Примечание:«Сексуальность крысы»
Опыты на людях, как известно, запрещены законом. И это, конечно, очень хорошо. Но вот ученые оказываются не в самом удобном положении: чтобы объяснить природу наших с вами — человеческих — реакций, им приходится изучать животных, а уж затем проводить какие-то аналогии. Данные исследования, проведенного немецким эндокринологом Дернером, о котором сейчас пойдет речь, конечно, нельзя напрямую переносить на человека, но показанный им в этих опытах на крысах принцип, безусловно, хоть и с определенными оговорками, работает и в процессе формирования сексуальности человека.
Я ничего не имею против группового секса, если группа состоит из двух человек.
Энтони Куинн
Итак, что же это за исследование? Доктор Дернер взял целую группу новорожденных крысят мужеского пола и кастрировал их прямо в день рождения. В результате, по понятным причинам, количество мужских половых гормонов в их организмах предельно снизилось и оставалось таковым в течение всего их последующего взросления и развития. Однако когда эти покалеченные исследователем крысы выросли, он предпринял попытку исправить эту «ошибку природы». Кастрированным самцам был введен тестостерон (мужской половой гормон). И как, вы думаете, они стали себя вести?.. До этого кастрированные самцы, по причине отсутствия у них мужского полового гормона, не проявляли никакого интереса к сексуальной активности. Однако когда им начали вводить мужской половой гормон, ситуация изменилась — интерес появился, но… кастрированные самцы с искусственно введенным им мужским половым гормоном в сексуальном смысле вели себя как самки — то есть принимали перед самцами «женоподобную», рецептивную позу для сношения.
Впрочем, на этом фокусы доктора Дернера не закончились.
С другими крысятами он провел аналогичный эксперимент с одним, казалось бы, незначительным отличием. Когда этим, уже кастрированным, крысятам исполнилось три дня, доктор Дернер ввел им небольшую дозу тестостерона, причем однократно. Дальше они продолжали расти в тех же условиях, что и кастрированные самцы из первой группы. Когда же они выросли, им, как и самцам первой группы, был введен тестостерон, теперь уже в нормальных дозах. Как, вы думаете, повели себя эти кастрированные в младенчестве, но привитые тестостероном на третий день от рождения крысы? Фантастика, но они вели себя как нормальные самцы и пытались «покрывать» самок обычным «мужским» способом!
Когда-то я думал, что без женской близости мне не обойтись, а теперь я ее боюсь хуже смерти, и хоть меня часто тревожат самые злые искушения, но, едва вспомню, что такое женщина, все искушения тут же исчезают и ко мне возвращаются мои свобода и покой.
Франческо Петрарка
Итак, все отличие: на третий день одна группа кастрированных крысят получила каплю тестостерона, а другая — нет. А через год одни, будучи под воздействием инъекций мужских половых гормонов, ведут себя как самки, другие — как самцы. Чем это объяснить? Ответ один: видимо, у крыс на третий день жизни происходит какой-то этап специализации головного мозга, и если в этот момент мозг испытывает воздействие мужских половых гормонов, то в нем программируется мужское половое поведение, а если не испытывает — то женское. Ученые считают, что это связано со специфической сенсибилизацией гипоталамуса, но это уже детали, главное — сам принцип. Понятно, что человеческий мозг устроен «чуть» сложнее, чем у крысы, понятно, что у него другой график развития и специализации его отделов (того же гипоталамуса, например), но принцип, выявленный доктором Дернером, очевидно, работает и у нас с вами.
Нетрудно быть добродетельным там, где ничто этому не препятствует.
Овидий
Такова биология: существует, видимо, целый набор разного рода факторов, которые сами по себе не представляют какой-либо серьезной угрозы для формирования сексуальности человека, однако, если они оказывают свое влияние в определенные — критические — периоды развития организма, то их эффект может оказаться весьма значительным. Гуляя по лесу, мы вряд ли найдем в нем большое количество идеально ровных деревьев — все они чуть искривлены, наклонены, подчас раздвоены и так далее. Огромная ли сила заставила их искривиться, наклониться, раздвоиться? Нет, конечно. Просто это случилось «вовремя», точнее — в тот момент, когда сила этого слабого воздействия оказалась потенциально огромной. Так и с формированием нашей сексуальности: критические периоды пережил каждый из нас — то ли в утробе матери, то ли на первом году жизни. У кого-то, надо думать, всепрошло идеально, но у большинства были отклонения. Пусть и небольшие, но достаточные для того, чтобы все дальнейшее развитие сексуальности уже было чуть-чуть не таким, как нам бы того хотелось, и с последствиями.
Критические годы
Впрочем, такие «критические периоды» имеют место не только в процессе нашего биологического взросления, но и в процессе нашего социального развития. Ведь биология и психология хотя и взаимосвязаны, но находятся в очень сложных, зачастую противоречивых отношениях.
Наша личность, безусловно, зависит от «физики» — от тела, от состояния мозга, но все-таки обладает определенной самостоятельностью — и в принятии решений, и в субъективной оценке тех или иных явлений. Более того, наша психика способна настраивать организм определенным образом. Например, некий стимул может и не вызывать у человека сексуальной реакции, но ведь можно «настроиться» и вступить в соответствующие сексуальные отношения вопреки голосу (или молчанию) плоти. Причем это в равной степени касается как мужчин, так и женщин.
Короче говоря, сексуальность, которая формируется у нас в голове, с одной стороны, идет в фарватере тех импульсов и влечений, которые исходят от тела, но с другой — она и сама способна настраивать тело определенным образом. Это происходит и во взрослой жизни, но уже в деталях, а принципиальные вещи формируются и закладываются именно в детстве, в подростковом возрасте. Более того, в детстве и юности эти «настройки» происходят не в результате сознательного и осмысленного выбора (о какой сознательности и осмысленности в отношении сексуальной жизни тут вообще можно говорить?), а как бы сами собой, в каком-то смысле спонтанно, бесконтрольно, а потом их уже не демонтировать — затвердели.
В возрасте трех-пяти лет ребенок задается вопросом о том, кто он — мальчик или девочка? А главное — почему так и в чем, собственно, главное различие между представителями полов? Да, ребенок уже и в два года, как правило, точно знает, какого он пола, и в этом вопросе не путается. Знает, но не понимает. Он с тем же успехом знает, например, что днем светло, а ночью — темно. Но понимает ли он, с чем это связано? Отдает ли он себе отчет в том, что это не солнце всходит и заходит, а наша планета вращается вокруг своей оси, подставляя солнцу то одну, то другую свою сторону? Нет, разумеется. Он знает это как факт — день, ночь, сутки прочь, но не более того. Та же самая петрушка и с половой принадлежностью.
В три-четыре года, пережив период личностной самоидентификации (знаменитый «кризис трех лет»), ребенок пытается разобраться в сложном вопросе пола, ищет «объективные» свидетельства своей половой принадлежности, доказательство различий между полами. На повестку дня выходят игры «в доктора», разнообразные «подглядывания» и «показывания».
