– Давай вот как сделаем, – зашептал я. – Я зайду и отвлеку ее как-нибудь. А ты тихонько просочишься вслед за мной и возьмешь фотик. Вон он где, видишь? Среди тех коробок.
– Мы бандиты! – ликовал Джо.
– Ага, прямо Бонни и Клайд. Фрэнк и Джесси Джеймс.
Джо возбужденно закивал, хоть и не понял, о чем я.
– Ну что, все ясно?
Джо снова закивал.
– Ну, тогда я пошел.
– Бандиты здорово! – ухмыльнулся он.
На двери у Аличе висела табличка: «Они смеются над нами, потому что мы другие, а мы смеемся над ними, потому что они все одинаковые». На стенах – работы Стива Маккарри, фотографа National Geprgaphic, автора зеленоглазой «Афганской девочки».
– Ау! – сказал я, переступив порог.
– М-м-м, – отозвалась Аличе, не отрываясь от чтения и не шевелясь.
Я встал так, чтобы Джо мог незаметно проскользнуть у меня за спиной.
– Чего тебе? – спросила она.
Да, действительно?
– У тебя есть парафин? – выдал я.
Аличе едва заметно повернула шею и до предела скосила глаза; минимальное движение, достаточное для того, чтобы я появился в поле ее зрения.
– Что-что?
– Парафин. Мне нужно сделать картонную лодку, которая не тонула бы.
– Да я даже не знаю, что это! Откуда он у меня возьмется, этот твой парафин?
Краем глаза я попытался разглядеть, тут уже Джо или нет, но ничего не видел.
– Ну да… – протянул я. – Это я сглупил. Откуда у тебя может быть парафин, действительно? Ладно, слушай… Ты не видела мой баскетбольный мяч? И мои зеленые носки? Ты придумала, что подарить папе на именины?
Аличе повернулась на сиденье, чтобы взглянуть на меня как следует:
– Ты чего несешь?
Тут уж я совсем больше не знал, что сказать, и обернулся:
– Джованни, да какого черта…
Джованни в коридоре валялся на полу от смеха.
– Вы что там замышляете? – спросила Аличе.
Джо вскочил и зашел в комнату:
– Извини, привет, Аличе. Мы бандиты. Я и Джек. Берем аппарат. Ты отвернулась, не видишь. Сидишь тихо. Ничего не происходит. Смотришь туда. Спасибо. Пока.
– Да что…
Джо пошел и взял камеру.
– Эй! – Аличе посмотрела на меня вопросительно. – Это еще что?
– Ничего такого, просто… – залепетал я. – Дело в том, что на айпаде память закончилась, а Джо не хочет удалять старые записи, а нам нужно новое видео снимать…
– Новое видео?
– Ну да.
– На тему?
– Собеседование по работе.
Аличе смотрела на меня как на помешанного.
– Джо просто зафанател от этих интервью, – объяснял я. – И я пообещал ему, что мы изобразим и снимем как бы собеседование о приеме на работу. Но все будет серьезно, как взаправду.
– То есть?
– Ну, приемная, секретарша, кабинет и все такое.
– И где же вы возьмете приемную, секретаршу, кабинет и все такое?
– У папы Альберто.
– Который нотариус?
– Точно.
Джо тем временем помимо фотоаппарата тихонечко прихватил еще и штатив и коробочку с косметикой – гримироваться.
– Ну вот, – продолжал я. – Может, ты будешь так любезна и одолжишь нам…
– Фотоаппарат, штатив и косметику?
– Точно, – улыбнулся я, – вот именно этот набор.
Аличе переводила взгляд с меня на Джованни и обратно. Было видно, что она колеблется.
– Ладно, – ответила она наконец. – Только если будете обращаться аккуратно, – слова выкатывались у нее изо рта, точно мячики.
– «Только если будете обращаться аккуратно» означает «да»?
Аличе снова погрузилась в книгу:
– Это означает да, только если будете обращаться аккуратно.
– Очень-очень аккуратно! – заверил я.
– Настолько аккуратно, – не глядя на меня, сказала Аличе, – что, если с ним вдруг что-нибудь случится, на сцену выйдет твой компьютер, которому придется прыгнуть из окна? Да?
– Чтоб меня разорвало! – поклялся я, целуя кончики пальцев.
– Все, идите.
– Поблагодари Аличе, – напомнил я Джованни.
– Спасибо, Аличе, – сказал он.
Мы вышли, благоговейно пятясь задом и чуть ли не кланяясь, и отправились в свою комнату.
– Крутые бандиты! – восторженно крикнул Джо.
– Да уж, – поддакнул я.
Разложив добычу на кровати, Джо уставился на шкаф. Потом прижал палец к виску – признак озарения. Когда приходит обычная идея (типа: ответить «да» или «нет», поиграть в парадной гостиной или в обычной, съесть сначала курицу или картошку), указательный палец прижимается к подбородку; но блестящая идея обязательно сопровождается прижиманием пальца к виску. Если за день пришло хотя бы две блестящие идеи, день считается особо продуктивным, а в это утро одна блестящая идея уже была: отксерокопировать свои руки, рот, щеки и другие части тела. И вот теперь – вторая: надеть пиджак.
– Пиджак! – воскликнул Джо и, распахнув шкаф, вывалил оттуда все шмотки. Я догадался, что это для интервью: ему хотелось выглядеть эффектно.
– Тогда нужна еще и белая рубашка, – сказал я.
– Бачка!
– Ага, и бабочка.
У нас не было конкретных планов насчет интервью, но одно я знал наверняка: время, проведенное с Джованни, станет для меня бесценным. И наполнит мою память новыми воспоминаниями.
Мы вместе создаем истории.
История связала нас вместе.
Мы вместе в прямоугольнике экрана. В пространстве, где возможно все.
* * *
В каком порядке мы снимали сцены? Сначала с пожарными? Или сначала в офисе у папы Альберто, а потом в доме престарелых? Теперь уже не вспомнить. Знаю лишь, что съемки шли три дня, потому что помню, как пропускал занятия и потом получил «неуд» по математике. В любом случае ничто не шло так, как планировалось, и от этого было еще веселее. Как если бы мы взяли гигантскую автомобильную шину, забрались в нее и покатились вниз с горы. Ну, на самом деле у нас была не шина, а кое-что побольше – старый «форд-фиеста» бабушки Бруны, на котором мы мотались по всему Кастельфранко. По которому, впрочем, километров особо не намотаешь – ну, максимум, как объехать вокруг футбольного стадиона раз пять или шесть. Я, с новенькими правами, рулил; Джо в велосипедной каске (да-да, он ее и в машине надевает) был штурманом. На заднем сиденье – съемочная группа и реквизит: лягушка Лягушка, энциклопедия динозавров, штатив, костюмы, кока-кола, картошка фри и чемоданчик с игрушками.
