Пройдя метров двадцать, Колька остановился, скинул с плеча щит на землю, опустился на него одним коленом и снял со спины автомат. Стрельбу он начал одиночными, экономя боеприпасы. Первая же пуля ударила в корпус вражескому рыцарю и… отлетела в сторону от мигнувшей белесой пелены. Вторая и третья последовали за ней.
Не ожидавший такого подвоха, рыцарь остановился и вытянул правую руку в сторону Кольки, выпуская молнию. Но заклинание ударило в землю больше чем за тридцать метров от моего товарища, да ещё и немного в стороне.
Вновь зазвучали автоматные выстрелы, ещё один, и ещё. Между противниками было уже чуть меньше ста метров. Абориген остановился в очередной раз и выпустил с руки молнию и на этот раз почти попал — разряд ударил в землю в паре метров от левого бока Кольки.
Кажется, это проняло парня, и он трижды выстрелил очередями.
"Двадцать два, двадцать два…", — автоматически про себя сосчитал я, как привык в армии.
И третья очередь пробила, наконец-то, магический щит. Пуля (может и не одна) ударила в грудь рыцарю, заставив его резко остановиться и машинально прижать руку к нагруднику, надетому поверх хаурбека. И тут же автомат татакнул ещё. Пули с близкого расстояния ударили в верхнюю часть груди и в лицо, пробив забрало.
Рыцарь пошатнулся, руки его опали и миг спустя он повалился на землю, как мешок с картошкой. Почти сразу же прозвучал сигнал рога, сообщая, что поединок завершился.
— Ваш воин победил, господин барон, — сообщил виконт, едва только вновь оказался рядом с "рогатками". К этому времени на мне уже висела золотая баронская цепь, а печать лежала в мешочке, привязанном к поясу, на пару секунд я достал её и показал собеседнику. Видимо, оценив одно и другое, он изменил ко мне отношение и перестал величать сударем, что было гораздо ниже "господина" и "сэра".
— Теперь что? — спросил я.
— Если позволите, то хотелось бы остаться на ночлег, а завтра с утра отправимся в путь назад, — сообщил он. — Сейчас люди и животные устали, время к сумеркам близится.
— Хорошо, сэр, позволяю вам разбить лагерь, только попрошу не губить остатки посевов на том поле.
— Вы странный, барон, — заметил собеседник. — Заботитесь о севрах, хотя они даже не вышли рядом с вами в бой.
— А зачем, сэр? — ответил я ему. — С вашим отрядом я справился бы и без них. А крестьяне мне нужны, чтобы поднять баронство. К тому же, я иной, в ваш мир попал с товарищами несколько месяцев назад, у нас несколько другой взгляд на подчиненных и рабочих.
— Да знаю я, кто вы, барон, — лениво махнул рукой. — А то иных не встречал и их потомков. Да если вы желаете знать, то мой прапрадед был иным. Попал в этот мир со своей дружиной и захваченным замком ночью, а утром пошёл дальше воевать. До него не сразу дошло, что уже несколько дней кряду он живет совсем не под теми звездами, под которыми родился. После второй деревни его разбила дружина какого-то барона с помощью магии, он попал в плен, потом смог удрать, попутно перерезав глоту обидчику и захватив часть его казны. На это золото нанял отряд и магов, с которыми вернулся и вырезал наследников барона, его жену и сестру сделал наложницами, а на дочери женился. Интересно?
— Очень, — признался я. — Но отношение к крестьянам у нас различается.
— Да плевать, хоть награждайте их, платите налоги наоборот и женитесь лишь на их дочерях, ха-ха! — развеселился виконт. После поединка и показа моих регалий, он изменил своё поведение ко мне в лучшую сторону, да и в целом как-то расслабился. — Вы барон и точка! Можете делать на своей земле, что душе угодно. Обещаю, что на поле никто не зайдёт и ни единого листочка не пострадает. И я хочу вас пригласить к себе в шатёр вечером, знакомство стоит отметить.
— Вы считаете это необходимым, сэр? Мой воин убил вашего, напомню. Не самое приятное начало знакомства и уж точно не повод для знакомства.
— И что? — Удивился тот. — Всё было честно, в поединке нарушений не было. А что до вашего громобойного оружия, так надо было мне самому думать, прежде чем связываться с иными. Ваш воин и мой сошлись в бою и один из них погиб, полностью исчерпав вину за оскорбления и невежливее обращение. Так вы придёте, барон?
Я колебался несколько секунд, потом кивнул:
— Да, приду. Я и один воин, мой телохранитель.
— Буд ждать! — Сказал напоследок виконт, потом дал шпор скакуну и умчал обратно к своему отряду.
Свой лагерь гости разбили в двух километрах от холма с деревней совсем рядом с дорогой. Отвели в сторону животных, поставили шатры и палатки, окружили с двух сторон повозками лагерь, вырыли небольшой ров и вал. Причём, человеческие руки там работали мало, всё сделали два мага.
Возле деревни я оставил Кольку, опасаясь, что товарищи убитого вояки решат отомстить ему, и почти всех големов. С собой взял многолапого, который тянул возок, четырёх мечников самураев и трёх стрелков, плюс, Серёгу. Автомат с пятнадцатью патронами и пистолеты с двумя магазинами. Всё. Остальные боеприпасы были оставлены Николаю. Ни холодное оружие, ни панцири, ничего брать не стали, даже шлемы. Ну, и амулеты.
К тому времени, когда добрались до лагеря, в двух шатрах уже вовсю шло веселье, судя по взрывам хохота, бренчанию каких-то инструментов и редким женским визгам.
— Барон, вы как раз вовремя! — крикнул виконт, которого без снаряжения я опознал только по котту с гербовым кабаном. Ему было лет тридцать, кожа загорелая, обветренная, черты лица правильные, волосы чёрные с едва заметной рыжиной, нос большой, чуть искривлённый, на шее под левой скулой глубокий серый шрам, глаза тёмно-карие, почти чёрные.
Кроме виконта в шатре сидели ещё шестеро. Молодой парень с тёмно-русыми волосами, опускающиеся ему до плеч, с гербовым оленем на котте, выражение лица усталое или ленивое. Ещё у двоих были котты с кабаном, но выглядела одежда дешевле, чем у виконта и старее. Остальные трое были одеты кто во что горазд и без всяких гербов. Всем возраст от двадцати пяти до тридцати пяти.
— Я рад, что не опоздал, господа, — я изобразил едва заметный поклон, после чего сказал Сергею. — Поставь рядом со столом ящик.
— Что там у вас, барон? — тут же заинтересовался виконт.
— Если не покажусь неучтивым, то попрошу звать меня по имени. А в ящике лежит бренди, очень крепкий напиток.
Когда я достал первую литровую бутылку шестидесятиградусного напитка, все присутствующие поражённо охнули.
— Это настолько редкий и дорогой напиток, что вы храните его в стекле? — спросил Виконт.
— Напиток дорогой и редкий, но в стекле у нас хранятся многие другие напитки, и дешёвые и дорогие, — честно ответил я. — Есть место, где таких вещей невероятно много, но там так же слишком много опасностей.
— А что вы станете делать с этими сосудами, господин барон? — спросил один из безгербовых гуляк.
— Ничего. Если не сочтёте за оскорбление, то позвольте их вам отдать, — ответил я, догадавшись по жадным взглядам окружающих, какой они ждут ответ. — Сколько выпьем, столько и останется.
