После обеда она решила принять ванну. Как обычно, это превращалось в сложную процедуру, когда в спальне устанавливали цинковое корыто, а пять или шесть энергичных девушек носились вверх по лестнице с кувшинами горячей воды. Когда с мытьем было покончено, она сменила платье на свежее и спустилась к раннему ужину.
Январским вечером стоял жуткий холод. В камине с шумом пылало яркое пламя. Лиззи выпила вина и постаралась завести с Джеем легкую и непринужденную беседу, какие они вели еще до женитьбы. Он не откликнулся на ее попытку, хотя этого следовало ожидать: слишком долго она сама была никуда не годной собеседницей за столом.
После окончания ужина она сказала:
– Прошло уже три месяца со времени потери ребенка. Со мной уже все в полном порядке.
– Что ты имеешь в виду?
– Мое тело опять в нормальном состоянии. – Она не собиралась вдаваться в детали. Но ее груди перестали выделять молоко уже через несколько дней после появления на свет мертворожденного младенца. Небольшие кровотечения продолжались каждый день несколько дольше, но и они постепенно прекратились. – Я хочу сказать, что пусть мой живот уже никогда не станет опять совсем плоским, во всем остальном я полностью поправилась. Окончательно…
Он, казалось, по-прежнему ничего не понимал.
– Зачем ты завела со мной речь об этом?
Стараясь не выдать в голосе признаков раздражения, она ответила:
– Мы снова можем заниматься любовью. Только это я хотела тебе объяснить.
Он хмыкнул и раскурил трубку.
Его реакция оказалась совершенно не той, на какую могла рассчитывать любимая женщина.
– Ты придешь ко мне в спальню этой ночью? – настойчиво спросила она.
На лице Джея отразилась досада.
– Считается, что мужчине положено задавать жене подобные вопросы. – Он раздраженного тона не скрывал.
Она встала из-за стола.
– Просто хотела дать тебе знать, что готова.
Лиззи покинула столовую с чувством глубокой обиды.
Милдред поднялась наверх, чтобы помочь ей раздеться. Пока горничная снимала с нее нижние юбки, Лиззи как можно более небрежно спросила:
– Мистер Джеймиссон уже лег спать?
– Нет. Как мне показалось, он пока не ложился.
– Он по-прежнему сидит внизу?
– По-моему, он вышел из дома.
Лиззи всмотрелась в хорошенькое личико горничной. В его выражении она заметила нечто странное и не сразу понятное.
– Милдред, ты что-то от меня скрываешь?
Девушка была еще слишком молода – ей только исполнилось восемнадцать, – чтобы успеть приобрести талант и навыки опытной обманщицы. Она отвела глаза в сторону.
– Нет, миссис Джеймиссон.
Лиззи окончательно уверилась, что она лжет. Но почему?
Милдред принялась расчесывать ей волосы. Лиззи же размышляла, куда мог отправиться Джей. Он часто теперь уходил после ужина. Иногда сообщал, что идет играть в карты или смотреть петушиные бои, но чаще не говорил ничего. У нее сложилось впечатление, хотя и мало на чем основанное, будто он отправлялся пить ром в тавернах с другими мужчинами. Но если бы дело обстояло так просто, Милдред прямо сказала бы ей об этом. И Лиззи поневоле задумалась об альтернативном объяснении.
Не появилась ли у супруга другая женщина?
* * *
Прошла еще неделя, но он так ни разу и не пришел к ней в спальню.
А у нее возникла навязчивая идея, что он завел роман на стороне. Единственной подходящей кандидатурой ей казалась Сьюзи Делахай. Молода, хороша собой. А ее муж часто подолгу отсутствовал дома. Подобно многим мужчинам в Виргинии, он увлекался скачками и мог проводить в дороге несколько дней, чтобы присутствовать при очередных состязаниях. Уж не сбегал ли Джей втайне от нее из дома по вечерам, чтобы доехать верхом до плантации Делахаев и забраться под одеяло к Сьюзи?
Она упрекала себя в слишком буйной фантазии, но такого рода мысли не давали ей покоя.
В седьмую ночь она выглянула из окна спальни и заметила свет лампы со свечой внутри, который перемещался поперек погруженной во мрак лужайки.
Лиззи решила проследить за ним.
Было холодно и очень темно, но она не стала терять времени на переодевание. Схватила шаль, обернула вокруг плеч и сбежала вниз по лестнице.
Затем тихо выскользнула из двери дома. Две борзых, спавших под портиком, проснулись и с любопытством посмотрели на хозяйку.
– За мной, Рой! За мной, Рекс! – окликнула их она и побежала по траве, следуя за проблесками света фонаря, а собаки следовали за ней, порой путаясь под ногами.
Вскоре свет скрыли деревья леса, но к тому моменту она находилась достаточно близко, чтобы понять: Джей (если это был все-таки он) шел по тропе, ведшей к табачному сараю и домикам надсмотрщиков.
Быть может, Леннокс уж оседлал там коня, чтобы Джей смог поскакать к усадьбе семьи Делахай. А в том, что Леннокс здесь замешан, она нисколько не сомневалась. Этот человек неизменно становился соучастником мужа во всех его ошибочных или дурных поступках.
Даже не видя больше перед собой направляющего фонаря, она легко нашла коттеджи. Их было два. Один из них занимал Леннокс. Во втором прежде обитал Соуэрби, но сейчас он пустовал.
Однако внутрь него кто-то сейчас проник.
Ставни на окнах закрыли, чтобы уберечься от холода, но сквозь узкие щели проникал свет.
Лиззи остановилась и замерла на месте в надежде унять учащенное сердцебиение, но пульс участился не от бега, а от страха. Ее заранее пугало зрелище, ожидавшее внутри. При одной только мысли, что Джей обнимает сейчас Сьюзи Делахай, как обнимал прежде ее, целует в губы, как целовал ее губы, она переполнялась тошнотворной яростью. Она даже подумала, не лучше ли будет немедленно вернуться назад. Но неведение оказалось бы более невыносимым, чем самая горькая правда.
Лиззи тронула дверь. Не заперта. Она открыла ее и вошла внутрь.
Коттедж делился на два помещения. В кухне сразу при входе никого не оказалось, но до нее сразу донесся приглушенный голос из расположенной дальше спальни. Значит, они уже лежат в постели? На цыпочках она подкралась к двери комнаты, взялась за ручку, глубоко вдохнула и распахнула дверь настежь.
Сьюзи Делахай здесь не было и в помине.
Зато присутствовал Джей. Он лежал поверх кровати в рубашке и в бриджах, но без пальто и босой.
У дальнего края кровати стояла рабыня.
Имени девушки Лиззи не знала, поскольку она принадлежала к числу тех четырех, которых Джей недавно купил в Уильямсберге. Примерно одного с Лиззи возраста, стройная и очень красивая с особенно привлекательными светло-карими глазами. Она была совершенно обнажена, и Лиззи отчетливо видела гордо торчавшие вверх соски ее коричневых грудей и густые курчавые волосы на лобке.
