– Я подумаю… – сказала Зинаида серьезно. Она встала, налила себе чаю в большой бокал. Улыбнулась. Общаясь с Михаилом, она волей-неволей начала перенимать его привычки, даже чай теперь пьет чуть ли не из пивной кружки. Но это ведь нормально, перенимать привычки… своего мужчины?
– Миш, я хочу дать тебе «Волгу», – твердо сказала Зинаида. – Насчет прав я договорилась, скоро привезут. А себе куплю «Жигули». Как считаешь, хорошая машина эти «Жигули»?
– Уж получше «Волги», это точно! – улыбнулся мужчина. – По крайней мере, у «Жигулей» нет тавотницы на мостах, и не надо после каждого дождя шприцевать и мосты, и рулевую. Дикость какая! Шприцевание мостов! А «Жигули» хоть и называют ведром с болтами – в будущем так назовут, – для семидесятых годов вполне себе современная машина. Запчасти только пока что достать трудно – дефицит! Покрышки и всякое такое. Но ломается она точно меньше, чем «Волга», и экономичнее, хотя и на девяносто третьем бензине. Ну вот как-то так. А зачем мне «Волга»? Я ведь и не езжу никуда…
– Ну… может, поедешь. Олечку свою в машине… того! Хи-хи… А вообще – надо иметь возможность передвигаться по стране, не завися от общественного транспорта. Ты про Невинномысск не забыл? Про Сливко?
Михаил внимательно посмотрел на Зинаиду, помолчал и вдруг спросил:
– Скажи, Зин… ты убивала когда-нибудь?
– А что ты понимаешь под убийством? – задумалась Зинаида.
Михаил слегка опешил, брови его поднялись:
– Что значит – «что понимаешь»? То и понимаю – один человек лишает жизни другого. А как еще-то?
– А еще – это когда ты берешь в руки винтовку, ложишься в снег возле медсанбата и начинаешь стрелять – вместе с ранеными бойцами, которые могут держать оружие в руках. Стреляешь, а фашисты бегут на тебя. И падают. А ты стреляешь. А она так лягается, проклятая винтовка, – синяк на плече! А тебе работать потом. Тебе оперировать с больным плечом. Но ты все равно стреляешь, потому что, если они добегут, оперировать будет некого. Да и некому. ЭТО убийство? Разве они люди?
– Я понял, о чем ты говоришь, – вздохнул Михаил. – Да, это не человек. Вот только окружающие думают обратное. Я тебе уже рассказывал, какой высокий авторитет у Сливко, как уважают руководителя клуба подростки и их родители. Они чуть не молятся на него! И вот представь – маленький городишко, и в него приезжает незнакомец. Он ищет клуб, его руководителя. А потом руководителя находят мертвым. Совпадение, правда? Или что касается Чикатило – он еще никого не убил! Пока что его просто уволили за приставание к малолетке. И появляется незнакомец, и…
– Подожди! – Зинаида была резка и холодна. – Эти… нелюди убьют много невинных людей. Ты об этом знаешь. Ты так и оставишь их в покое? Пока они кого-то не убьют?
– Нет, не оставлю. Но и не брошусь просто так, сломя голову их душить. Подожди еще, время есть. Мне надо все обдумать, наметить план, изучить ситуацию с точки зрения ликвидации, и только тогда… А пока надо заняться тем, что важнее. Я составил письма – одно в КГБ, другое Брежневу. Чтобы не замяли дело. Нет у меня доверия Андропову. Я тебе потом расскажу, почему именно. Так вот, что бы ни случилось… ну мало ли – упаду, шею сверну, – отправь эти письма адресатам. Только не из Саратова! Из Москвы! Или сама съезди в Москву и опусти письма в ящик, или дай кому-нибудь, кто туда поедет. Хм… нет, лучше сама. На конференцию поедешь – и опусти. Кстати, как твоя статья об окнах Макеевой?
– Я отправила ее в наш ведомственный научный журнал, – Зинаида улыбнулась и помотала головой, вроде как смущаясь. – Бедный Овертон! Я ведь украла у него идею!
