Глава 7
ВИЗИТЕРЫ, ИНФОРМАЦИЮ ПРИНОСЯЩИЕ
— Ну что я могу сказать, Валентина Николаевна… — Маслов повертел в руках кассету с фотопленкой. — Могу лишь в очередной раз констатировать, что я не ошибся в вас… Рука ваша, надо отдать должное, — легкая. Ведь такой величины рыба в наши с вами, Валентина Николаевна, сети еще не заплывала…
Да, вот он труд контрразведчика! Сидишь у проруби и ждешь, клюнет, не клюнет… А что, какая рыбешка клюнет, и не знаешь… И вдруг на тебе — целая акула! Словом, и так, и так — труд у нас с вами неблагодарный, но благородный!.. Подвела вас ваша бывшая подруга, ох, как подвела! На пленке отсняты совершенно секретные документы, касающиеся поставок нашего вооружения в Ирак… На нашу удачу Мальвина оставила ее именно в вашей квартире…
Что ж, такие казусы бывали и со шпионами самого высокого полета. Вон кардинал от разведки, легенда и гордость Великобритании, Лоуренс Аравийский, однажды в электричке оставил свою рукопись-мемуары. Он над ней работал в течение нескольких лет и всюду таскал за собой. И тогда же, чтобы не терять времени, решил поработать над материалами в дороге. Заработался так, что чуть было не пропустил свою станцию. Заторопился при выходе и… Так и не нашли! Пришлось ему все восстанавливать по памяти. Н-да…
— Я почему так откровенен с вами? — сосредоточенно вращая на столе кассету, произнес Маслов. — Заметьте, я — не лирик, я — заматеревший контрразведчик! А откровенен потому, что, не знай вы результатов своих усилий, своего труда и цели своего взаимодействия со мной и с органами безопасности в целом, вам скоро бы надоели все эти задания, которые дает генерал Маслов… И не надо меня разубеждать, что это не так!.. В общем, мне не до проповедей… Лучше давайте вместе подумаем о том, от кого Мальвина могла получить эту пленку? У вас есть какие-либо соображения на этот счет?
Маслов вынул из папки шифротелеграмму из Суздаля.
— Судя по имеющимся в моем распоряжении документам, да и исходя из содержания фотопленки, трудно предположить, что она подхватила ее где-то на периферии… Помнится, вы рассказывали, что Савари до отъезда в Париж располагала обширным кругом знакомств в Москве. Как по-вашему, с кем она может продолжать поддерживать отношения во время своих наездов в Союз? Меня особо интересуют люди из числа ее знакомых, которые имеют доступ к секретной информации военного характера…
— Трудно сказать что-либо определенное о ее знакомых, Леонид Иосифович! Мальвина всегда была очень сдержанна даже со мной и никогда о них не распространялась… Вы же помните, как случайно я узнала о замужестве и о ее отъезде во Францию?.. Одно могу сказать с полной уверенностью: знакомых у нее тьма и на всякий жизненный случай она обязательно кого-то имеет про запас… Так, во всяком случае, было всегда, пока мы с ней дружили. Смотришь, вроде никого нет, а случись что — и нате вам, появляется именно тот, кто нужен… Как это, например, было с моим замужеством, с покойным мужем-академиком. Ведь я до конфликта с женой Видова и не подозревала, что у Мальвины могут быть в загашнике такие именитые знакомые из научных кругов! Ан, видите, в нужный момент она этого, пропахшего нафталином и разными лечебными мазями, жениха откуда-то извлекла… Нет-нет, поймите меня правильно! Я говорю об этом без зависти, злобы и безо ВСЯКОГО преклонения перед ней… Не подвернись тогда этот доходяга-академик, я бы сама нашла достойного жениха…
Кроме того, я совершенно трезво оцениваю то доброе, что для меня сделала Мальвина. Доброе — значит бескорыстное. Но Мальвина не из тех, кто делает добро просто так, по велению души, отнюдь! Я вам большее скажу: если это будет ей выгодно, то она может стать даже бескорыстной! Она все делает с умыслом, с выгодой для себя. В этом я имела возможность убедиться еще тогда, когда познакомилась с нею в Майкопе… Так что никаких иллюзий на ее счет я не питаю… Да и дружбы-то, как таковой, между нами, Леонид Иосифович, никогда не было. Так, взаимовыгодное сотрудничество, не более…
Леонид Иосифович, вы затронули такие струны моей души, что я увлеклась! Наверное, я вам столько всего о Мальвине наговорила, потому что мы с нею давно не общались, вот на меня и нахлынуло… Извините! А что касается вашего вопроса, с кем она сейчас может поддерживать отношения, то с уверенностью могу назвать только одно имя: Константин Вишня, младший и горячо ею любимый брат!..
