Искомый объект нашелся за углом, возле двери с табличкой «ЖЭК №…». ЭТО когда-то было лопатой. Совковой лопатой. Саму железяку злодейски сломали в процессе построения светлого будущего, а черенок, все еще соединенный с остатками своей железной сути, поставили за дверь. И забыли. Вообще-то надо было убрать – отличный черенок, крепкий, сухой, без сучков! Обязательно кто-то сопрет, ибо такова жизнь. Но так получилось, что черенок достался мне.
Первое, что я сделал, утащил его в кусты, туда, где виднелось непонятно зачем установленное ограждение газона, протянутого вдоль дома. Ограждение низкое, максимум мне по колено, и какую функцию оно несло, мне не было понятно. Если только от зловредных автомобилистов? Вероятно, именно так. Но что ценного было в этом ограждении – это труба, приваренная поверху. Вечерами и ночной порой на ней, вероятно, сидели алкаши, распивающие спиртные напитки в неположенном для того месте, «своим видом оскорбляя человеческое достоинство», как было принято писать в милицейских протоколах. Пока что тут никто никакого достоинства своим мерзким видом не оскорблял, потому я без помех засунул черенок от лопаты в верхнюю трубу (с торца ограждения) и очень аккуратно, даже не сильно пошумев, превратил оный черенок в две прекрасные боевые палицы немного длинней локтя. Для «работы» в условиях тесного помещения – самое то. Почти размер «демократизатора», как у нас называли полицейскую дубинку.
Оля с интересом следила за моими манипуляциями, а когда поняла, что я сделал, схватилась за голову:
– Они с ножами, Миша! Не надо! Давай милицию вызовем! Мишенька, пожалуйста! Миша!
Я кое-как ее успокоил и направил в нужную сторону, не отказав себе в удовольствии хлопнуть по тугому задику. Вот что мне у нее нравится – так это настоящий, не фальшивый зад! Иногда вот видишь девушку, женщину – вроде и формы хороши, все на месте – попка, как орех (так и просится на грех!), а потом замечаешь – попка-то колышется! Дрожит! Нет там попки! Там жир, налитый в сосуд из кожи, и кости – под этим самым жиром!
Знакомый рассказывал: потащила его жена к диетологу. Мол, большой очень, сто двадцать кило – куда это столько? При росте 185. Наверное, ожирение. Надо диету назначать! Женщины вообще помешаны на диетах, обмениваются списками диет, как кулинарными рецептами (которые, кстати, только коллекционируют, но никогда не применяют). Так вот, пришли они к диетологу – платному, дорогому; обследовал он мужика и сказал, что тот в прекрасной физической форме, и лучше и быть не может. И тут же обследовал мадам. И выдал заключение: ожирение! Оказалось, она и есть вот такая «жировая» красотка! По заду которой хлопнешь, так он еще неделю волнами исходит! (Дама была в ярости!)
Оля же – вся крепкая, мышцастая, задницей орехи колоть можно! Как в рекламе: вставила – и хрусть! Вот и ядрышко выпало.
Кстати, за-ради смеха предложил как-то Оленьке проделать такой фокус. Так она вначале ржать начала, потом обругала меня, а потом серьезно сказала, что для того нужны орехи с мягкой скорлупой, которые и рукой можно раздавить. Так что сделать-то можно, только зачем? Ну, я не стал ей говорить, что, может быть, это мечта моей жизни – в жизни увидеть, как красивая девица задницей колет орехи, и что появилась эта мечта после просмотра рекламного ролика 2018 года изготовления. Ни к чему забивать прелестную головку Оленьки всякой чушью о попаданцах. Пусть себе живет спокойно.
У подъезда никого не было, впрочем, и быть, скорее всего, не могло. Скамейка, на которой обычно восседают вредные старушенции, была безнадежно сломана – вырваны деревяшки, сломана спинка – ощущение такое, будто здесь порезвился сумасшедший великан. Зачем кому-то прилагать столько усилий, чтобы надругаться над беззащитной скамьей? Глупо ведь и непродуктивно. Но сдается мне, это связано с возвращением домой негодяя.
