В свою очередь Эдита попросила разрешения прилечь на кровать — болит нога.
Вновь предательски распахнулся халатик, обнажив черный треугольник…
Зачарованный Курусу вперил взгляд в манящее лоно. Ленивым движением женщина поправила халатик. Губы ее были закушены, лукавые глаза, источавшие похоть, призывно смеялись.
Запахивая полы халата, Эдита слегка раздвинула ноги и, отрешенно глядя в потолок, стала поправлять прическу. Нет, она просто издевалась над молодым изголодавшимся самцом!
Завуалированный стриптиз стал последней каплей, переполнившей чашу плотских воздержаний японца…
Не в силах более противостоять разбушевавшейся физиологии, он с остервенением рванул брючный пояс и в тот же миг его тело оказалось меж ее ног, голова уткнулась в упругие груди.
Женщина вскрикнула и начала робко сопротивляться. Притворная борьба, а по сути — освобождение от халата, еще больше раззадорили японца. Дрыгая ногами, он и сам пытался освободиться от брюк. Затрещала рвущаяся материя — лопнули по шву брюки — и нетерпеливый член азиата птенчиком впрыгнул в тепло-влажный тюльпан ее естества. Когда он вошел в нее до упора, женщина зажмурилась, сладко и глухо замычала. Тела сплелись в пароксизме страсти, забились в судорогах скороспешного наслаждения, комната наполнилась криками и сладострастными стонами…
Дьявольская пляска достигла апогея, когда хлопнула входная дверь и в прихожей раздались хмельные мужские голоса.
— Боже мой! Муж! — вскричала агентесса, пытаясь столкнуть с себя вошедшего в раж азиата. — Вернулся раньше времени… Что делать? Что делать?!
Забыв, что у нее по сценарию перелом, Эдита, извиваясь всем телом, начала обеими ногами колотить по ягодицам пляшущего над нею японца.
— Иосихису! Да остановись ты наконец’!
— Сейчас-сейчас… я уже!! — обезумев от азарта, заорал японец. И в тот же миг выпростал член из чрева и окатил струей спермы низ живота партнерши…
— Как ты тут без меня, золотцо мое? Что ты там делаешь, почему не встречаешь своего зайчика? — раздался из прихожей голос «мужа».
Только тогда японец осознал всю трагичность момента. Действительно, что делать? Прыгать в окно? Под кровать? В шкаф? Поздно!
Взгляд Курусу беспокойно метался в поисках брюк. А, черт! Распоротые на две половинки штаны валялись на полу. Что толку их надевать?!
На пороге комнаты с букетом красных гвоздик и в сопровождении амбала зловещего вида появился «зайчик» — оперативный сотрудник из Службы Маслова, капитан Еременко.
Амбал — сыщик по профессии, драчун по призванию, московскими «топтунами» прозванный «Витя-выключатель», потому как одним ударом мог сразить наповал трехгодовалого бычка, — был приобщен к мероприятию для оказания на японца психологического воздействия.
…Далее мизансцена развивалась по всем канонам байки о вернувшемся из командировки муже и неверной жене.
Женщина, делая вид, что пытается перехватить инициативу, спрыгнула с постели и, застегивая на ходу халат, со стаканом вина ринулась к мужу.
— Коля, дорогой!
В следующую секунду стакан полетел на пол, жена — на постель.
— Ах ты стерва! — завидев бесштанного незнакомца, стоявшего у разобранной постели, заорал муж и добавил несколько этажей непечатных выражений.
С наскоку он обрушился на незадачливого любовника и влепил ему пару оплеух. Для пущей драматизации обстановки схватил подвернувшийся под руку костыль, копьем метнул его в выбегавшую из комнаты жену и снова бросился к японцу.
Витя-выключатель перехватил входящего в раж приятеля и глыбой навис над иностранцем…
Накал страстей был так высок, актеры настолько вжились в роли, что никто из них не вспомнил, что по сценарию у Эдиты сломана нога и уж бежать никак не может, когда она, спасаясь от праведного гнева «мужа», бросилась на кухню.
Приоткрыв дверь в комнату, Эдита не своим голосом прокричала:
— Коля, не трогай его, он — иностранец, дипломат. Он пришел к нам в гости!
— Дипломаты в гости без штанов не ходют! Ты еще скажи, что он папа римский! Дипломат! Ишь, стоило уехать на неделю, как она здесь международное блядство развела!
Разбушевавшийся Коля схватил початую бутылку шампанского и грохнул ею о пол.
Курусу продолжал стоять посреди комнаты, судорожно соображая, что предпринять. Если бы не штаны, он уже давно попытался бы пробиться к двери, но…
Раздался звонок в дверь.
Эдита сразу вспомнила, что у нее сломана нога, громко застонала и, проковыляв в прихожую, отворила.
На пороге стоял ее оператор, генерал Маслов, в форме майора милиции с двумя людьми в штатском.
— Вам чего? — как можно грубее спросила агентесса.
— Что у вас здесь происходит? — грозно ответил вопросом на вопрос Маслов. — Соседи позвонили в милицию, говорят, убийство…
«Майор» придирчиво оглядел присутствующих и остановил взгляд на Курусу.
— Так-так, значит, не убийство, а разбой! Вовремя мы прибыли. Гоп-стоп только начался! Вы, похоже, только портки успели с гражданина снять! А если бы мы задержались?..
Маслов шагнул к стулу, на котором лежал полотняный пояс, приподнял его. Посыпались часы и браслеты.
Витя-выключатель нагнулся, чтобы поднять один. В ту же секунду «майор» проворно выхватил пистолет, двое в штатском также обнажили стволы.
— Не двигаться! Всем лечь на пол! Быстро! Лицом вниз! Стреляю без предупреждения! Кузькин, вызови подмогу!
Тот вынул из кармана переговорное устройство.
— Седьмой! Я — Пятый! Здесь ограбление! Группу захвата в четвертую квартиру… Второй этаж! Живо!
— Вот оно в чем дело! — произнес Маслов, носком башмака сгребая в кучку раскатившиеся по полу часы и браслеты. — Неплохо поживились бы ребята, опоздай мы на пять минут… Кто хозяин этих вещей?
Японец оторвал голову от пола, но тут в квартиру ввалились дюжие автоматчики в камуфляже.
— Забрать всех в отделение, оставить пострадавшего и ответственного квартиросъемщика… для допроса!
— Я не могу ехать, у меня сломана нога, ко мне врач сейчас должен прийти! — скороговоркой выпалила Эдита.
— Вы останьтесь! — приказал Маслов.
* * *
— Вы кто такой? — безапелляционно спросил Маслов японца, когда «мужа» и Витю-выключателя автоматчики выволокли из квартиры.
Курусу пробормотал что-то невнятное.
— Предъявите документы! — скомандовал генерал.
В это время один из оперов уже расстегивал кармашки пояса и с ловкостью фокусника раскладывал часы и браслеты на столе. Другой деловито щелкал фотокамерой.
Агентесса, продолжая игру, сослалась на боль в ноге и прилегла на кровать.