— Так-так, интересно… А что вы можете сказать о нем?
— Вы знаете, Леонид Иосифович, я, живя в Майкопе, училась с ним в параллельном классе. Мальчик он очень способный, умненький и… внешне очень красивый. Хотя деляга еще тот! Деляга и комбинатор. Уж он-то, завидев свою выгоду, даже лицемерить не потрудится и прикрывать свой интерес какими-то красивыми словами не станет! Продаст и перепродаст все и вся… Когда мы учились в школе, он активно занимался фарцовкой. Каждое воскресенье выезжал из Майкопа в Новороссийск скупать шмотки у иностранных моряков. Потом их своим же одноклассникам перепродавал втридорога… Валютой баловался. Но уже здесь, в Москве, я заметила, что-то в нем переменилось. Думаю, это произошло не без Мальвининого влияния. Он, надо сказать, всегда очень прислушивался к ее мнению. Можно даже сказать, находился у нее под пятой. Мать для него была ничто, а вот Мальвина!.. Ее он слушался беспрекословно.
Мы вновь встретились с Костей с помощью Мальвины, ну, когда я переселилась в эту квартиру в высотке… Он учился тогда в МГУ вместе с Мальвиной… Она — на филологическом факультете, а он… То ли на математическом, то ли на физическом, не помню… Ну был он тогда у меня в гостях пару раз в сопровождении Мальвины… А так наедине я с ним никогда не общалась… Это все Мальвина! Она боялась, как бы я его, этого херувимчика, не дай господь, не совратила! Хотя знала она, что он за херувимчик! Вся школа, да что школа — весь Майкоп знал о том, что он фарцует, что у него всегда можно приобрести валюту… Ну, да бог ему судья… Обидно мне было за то, что она меня к нему на пушечный выстрел не подпускала! Вроде как он — святой, а я — исчадие зла, падшая и развратная женщина… Кроме того, у него тогда начался роман с какой-то москвичкой… Женить его Мальвина задумала…
Вспомнила! Невеста Кости была из семьи какого-то высокопоставленного или перспективного, сейчас уж и не припомню, как его называла Мальвина, военнослужащего… То ли полковника, то ли генерала…
Мальвина меня так от своего брата прятала, что даже на свадьбу не пригласила… Обидно, конечно, но я, может быть, и не пошла бы… У меня тогда своих романов и увлечений было столько! До Кости ли мне тогда было, тем более я знала, что он за фрукт…
— А тот полковник или генерал, он и до сих пор жив-здоров, служит или уже на пенсии?
— Леонид Иосифович, но ведь я ничего этого не знаю… С отъездом Мальвины в Париж я о ней только и знала с ее слов, и лишь когда она мне писала или звонила… Потом почему-то перестала… А там у меня всякие передряги начались… Так и стали мы друг от друга потихоньку отдаляться… Не заскочи она ко мне в этот раз, я бы по-прежнему думала, что она продолжает работать у Поля в магазине… Помните, вы тогда, несколько месяцев назад, просили ей позвонить. Ей или Полю в магазин… Тогда не удалось связаться ни с нею, ни с Полем… Вы сказали, что он убыл на родину…
