– Мы могли бы купить овса здесь, – сказала она.
– Не хочу останавливаться, чтобы нас лишний раз заметили и запомнили, – отозвался Мак.
Лиззи поняла ход его рассуждений. Перекресток двух путей создаст для Джея проблему. Ему придется узнать, свернули ли беглецы к югу или продолжили двигаться на запад. Если бы они привлекли к себе внимание, остановившись у таверны для закупки провианта, то существенно облегчили бы ему задачу. Что ж, лошадям придется помучиться немного дольше.
Через несколько миль за Шарлоттсвиллем они задержались там, где дорогу пересекала едва приметная тропа. Мак развел костер, Пег приготовила поленту. Не приходилось сомневаться, что в соседней речушке водилась рыба, а в лесу не было недостатка в оленях, но путешественники не могли терять время на охоту или рыбалку. Пришлось довольствоваться кашей. Лиззи ела ее впервые и поняла, насколько полента безвкусна, а ее клейкая масса просто вызывала отвращение. Она заставила себя проглотить немного, но почувствовала тошноту и отказалась от остального. Теперь оставалось лишь стыдиться, что она кормила этим своих работников каждый день.
Пока Мак мыл в реке посуду, Лиззи стреножила лошадей, чтобы они могли пастись ночью, но не сбежали. Затем все трое завернулись в одеяла и улеглись под фургон рядом друг с другом. Лиззи поморщилась, и Мак спросил:
– В чем дело?
– Спине больно, и лежать неудобно.
– Ты слишком привыкла к пуховым перинам в постели.
– Я предпочту спать на голой сырой земле вместе с тобой, чем одна на самой роскошной перине.
Они не могли заняться любовью при Пег, но когда решили, что девочка достаточно глубоко заснула, принялись тихо перешептываться, вспоминая, через что им уже довелось пройти вместе.
– Помнишь, как я вытянула тебя из реки и стала сушить, протирая своей нижней юбкой…
– Конечно. Такое не забывается.
– Я терла тебя, а потом ты повернулся… – Она замялась в смущении, внезапно ощутив прилив застенчивости. – Ты тогда… возбудился.
– Еще как! Я был так утомлен, что едва на ногах держался, но все равно мне очень захотелось близости с тобой.
– А я никогда до того момента не встречалась с подобным тебе мужчиной. Мне это показалось настолько заманчивым. Мне позже даже во снах это снилось. Было неловко даже вспоминать, насколько понравилось ощущение.
– Ты так изменилась с тех пор. Куда делось все твое прежнее высокомерие и заносчивость?
Лиззи чуть слышно рассмеялась.
– А я задаюсь тем же вопросом о тебе.
– Разве я был когда-нибудь высокомерным? Позволял себе дерзкие поступки?
– Конечно! Подняться в церкви и зачитать то письмо прямо в лицо землевладельцу!
– Да, это, наверное, воспринималось как наглость с моей стороны.
– Должно быть, изменились мы оба.
– И я рад, что так случилось. – Мак прикоснулся к ее щеке. – Думаю именно тогда я в тебя влюбился. Во дворе перед церковью, услышав твою резкую отповедь.
– Я же долго любила тебя, сама не осознавая этого. Помню тот поединок за денежный приз. Каждый удар, достававшийся тебе, причинял мне подлинную боль. Я ненавидела того, кто уродовал твое прекрасное тело. Позже, пока ты валялся без сознания, я ласкала тебя. Прикасалась к твоей груди. Вероятно, я хотела тебя уже тогда. Еще до своего замужества. Но только не хотела себе в этом признаваться.
– Могу с такой же откровенность рассказать тебе, когда возникло чувство любви у меня. В шахте. Ты случайно упала в мои объятия, и я ощутил твою грудь, внезапно поняв, кто ты такая на самом деле.
Она хихикнула.
– И ты удерживал меня в объятиях немного дольше, чем требовала необходимость, верно?
При отсветах догоравшего костра на его лице читалось смущение.
– Вовсе нет. Но как я потом жалел о краткости объятий!
– Зато теперь можешь обнимать меня как угодно долго.
– Да.
Он обвил ее плечи рукой и притянул к себе. Некоторое время они молча лежали очень близко друг от друга, и в таком положении оба заснули.
* * *
На следующий день они преодолели небольшой горный хребет через перевал и спустились на протянувшуюся за ним равнину. Лиззи и Пег правили фургоном вдоль склона, а Мак уехал немного вперед на одном из жеребцов. У Лиззи ныло все тело от сна на земле, и она начала ощущать недостаток качественной пищи. Но ей лучше было привыкать к этому. Им предстоял еще долгий путь. Она стиснула зубы и заставила себя думать только о будущем.
Одновременно она заметила, как что-то тяготит Пег. Лиззи девочка пришлась по душе. При каждом взгляде на нее она вспоминала о своей умершей дочурке. Пег ведь тоже когда-то была младенцем, предметом обожания своей матери. Во имя памяти ее мамы Лиззи преисполнилась решимости полюбить Пег и всегда заботиться о ней.
– Что так печалит тебя? – спросила Лиззи.
– Некоторые из ферм на холмах напомнили мне плантацию Бурго Марлера.
Должно быть, это действительно страшно – убить человека, подумала Лиззи. Но подспудно ощущала в настроении Пег нечто другое. Не сумев долго сдерживаться, Пег выложила мучивший ее вопрос:
– Почему вы решили сбежать вместе с нами?
Трудно было найти для нее простой и легко понятный ответ. Лиззи поразмыслила над ним и потом сказала:
– Вероятно, главная причина в том, что мой муж больше не любит меня. – Нечто в выражении лица Пег заставило ее задать встречный вопрос: – Я могу ошибаться, но, по-моему, ты хотела бы, чтобы я осталась дома, не так ли?
– Понятно же, что вы не можете есть нашу пищу, вам не нравится спать на земле, и если бы не вы, нам не пришлось бы угонять фургон. Мы смогли бы двигаться тогда гораздо быстрее.
– Я быстро привыкну к походным условиям. А припасы в фургоне значительно облегчат нам всем задачу устроить для себя новый дом в необитаемых краях.
Пег по-прежнему выглядела мрачной и насупленной. Лиззи догадалась, что разговор еще не окончен. И, разумеется, после непродолжительного молчания Пег спросила:
– Вы ведь влюблены в Мака, верно?
– Конечно!
– Но вы же только что покинули мужа. Не слишком ли рано вступать в связь с другим мужчиной?
Лиззи нахмурилась. Она и сама думала об этом в минуты, когда начинала сомневаться в себе, но ее раздражала критика из уст почти еще ребенка.
– Муж не прикасался ко мне шесть месяцев. Сколько мне, по-твоему, следовало еще ждать?
– Мак любит меня.
Вот теперь все окончательно запуталось и усложнилось.
– Думаю, он любит нас обеих, – сказала Лиззи. – Только по-разному.
Пег помотала головой.
