Ее ловкость в обращении с ружьями поможет им позже выжить, прикидывала она. Мак мог построить дом, вырубить лес под поля, засеять их, но ведь пройдет по меньшей мере год, прежде чем они снимут первый урожай и заготовят на зиму достаточное количество зерна. Зато среди их припасов были три больших мешка с солью. В детстве Лиззи часто сидела в кухне особняка Хай Глен и наблюдала, как их повариха Джинни засаливает окорока и большие куски телятины, укладывая их затем в огромные бочки. Так же она научилась и коптить рыбу. А им понадобится много провизии. Их с Маком горячие отношения наверняка приведут к тому, что еще до конца года кормить придется уже троих. При этой мысли на ее лице засветилась счастливая улыбка.
Среди деревьев что-то зашевелилось. Секундой позже из леса вышел молодой олень и осторожно встал на краю берега. Затем склонил голову, высунул язык и начал пить.
Лиззи сумела беззвучно взвести затвор ружья.
Но прежде чем она прицелилась, за первым оленем последовал другой, а всего через минуту у водопоя скопилось двенадцать или даже пятнадцать особей. «Если в этих краях повсюду такое обилие добычи, – подумала Лиззи, – мы с Маком, чего доброго, растолстеем!»
Ей не был нужен крупный олень. Кони и так были навьючены до предела и не смогли бы везти на себе излишек мяса. Кроме того, молодая оленина нежнее на вкус. Она избрала для себя цель, взяла ее на мушку, направив дуло под лопатку зверя прямо над тем местом, где билось его сердце. Лиззи дышала ровно и размеренно, совершенно замерев, как учили ее когда-то в Шотландии.
Как обычно, ей пришлось пережить момент сострадания к красивому животному, которое она собиралась лишить жизни.
Но она все же спустила курок.
* * *
Выстрел донесся откуда-то выше вдоль долины в двухстах или трехстах ярдах от них.
Джей застыл на месте, по-прежнему направляя ружье на Мака.
Лошади забеспокоились, но стреляли слишком далеко, чтобы звук испугал их всерьез.
Доббс утихомирил своего скакуна и с внушительным видом сказал:
– Если выстрелите сейчас, Джеймиссон, то спугнете ее, и она успеет скрыться.
Джей колебался, но затем медленно опустил ствол.
Мак с трудом скрыл невероятное облегчение.
– Я отправлюсь за ней, – заявил Джей. – А вы все оставайтесь пока здесь.
До Мака дошло, что если бы он смог предупредить ее об опасности, у Лиззи оставался бы шанс сбежать. Он почти хотел, чтобы Джей застрелил его. Это могло бы спасти Лиззи.
«Я должен вынудить одного из них выстрелить», – подумал он.
Существовал легкий способ сделать это: броситься бежать самому.
«Да, но что, если в меня попадут?
Наплевать. Я лучше умру, чем снова окажусь в плену».
И прежде чем инстинкт самосохранения ослабил решимость, он побежал.
Наступил момент изумленного молчания до того момента, когда они поняли, что происходит.
Потом закричала Пег.
Мак несся в сторону деревьев, ожидая получить пулю в спину.
Раздался грохот мушкета, затем второй.
Он ничего не почувствовал. Пули прошли мимо.
И еще до того, как последовал новый выстрел, Мак остановился и поднял руки вверх.
Он добился того, чего хотел. Подал для Лиззи предупредительный сигнал.
Затем медленно повернулся, все еще держа руки над головой. Теперь все зависит от тебя самой, Лиззи, подумал он. Удачи тебе, любовь моя.
* * *
Услышав выстрелы, Джей замер на месте. Они донеслись у него из-за спины. Стреляла не Лиззи, а кто-то на покинутой им только что поляне. Он немного подождал, но стрельба прекратилась.
Что это означало? Макэш едва ли мог завладеть ружьем да еще и успеть перезарядить его. И вообще, что мог простой шахтер знать об огнестрельном оружии? Джей догадался, что это Леннокс и Доббс палили в Макэша.
К черту! Не так важно. Его целью была прежде всего поимка Лиззи.
К несчастью, выстрелы наверняка стали для нее предостережением.
Он хорошо знал жену. Как она поступит при подобных обстоятельствах?
Терпение и осторожность были ей глубоко несвойственны. Она редко колебалась. Реагировала мгновенно и решительно. Вот и сейчас она наверняка бежит прямиком сюда и окажется практически на поляне, прежде чем замедлит бег, всмотрится вперед и составит план дальнейших действий.
Он нашел место, откуда мог четко просматривать часть берега реки в тридцать или сорок ярдов длиной. Притаился среди кустов. Затем взвел затвор своего кремниевого ружья.
Внезапно почти болезненным приступом им овладели сомнения. Что он станет делать, когда увидит ее? Если он ее застрелит, все проблемы окажутся решены. Он попытался представить себя охотником на оленей. Нужно будет прицелиться в сердце чуть ниже плеча, чтобы выстрел оказался смертельным.
Лиззи вышла из леса.
Она то быстро шла, то бежала, спотыкаясь на неровностях берега. На ней снова была мужская одежда, но ясно различалась вздымавшаяся и опадавшая при каждом шаге грудь. Под мышкой она несла два ружья.
Джей прицелился ей в сердце, но вдруг вспомнил ее обнаженной, сидевшей поверх него в постели на Чепел-стрит, вновь увидел, как колыхались ее груди, пока они занимались любовью, и не смог заставить себя выстрелить.
Когда она оказалась всего в десяти ярдах от него, он вышел из засады.
Она остановилась и издала испуганный вскрик.
– Привет, дорогая, – сказал он.
Лиззи окинула его взглядом, исполненным ненависти.
– Почему ты не можешь просто отпустить меня? – спросила она. – Ты же больше меня не любишь!
– Не люблю, но мне нужен от тебя ребенок, – объяснил он.
В ее глазах теперь читалось презрение.
– Я скорее умру.
– Это альтернатива, которая мне вполне подходит, – сказал Джей.
* * *
После того как Леннокс разрядил оба своих пистолета в Мака, на поляне ненадолго воцарился хаос.
Лошадей испугали прозвучавшие рядом выстрелы. Та, на которой сидела Пег, понесла. Девочка удерживалась в седле, поскольку была крепко к нему привязана, а поводья с трудом держала тоже связанными руками, и потому не могла остановить животное, и они в одно мгновение пропали среди деревьев. Мерин Доббса встал на дыбы, и пришлось приложить усилие, что взять его под контроль. Леннокс поспешно принялся перезаряжать пистолеты.
И тогда настал черед действовать для маленького индейского рыбачка.
Он подбежал к коню Доббса, вспрыгнул на круп позади всадника и выбросил Доббса из седла.
Мака охватило радостное предчувствие, что он еще не потерпел окончательного поражения.
