А там то, что ей видеть нельзя.
Половина десятого вечера.
Меган
– Спасибо тебе… за вечер. Но мне пора.
– Пойдем со мной…
– Я не пойду. Я сразу говорила тебе, что не пойду.
Они стояли у ее подъезда, как подростки.
– Сегодня – последний шанс. Времени осталось мало, только до полуночи, а еще добираться…
– Нет.
– Мег… Пожалуйста…
Тон просительный, печальный – когда-то где-то она уже слышала такой.
Она, наверное, влюбилась в него, но остатки разума не потеряла.
– Просто поверь мне…
– Нет.
А его горячее тело так близко. И эти губы…
Она сама не заметила, как качнулась вперед, – она себе обещала. Ее моментально накрыло его страстью. Голодной и нежной, очень жаркой, очень томной. Заверещала сиреной логика – зря ты это сделала! Вот только поздно.
Он пах, как бог. Кожа, волосы, эти губы. Он ощущался, как бог – ее бог. И не собирался ее выпускать из рук, однозначно перестал быть «рабом», вдруг присвоил ее тело и душу. За секунду.
И великих трудов ей стоило от него оторваться.
– Мне пора. Удачной тебе… дороги…
А в его глазах боль, какой она никогда раньше не видела. И самой больно, будто себя наотмашь ударила.
– Пока.
Разъединив руки, она словно разодрала себя надвое.
Но она живет здесь. Здесь. И, наверное, вернулась бы, если бы он произнес еще хоть слово. Но за спиной царила тишина.
* * *
(Alexandre Desplat – New Moon (The Meadow))
Дэлл
Одиннадцать вечера. Горят окна в вышине. Ее нет.
Он проиграл.
Дэлл сидел на лавочке и понимал, что ему, наверное, больше некуда спешить. Совсем.
Здесь иначе пахло, и горели в небе другие звезды. Здесь люди старели и умирали, здесь все менялось так скоротечно.
Портал не закроется, но после полуночи ей не имеет смысла его проходить – изменения в памяти станут необратимыми. Если все-таки пройти, будет коллапс. И Дрейк пояснил, что до этого лучше не доводить.
Он не будет.
Парень в футболке и шортах гулял с собакой; шумел за спиной большой парк; стемнело.
Дэлл удивлялся собственному спокойствию. Ведь он умирал для той жизни, он прощался. С Дрейком, которого по своему любил, с друзьями, с родным домом.
Потому что он остается.
Если портал не пройдет Меган, то и ему незачем.
Пять минут двенадцатого. Семь. Девять…
Дверь подъезда в движение, словно замурованная, не приходила. Шелест крон; чей-то пьяный смех. Воскресный вечер, уже почти ночь.
Конечно, он мог бы вернуться – она его забудет. Вот только он не забудет ее. И уже никогда не найдет ей замену, будет переходить с Уровня на Уровень с одним лишь желанием – чтобы все они закончились. Чтобы он смог вернуться сюда, в место, где она. В чем смысл?
Он просто останется.
Да, непривычно, но он освоится. Нет работы, но есть паспорт – работа найдется. Денег мало – заработает. Друзья? Их не заменишь, но однажды, возможно, появятся новые. Дрейк… Дрейк поймет.
Пятнадцать минут двенадцатого. Все гуще ночь, все яснее на душе. Проще, спокойнее.
Они с Меган построят здесь новую жизнь, другую. Лучше или хуже – кому знать наперед? Просто будут стареть вместе, проходить этот путь рука в руке, как сегодня. Никто не знал, что так повернется, однако… может, все не совсем плохо?
Двадцать две минуты.
Черная машина, которую он арендовал в конторе, стояла рядом с бордюром. Он даже не знал ее марку, только помнил, как напирал с утра на менеджера в конторе, чтобы тот пошевеливался, потому что предстояла «погоня». Ключи в кармане. Завтра он их сдаст.
Двадцать пять минут.
Они купят дом. Он заработает на него. Люди с его знаниями в любом мире на вес золота. Мег сама выберет, в каком районе…
Двадцать семь минут.
Когда дверь подъезда пришла в движение, он настолько сосредоточился на продумывании дальнейшей жизни, что на автомате предположил, что очередной хозяин вышел, чтобы прогулять пса или покурить.
Но из подъезда, нервная и чуть-чуть безумная, выбежала Меган. В тапочках.
– Я хочу увидеть!
Дэлл поначалу уклонялся – Дрейк говорил «нельзя». Слишком резкое вмешательство в память, поэтому никаких вещей «отсюда».
А потом подумал: «Какого черта? На часах тридцать три минуты, пусть смотрит».
Она будто чувствовала, что должна. Размотала тряпку на его запястье быстро, даже резковато, как делала сейчас все.
И выдохнула, когда обнаружила на его руке плетеный браслет-переводчик. Он бы без него обойтись не смог.
– Я уже… видела… такой.
– Да, видела.
К чему теперь скрывать? Она уже приняла решение. Он тоже.
– Скажи мне, – спросила на выдохе, – куда ты хочешь, чтобы мы поехали?
– Домой.
Дэлл смотрел в сторону. Он больше не волновался – все будет, как будет.
– У нас там есть дом?
– Да.
– Наш?
– Наш.
«Где мы с тобой, – говорили его глаза. – Ты и я».
– «Счастливая» комната… тоже там?
– Да.
– Поехали…
– Что?
Она держалась за виски, будто они ныли. Боролась с собой, с собственным безумством.
– Поехали! Только ничего не говори, хорошо? Ничего!
Тридцать пять минут. Выходная точка ближе входной – сразу за чертой города. Они могут успеть, если он нажмет на газ.
Вот и проснулся в нем солдат. Спокойный, но быстрый и жесткий.
– Садись.
Кликнула сигнализация; мигнули фары.
«Эту машину найдут позже. С ними она не пройдет…»
Хлопнули дверцы; Меган выглядела испуганной, но очень-очень решительной. Сидела со сжатыми губами и намертво переплетенными пальцами. Только она – эта девчонка – могла решиться идти на Урмаэ в одиночку. Только она не пожалела бы жизни, чтобы спасти его.
– Пристегнись, – скомандовал Дэлл жестко.
Еще никогда он не ощущал свою любовь так полно, так ясно, как в этот неуместный момент.
Меган
Они уже когда-то неслись вдвоем сквозь темноту. Отблески фонарей на приборной панели; пока кружили в городе, их авто бесконечно визжало шинами на поворотах. А теперь по прямой, как когда-то давно, в другой жизни.
