Хотя… почему бы и нет? А кто знает, что мы все любовники? Если поговорить с Зинаидой, объяснить… может, она и пойдет на это? И Оля – если она так меня любит, – возможно, не будет против такой семьи? Ну да, времена пока не те, не толерантное будущее, когда всем станет на все наплевать. Но кто знает, что происходит у нас в доме? А мы никому и не расскажем.
Следующий день прошел как обычно – я занимался атлетикой (так и не добрался до качалки), писал книгу (теперь уже щелкать клавишами машинки у меня получалось гораздо шустрее, привычка-с!), готовил еду (баранину с острыми пряностями и картошку фри – это вкусно!).
Вечером – в постель с Зиной. Мы по очереди то в ее постели спали, то в моей. Иногда я бросал ее одну и уходил к себе, чтобы слишком уж не одолевала. Только уснешь – а она ползе-ет… ползе-ет… хвать! И понеслось! Совсем осатанела баба! Я даже похудел, черт побери!
Правда, Зина сказала, что похудение мне идет – мышцы рельефнее, настоящий богатырь! Впрочем, возможно, что похудел я от того, что как минимум часа полтора в день занимался атлетикой, а не от того, что ненасытная баба как с цепи сорвалась и вытягивала из меня все соки. А скорее всего повлияло и то и другое.
Факт есть факт – физических нагрузок мне хватало с лихвой. Это радовало. Как и то, что есть две женщины, для которых я свет в окне и вообще – самый что ни на есть мачистый мачо. Нет, ну какой мужик не хотел бы оказаться на моем месте… хм… Только импотент или какой-нибудь упоротый сектант. Ну а я нормальный мужик, и мне все это очень даже приятно.
Чувствуешь себя живым как никогда! Как в шестнадцать лет, когда набрал книжек в библиотеке и бежишь домой – каникулы! Последний зачет сдан! И можно сидеть и читать, читать, читать… ура-а!
М-да. Гормональный всплеск, оказывается, заразителен – так сказала Зина, когда я ее прямо от обеденного стола утащил в спальню. И сказала она это задыхаясь и сотрясаясь всем телом. Ухх… какой у нее был взгляд! Как у кошки при виде мыша!
В этот день мы легли поздно, в постель Зины. Занимались любовью, а потом, усталые, уснули, без всяких там кошмарных снов.
У Зины образовалась дурная привычка – засыпая, брать мою руку и зажимать… хм… между ног. Говорит, так спится лучше и так она не боится кошмара. Вообще-то особо ничего такого, но вот только рука затекает. Мышцы на ее стройных ногах – как железные! Зажимает, как тисками!
Когда в дверь позвонили – резко, грубо, я сразу встрепенулся и долго не мог выдернуть руку. Боялся покорябать Зине нежные бедра резким рывком. Но в конце концов она сама уже проснулась и, тут же набросив халат, поспешила к двери. Я тоже встал, надел трусы и на всякий случай штаны.
И вовремя: в дверь спальни с шумом, как если бы это были не постовые, а группа захвата «Альфы», вошли-вбежали милиционеры с явным намерением кого-то тут найти. И скорее всего – меня. Так как никого больше не было и быть не могло, а подозрительная личность тут только одна. Ко мне шагнул мужчина в штатском и, показав удостоверение, объявил:
– Карпов Михаил Семенович? Вы задержаны по подозрению в убийстве Ольги Филатовой! Оденьтесь и пройдите с нами!
– ЧТО?! – Я невольно шагнул к оперу (а это был именно опер), сжав кулаки, и двое милиционеров тут же ухватили меня за руки, пытаясь закрутить их за спину. Зина закричала:
– Миша, не надо! Миша, это какая-то ошибка, не бойся, я все сделаю – ты выйдешь уже к вечеру! Не трогай их, Миша!
Я расслабился и позволил надеть себе наручники. И меня повели на выход – как есть, голым по пояс. Уже у дверей Зина набросила мне на плечи рубаху и непонятно откуда взявшийся бушлат – видимо, от мужа остался. И это хорошо – в камере может быть и холодно, да и лежать на голых нарах в КПЗ не очень-то приятно.
Глава 7
На улице было уже по-осеннему холодно, и даже под бушлатом меня тут же затрясло. Впрочем, не так уж и холодно, ну что такое пятнадцать градусов? Может, продрог потому, что из теплой постели, от горячей женщины? А может, потому, что нервы у меня натянулись как струны и тело буквально звенит от нервной перегрузки…
Нет, я не был в шоковом состоянии. Голова ясная, такая ясная, что в ней едва не звенит. Мысли четкие, но какие-то рубленые, короткие.
Олю убили. Кто?! Зачем?! Она никому не делала вреда! Ну – совсем никому! Хорошая, добрая девочка! Почему так?! Зачем так?!
Спрашивать никого и ничего не стал. Все равно не ответят. Я прекрасно знаю Систему, возможно – лучше кого бы то ни было в этом времени. Сейчас на посту министра МВД – Щелоков. У него противоборство с прокуратурой и с КГБ. Они ненавидят друг друга и всячески стараются сунуть палки в колеса. Это время – «золотое время» МВД, когда милиция уважаема в народе и практически неподсудна. Даже если милиционер убил – его не посадят. Или посадят после того, как уже уволят. Организовывались целые банды из ментов, прокурорское следствие доказывало, что они совершали преступления, – а милиционеров отпускали. Время сокрытия преступлений, поощряемое с самого верха.
Через десять лет майор КГБ, шифровальщик на ключевом посту, будет ехать в метро, перебрав на праздновании Нового года (как сказали бы в моем времени – на корпоративе). В сумке у него – палка колбасы и коньяк, выданные к празднику. Коллеги тупо забудут его на скамье, и майора (он был в штатском) высадят на станции «Ждановской». Где майора Афанасьева и найдут милиционеры, уже долгое время промышлявшие грабежами пассажиров, – обирали пьяных, избивали, глумились.
Менты приведут Афанасьева в служебное помещение и начнут там глумиться и избивать. Отнимут эту жалкую палку сервелата и коньяк. Они будут пьяны. А когда обобранный майор в дверях помещения пообещает им всевозможные кары, так как является сотрудником КГБ, они затащат его обратно.
Я не раз думал: а что было бы, если бы он спокойно ушел, утирая слезы и кровь, – погнались бы они за ним? Скорее всего – нет. Но он не был оперативником. И долгие годы находился на таком посту, что никто и никогда и помыслить не мог, чтобы нанести ему вред. Майор КГБ! Да только сказать, и любой мент тут же шарахнулся бы в сторону. Трезвый и соображающий мент.
Они молотили майора еще долго. Вытащили у него, лежащего без сознания, удостоверение, перепугались еще больше – скорее всего, раньше-то они не поверили, что этот человек из КГБ. Просто борзый пассажир, которого нужно поучить. А когда все выяснилось – пришли в ужас и начали названивать своему начальнику. И тот все понял. Приехал и приказал грузить Афанасьева в багажник служебной «Волги». Он понял, что майора нужно убивать, иначе конец карьере, теплому, сытному месту и вообще – всей его такой успешной жизни.
Афанасьева вывезли за город и там забили до смерти арматурой и монтировкой. Бросили и уехали.
Скандал был невероятный. Ключевая фигура, шифровальщик – пропал! Думали даже, что он сбежал за бугор. Но потом нашли труп. И начали поиск убийц.
Следователь Калиниченко занимался этим делом, насколько я помню. Следователь по особо важным делам. Была создана оперативная группа из сотрудников МВД, КГБ и прокуратуры. И преступников в конце концов нашли. И всех четверых расстреляли.