Поднялись по пахнущей кошачьей мочой лестнице на четвертый этаж. Искомая дверь ничем не отличалась от всех остальных дверей, кроме одного обстоятельства: звонок был вырван из стены и сиротливо висел на перекрученном проводе – кто-то будто бы пытался выдернуть его насовсем, с корнем. Непонятно зачем.
Кстати, я видел множество разных притонов, и дверные звонки у наркоманов и алкашей по жизни вот такие изуродованные или вообще отсутствуют. Почему так, я не знаю. Вот испытывают они какую-то патологическую ненависть к дверным звонкам, да и все тут! Приятнее им бить в дверь ногой или стучать кулаком. Зачем им это мерзкое треньканье звонка? Его ведь и не услышишь, особенно когда накачаешься ханкой.
– Стучи! – приказал я, встал позади Оленьки и взял дубинки в правую руку, прижав их к боку. Может, еще и обойдется? Соберет она вещи и уйдет. Хрен с ними, с уголовниками! Я свое отслужил. Пусть менты ими занимаются!
Оля прислушалась, наклонившись к двери, за ней и я. За дверью раздавались пьяные голоса – грубые, хриплые, – хохот, нарочито противный, какие-то повизгиванья и стук – будто уронили или пнули бутылку. В общем, нормальные звуки безудержного веселья, как его понимает деклассированный элемент.
М-да… давненько я по притонам не хаживал! А без броника, каски вообще не хаживал. Ну нечего мне делать в притонах! Кроме как класть всех на пол и вопить особо грозным громким голосом: «Лежать! Работает ОМОН!»
Оля постучала – несмело, потом сильнее. Никакого эффекта. Тогда я перегнулся через нее и хорошенько врезал в дверь пару раз – кулаком. Голоса за дверью сразу притихли, и через несколько секунд я услышал звук открываемого замка. Так-то я мог бы вообще снести эту дверь с петель, но зачем лишний шум? Опять же – а кто потом будет ремонтировать замок?
Дверь открылась, и на пороге появился высокий (чуть ниже меня ростом), плечистый парень лет тридцати от роду или чуть больше. Он пару секунд смотрел на Олю налитыми кровью глазами, затем довольно усмехнулся и закричал:
– Пацаны! Тут телка пришла, которую я выпер! Ну чё, распишем ее на всех? Чур, я первый!
И тут же сообщил Оле:
– Я же тебя предупреждал, сучка, чтобы не появлялась! Ведь сказал же! Ну, ты сама напросилась!
– У меня там документы, вещи. Отдайте! – храбро возопила Оля, но уголовник лишь осклабился:
– Ты мало платила мамаше, вот вещи и остались… в доплату. Но их тоже мало! Ты мне должна! Задницей отработаешь, поняла?
Парень был тяжело и давно пьян. Он стоял на ногах, двигался почти как трезвый, но остекленелые глаза четко указывали на то, что он или пьян, или под наркотическим угаром. Зрачки я не видел, но мне этого и не было нужно – я ЗНАЮ, что это так.
Он схватил Олю за руку, потянул к себе, она взвизгнула, и тогда вмешался я. Меня он почему-то упорно не замечал – кстати, тоже признак тяжелого наркотического опьянения. Он был весь сосредоточен на одной цели – получить вот эту красотку, и ничего не видел вокруг себя.
– Эй, ты, отпусти ее! – как можно более холодно и грозно сказал я, рассчитывая получить определенную реакцию. Вообще-то надо было глушить его сразу, но у меня был небольшой план.
– Чё?! Это кто там вякнул?! – поднял на меня взгляд парень, и, как по волшебству, в руке у него оказался нож, обычный нож, какие испокон веков делают на зоне – узкое лезвие, упор для большого пальца, наборная плексигласовая рукоятка. Хороший нож! Как раз на статью!
