Наконец, ближе к полуночи, показался и Леннокс.
Он принес кожаный мешок, наполненный монетами, и вооружился двумя пистолетами для того, очевидно, чтобы защититься от попыток ограбления. Разгрузчики угля, многие из которых успели вдрызг напиться, встретили его радостными возгласами, как встречают героя-победителя, и Мак на мгновение ощутил презрение к новым товарищам по работе: с какой стати заранее показывать благодарность за то, что по праву им причиталось?
Леннокс был вечно чем-то недовольным мужчиной лет тридцати, в сапогах, доходивших до коленей, и в приличной вельветовой жилетке, но без рубашки под ней. У него тоже развилась отменная мускулатура от постоянной необходимости перетаскивать бочки с пивом, вином и прочими алкогольными напитками. Рот его неизменно кривился в злобной гримасе. И от него исходил не совсем обычный запах чего-то сладкого, но подпорченного, как от гнилых фруктов. Мак заметил, как Пег невольно поежилась, когда он прошел мимо. Она явно опасалась этого человека.
Леннокс выбрал стол в углу и положил мешок с пистолетами на скамью рядом с ним. Мужчины и женщины сразу же окружили его плотной толпой, тесня и толкая друг друга, словно могло случиться так, что у Леннокса деньги закончатся раньше, чем очередь дойдет до них. Мак держался у всех за спинами. Он считал ниже своего достоинства так отчаянно бороться за честно заработанную плату.
Он услышал грубый голос Леннокса, перекрывший легкий гул разговоров в зале таверны.
– Каждый грузчик заработал на этой неделе фунт и одиннадцать пенсов, не считая вычетов на напитки из бара.
Мак сначала решил, что ослышался. Они опорожнили за неделю трюмы двух больших углевозов, им должны были засчитать полторы тысячи условных единиц разгрузки, есть тридцать тысяч мешков, наполненных углем, и на каждого работника приходилось не менее шести фунтов. Как же заработок мог уменьшиться всего лишь до фунта и нескольких пенсов?
Среди толпы грузчиков пронесся стон разочарования, но никто не посмел оспорить названную цифру. Как только Леннокс принялся отсчитывать плату каждому, Мак вмешался:
– Минуточку! Каким образом вы насчитали такую мизерную сумму?
Леннокс поднял голову и злобно оскалился.
– Вы разгрузили одну тысячу четыреста сорок пять единиц, что дает члену бригады шесть фунтов и пять пенсов грязными. Вычтем отсюда по пятнадцати шиллингов в день за напитки…
– Что? – перебил его Мак. – Пятнадцать шиллингов в день?
Но ведь это составляло три четверти их ежедневного заработка!
Дермот Райли пробормотал в поддержку слов Мака:
– Но ведь это настоящий грабеж, не иначе.
Он произнес это совсем тихо, но вызвал одобрительные реплики у некоторых мужчин и женщин.
– Мои комиссионные составляют шестнадцать пенсов с человека за каждое разгруженное судно, – продолжал Леннокс. – Еще шестнадцать пенсов причитаются капитану корабля. Шесть пенсов в день стоит аренда лопаты…
– Какая еще аренда лопаты? – буквально взорвался Мак.
– Ты здесь новенький и пока не знаешь всех наших правил, Макэш, – процедил сквозь зубы Леннокс. – А потому тебе лучше заткнуться и позволить мне дальше заниматься своим делом. В противном случае никто больше ничего не получит.
Мак готов был выйти из себя от возмущения, но здравый смысл подсказал ему, что Леннокс не с сегодняшнего вечера ввел эту систему. Она явно укоренилась давно, и грузчикам приходилось мириться с ней. Пег потянула его за рукав и шепнула:
– Не поднимай скандала, Мак. Леннокс непременно потом отыграется на тебе. Он уж точно найдет способ, как это сделать.
Мак пожал плечами и замолчал. Но его протест вызвал отклик среди остальных, и теперь на повышенных тонах заговорил Дермот Райли:
– Лично я не выпивал спиртного на пятнадцать шиллингов в день, – громогласно заявил он.
– Разумеется, не выпивал, – замолвила за мужа словечко миссис Райли.
– И я тоже, – сказал другой грузчик. – Кому такое под силу? Нормальному человеку брюхо разорвет от такого количества пива!
Леннокс окончательно озлобился, но ответил:
– Столько спиртного я ежедневно отправлял для вас в трюм. По-вашему, мне не под силу высчитать, сколько грузчик выпивает за день?
– Похоже, вы единственный владелец бара в Лондоне, кто не справляется с такой простой задачей! – не удержался от замечания Мак.
Окружавшие его мужчины разразились смехом.
Леннокс пришел в бешенство от издевательского намека Мака и вызванного им смеха грузчиков. Бросив на Мака исполненный ярости взгляд, он сказал:
– Наша система заключается в том, что вы платите за спиртное по пятнадцать шиллингов, и не имеет значения, выпиваете вы его или нет.
Мак подошел к столу вплотную.
– Коли на то пошло, у меня тоже есть своя система, – резко бросил он. – Мой принцип состоит в том, чтобы не платить за напитки, которых я не заказывал и не употреблял. Быть может, вы ошибаетесь в подсчетах, но только не я сам, и могу точно вам сказать, сколько задолжал.
– Как и я, – неожиданно встрял еще один мужчина. Это был Чарли Смит, родившийся в Англии негр с отчетливым выговором выходца из Ньюкасла. – Я выпил восемьдесят три маленьких кружечки пива, какое вы здесь у себя продаете по четыре пенса за пинту. За неделю это стоит двадцать семь шиллингов и восемь пенсов, а вовсе не пятнадцать шиллингов в день.
Леннокс огрызнулся:
– А тебе вообще повезло, что ты получаешь хоть какие-то деньги, черномазый. Тебе положено ходить в цепях, как всякому рабу.
Лицо Чарли на глазах помрачнело.
– Я английский гражданин, добрый христианин, и я лучше вас, потому что честен, – сказал он с плохо сдерживаемым возмущением.
Дермот Райли тоже не унимался:
– Вот и я в точности знаю, сколько выпил.
Леннокс больше даже не пытался контролировать себя.
– Если не прекратите нести вздор, не получите ни пенни. Вы все, – пригрозил он.
Маку пришло в голову, что действительно нужно снять чрезмерное напряжение. Он попытался придумать какую-то умиротворяющую фразу. Но потом его взгляд упал на Бриджет Райли и ее голодных детей. А потому озлобление одержало в нем верх над стремлением восстановить спокойствие. Он обратился к Ленноксу:
– Вы не встанете из-за этого стола, пока не заплатите всем по справедливости.
Леннокс искоса посмотрел на свои пистолеты.
Мгновенным движением руки Мак смахнул оружие со скамьи на пол.
– И не сбежите, держа меня на мушке, треклятый ворюга! – воскликнул он.
Леннокс выглядел, как загнанный в угол пес. Мак подумал, что зашел слишком далеко. Вероятно, ему стоило просто покинуть таверну, чтобы позже добиться компромисса, не оскорбительного ни для кого. Но теперь было слишком поздно. Он вынудил Леннокса сдаться. Хозяин сам напоил разгрузчиков угля допьяна, и они в таком состоянии могли убить его, если бы он с ними не рассчитался немедленно.