– Это я украл у него идею, – хохотнул Михаил, – можешь свалить вину на меня. У меня плечи широкие, выдержат!
– Ага, выдержат! – серьезно кивнула Зинаида, обведя взглядом Мишины плечи. Глаза ее затуманились, и она покусала нижнюю губу. – Так что сегодня делаем? Выходной все-таки…
– Нет! – тут же откликнулся Михаил, сделав страшную физиономию. – По крайней мере, не сию минуту!
– А кто говорит, что сию минуту, а? – Зинаида встала, медленно вытянула перед собой пальцы-«когти», подошла к Михаилу и вдруг бросилась на него, вцепилась руками в волосы и, резко отодвинув его голову назад, крепко поцеловала. Отодвинулась на пару сантиметров и застыла так, глядя ему в глаза.
Их дыхание смешалось, и Михаил невольно потянул носом – от Зинаиды пахло зубной пастой, шампунем и… чистой, ухоженной, желанной женщиной. Он поневоле ощутил, как кровь приливает в нужные места, и слегка отодвинулся – ему и правда нужно было отдохнуть. Честно сказать, он ужасно хотел спать. С самого «медового месяца» с женой он не испытывал таких перегрузок – отвык!
– Давай сходим на пляж? – быстро предложил он, чувствуя, что, если Зина постоит еще минуту вот так, касаясь грудью его плеча, он не выдержит, и тогда вся суббота пройдет в беспрерывном секс-марафоне. А ему хотелось не только этого. В конце концов, он ведь уже не мальчишка, целыми днями думающий о сексе. Ну… почти не мальчишка. Хе-хе-хе…
– Да ты с ума сошел! – ужаснулась Зинаида, выглядывая в окно. – Тучи на небе!
– Да-а?! – искренне удивился Михаил и тоже посмотрел на улицу. – С утра же солнце было! Вот же черт! Так и не сходили на Волгу… Ну тогда… тогда пошли в кино! Посмотрим какую-нибудь древнюю дрянь, а потом мороженого поедим!
– А можно поесть мороженого без нагрузки в виде древней дряни? – осторожно осведомилась Зинаида и тут же подняла брови: – О! Древняя дрянь?! Это что, и я… древняя!
– Ну… да! – глубокомысленно заметил Михаил после недолгого видимого размышления. – Но не дрянь! Ты сладкая древность! Ты…
– Мумия, да?
– Хм… нет, мясцо у тебя кое-где есть. И мозг крючками через нос не выдрали. Ты знаешь ведь, как они вычищали череп будущих мумий? Совали в нос проволоку и давай ее крутить в мозгу. Ну и потихоньку выдирали мозг. А потом в голову заливали бальзамирующего раствора на основе меда.
– То есть я сладкая мумия, древность с медом в голове? – мрачно уточнила Зинаида, и Михаил с опаской покосился на кружку в ее руке.
– Кружками не кидаться! Чай-то горячий! Как я могу загладить свою вину? Как могу смягчить боль от моих неосторожных слов?
– Только действием, маленький мерзавец! Взял меня на руки и понес в спальню! А там я тебе расскажу, что и как ты должен загладить! Ишь распоясался, потомок хренов!
И он взял ее на руки, и она прильнула к его груди, замирая от предвкушения… и так прошла вся суббота. И черт с ним, с пляжем, и с кино… а мороженое пускай сами сожрут! Тут кое-что повкуснее мороженого…
***
– Миш… – Оля провела пальцем по груди мужчины, и он покосился на девушку, лежавшую рядом с ним слева. – Миш, а зачем ты живешь у Зинаиды Михайловны? Переезжай ко мне!
– Зинаида Михайловна помогает мне продержаться до тех пор, пока я не получу денег от издательства. Пока не начну зарабатывать. Пока крепко не встану на ноги. Потом я отдам ей все долги. У нее большая квартира, и… в конце концов – я же должен быть где-то прописан! Тут-то прописаться нельзя! И к твоим родителям нельзя!
