку. Но, как видите, их здесь нет. И я хочу знать, где они.
– Я не знаю, Эдит. После вашего отъезда я их не видела. Вы не брали их с собой?
– Нет, не брала. – Эдит уже кричала: – Бьюти, куда вы дели мои украшения?
– Вы думаете, я украла ваши украшения?
– Ну, когда я уезжала, они были здесь, а теперь их нет. Сюда влез грабитель, о котором вы забыли мне рассказать?
– Нет, грабителей не было.
– Тогда я вынуждена прийти к единственному логическому заключению. Вы меня обворовали.
Настало долгое молчание, потом Бьюти ответила:
– Вы не спрашивали Робин, может быть, она видела кольца?
– Конечно, спрашивала, и она сказала, что не трогала их. Она знает, что ей нельзя их трогать. Бьюти, не могу поверить, что вы способны меня обворовать. После всего, через что мы прошли.
– Эдит, я…
– Я не разрешаю вам больше называть меня “Эдит”. Это было предложение дружбы. А друзья не крадут у друзей.
– Мадам, – сказала Бьюти, вложив в это слово максимум презрения, – я у вас ничего не украла. Я никогда в жизни ни у кого ничего не украла. Я не tsotsi.
– Я плачу вам целое состояние по сравнению с другими служанками…
– Потому что я не прислуга, мадам.
– Если вам нужны были деньги, почему вы не попросили меня, я бы…
– Мне нужны только те деньги, которые я зарабатываю. Я у вас ничего не брала. И говорю вам об этом в последний раз.
– Я вижу, наш разговор ни к чему не ведет. Если бы вы были честны со мной, я могла бы простить вас, но такой лжи я не потерплю.
– Вы собираетесь прощать меня? – Бьюти словно не верила собственным ушам.
– Я знаю, вы считаете меня заложницей, ведь я так в вас нуждаюсь, но я не дам приюта предателю и вору. Вы не оставляете мне выбора, мне придется вас уволить. Думаю, вам лучше всего уйти немедленно. Единственное, что удерживает меня от заявления в полицию, – это ваши отношения с Мэгги, то, насколько высоко она вас ценит, и то, что вы небезразличны Робин.
Дверь распахнулась, я отскочила в сторону, Бьюти пронеслась мимо меня. Сделав несколько широких шагов, она остановилась. Она не обернулась, просто стояла спиной ко мне и ждала. Мне хотелось просить у нее прощения, рассказать ей правду, которую она наверняка и так уже подозревала, но слова упрямо отказывались выходить.
