Его крайне обрадовали известия, полученные у брода через Южную реку, где ему сообщили, что Лиззи и ее беглый напарник вынуждены были оттуда повернуть назад. Вот только ему оставалось недоумевать, каким образом они разминулись с ним на единственной дороге.
– Они где-то свернули с главной тропы, – уверенно заявил Одноглазый Доббо, когда они вместе сидели в таверне рядом с рекой. Доббс видел троих беглецов днем раньше и опознал Пег Нэпп как пропавшую преступницу, убившую Бурго Марлера.
Джей предполагал, что он не ошибся.
– Но куда они направились потом? На север или на юг? – обеспокоенно спросил он.
– Если ты скрываешься от закона, то тебе нужно уходить как можно дальше на юг. Подальше от шерифов, уголовных судов и мировых судей.
Джей не питал, однако, столь твердой уверенности в этом. На территории тринадцати колоний нашлось бы множество мест, где с виду вполне респектабельная семья – муж, жена и горничная-служанка – могла тихо обосноваться и практически исчезнуть. Но догадка Доббса представлялась наиболее вероятным вариантом.
Он сказал Доббсу, как говорил всем, что выплатит вознаграждение в размере пятидесяти английских фунтов любому, кто сумеет арестовать сбежавшую троицу. Деньги (а на такие средства здесь можно было купить небольшую ферму) выделила его мать. После того, как они расстались, Доббс перебрался через реку вброд и двинулся на запад к Стонтону. Джей надеялся, что он распространит среди населения слух о крупном вознаграждении. И если беглая жена каким-то образом ускользнет от Джея, ее смогут схватить другие люди.
Сам Джей вернулся в Шарлоттсвилль, ожидая обнаружить, что Лиззи проехала через город и свернула затем к югу. Но как оказалось, фургона там больше никто не видел. Джею оставалось лишь исходить из гипотезы, что те, кого он преследовал, сумели обойти Шарлоттсвилль стороной и нашли другой выход на ведущую к югу старую тропу, проложенную семинолами. Сделав ставку на это предположение, он и повел свою небольшую группу вдоль индейской тропы. Но местность стала окончательно безлюдной, и они не встретили по пути никого, кто заметил бы проехавших мимо мужчину, женщину и девочку.
Теперь приходилось связывать особые надежды на получение хоть какой-то информации в поселении Линч Ферри.
Они вышли на берег стремительно протекавшей реки и стали кричать. Вскоре из домика вышел мужчина и сел в заменявшую паром необычайно широкую плоскодонную лодку. С одного берега на другой был протянут канат, а лодка прикреплена к нему таким хитроумным образом, что само по себе течение тянуло паром через реку. Когда он причалил поблизости от них, Джей и его спутники завели на борт своих лошадей. Паромщику стоило только сменить положение каната и крепежной веревки, чтобы лодка начала перемещаться в обратном направлении.
Темная одежда и сдержанные манеры мужчины выдавали в нем квакера. Джей заплатил за перевоз, а потом, пока они пересекали реку, завел с ним разговор.
– Мы разыскиваем троих человек: молодую женщину, шотландца примерно того же возраста и четырнадцатилетнюю девочку. Они здесь не переправлялись недавно?
Мужчина помотал головой.
Джей сразу несколько сник. Неужели он избрал совершенно неверное направление?
– А мог кто-нибудь перебраться на другой берег так, чтобы вы даже не заметили?
На сей раз паромщик ответил не сразу.
– Это мог сделать только самый сильный и опытный пловец, – сказал он после продолжительного размышления.
– Предположим, они пересекли реку в другом месте. Есть такая вероятность?
После новой паузы квакер просто сказал:
– Есть, но это значит, что здесь они не проезжали.
Биннс захихикал, а Леннокс заставил его замолчать, окинув злобным взглядом.
Джей оглядел реку и едва слышно выругался. Жену никто не видел уже шесть дней. Непостижимо, но Лиззи удалось уйти от погони. Она могла находиться сейчас где угодно. Даже в Пенсильвании. У нее имелась возможность поехать на восток, чтобы сесть на корабль, отплывавший в Лондон. Он потерял ее. Она обвела его вокруг пальца и лишила последнего шанса получить долю наследства. «Если когда-нибудь снова встречусь с ней, богом клянусь, сам всажу пулю в голову», – мысленно дал пылкий обет он.
На самом же деле Джей понятия не имел, как поступит, если схватит ее. Он с тревогой постоянно размышлял над этим, двигаясь по колдобинам и выбоинам местных дорог. Знал, что добровольно жена к нему не вернется. Ему придется доставить ее домой связанной по рукам и по ногам. Но она не исполнит его волю даже после этого. Возникала вероятность, что она вынудит мужа взять себя насильно. Эта мысль странным образом возбуждала его. В пути его постоянно посещали похотливые воспоминания. О том, например, как они ласкали друг друга на втором этаже пустого еще дома на Чепел-стрит, пока их матери дожидались снаружи. О Лиззи, кувыркавшейся с ним в постели обнаженной и не ведавшей стыда. О сексе, когда Лиззи садилась на него верхом, покрикивая и постанывая. А когда она забеременеет теперь, как сумеет он удержать ее? Запрет под замок до самых родов?
Все стало бы гораздо проще в случае ее смерти. И ее гибель представлялась вполне вероятной. Они с Макэшем без боя уж точно не сдадутся. Если честно, Джей не считал себя способным хладнокровно убить жену. Оставалась надежда, что она падет жертвой перестрелки. Тогда он сможет жениться на пышногрудой барменше, обрюхатить ее и сразу же отправиться через океан в Лондон, чтобы потребовать исполнения условия завещания отца.
Но пока обо всем этом приходилось только мечтать. Реальность же состояла в том, что при встрече с Лиззи ему необходимо будет принять важное решение. Либо доставить ее домой живой, предоставив ей все возможности нарушить затем свои планы. Либо убить ее.
Каким образом он разделается с ней? Ему еще ни разу не приходилось никого убивать, а своей шпагой он лишь однажды нанес человеку легкое ранение – во время бунта разгрузчиков угля, когда брал под арест Макэша. Даже несмотря на свою ненависть к Лиззи, он вообразить себе не мог, как вонзает лезвие в тело, которое прежде так любил. Но однажды он все-таки направил ружье на своего брата и даже спустил курок. Если нужно будет убить Лиззи, лучше всего застрелить ее издали, как оленя. Но и в своей способности даже на это он не был окончательно уверен.
Паром пришвартовался к противоположному берегу. Неподалеку от причала возвышалась достаточно внушительная с виду постройка: дом на деревянном основании в два этажа и с мансардой под крышей. Еще несколько столь же добротных домов ровным рядом стояли вдоль склона холма, круто поднимавшегося от реки. Поселок внешне представлялся небольшим, но процветающим коммерческим поселением.
Когда они высаживались, паромщик небрежно бросил:
– Вас кое-кто уже дожидается в таверне.
– Дожидается нас? – изумленно переспросил Джей. – Кто мог знать, что мы появимся здесь?
Но паромщик словно отвечал уже на другой вопрос:
