И вдруг ему подумалось – эта мысль пришла словно бы из ниоткуда, но напугала до чертиков, всколыхнула чувство безнадежности: «А что, если это все – всего лишь плод моего воображения? – От страха у него даже сперло дыхание. – Вот это все, что происходит сейчас, этот горящий дом, из которого я вытащил вот этих двоих, ущербных, эти шахты с дикарями внутри, вся эта беготня по Чащобе – что, если все это всего лишь галлюцинация? Ничего этого на самом деле нет. И не было. Ни Судного дня. Ни многих месяцев и лет страданий и одиночества. Ничего этого не было. А была лишь авария, и я сейчас лежу там же, на асфальте, под дождем и умираю, а мозг рисует эти галлюцинации».
Тритон читал когда-то статью в одном научно-популярном журнале. Старый ученый в ней давал свою версию рая и загробной жизни. По его теории получалось, что когда человек умирает, его мозг погибает не сразу, а постепенно. Сначала выключаются основные функции, отвечающие за дыхание, биение сердца, потом – участки, ответственные за восприятие окружающего мира. И как только отмирает восприятие времени, то человеку, в те оставшиеся мгновения его жизни, кажется, что наступает вечность.
«Тритон, ты ведь сейчас лежишь на мокром асфальте, на той злосчастной трассе, где тебя угораздило перевернуться на машине, и умираешь. Марта умирает рядом. Или уже умерла».
Сталкер дернулся, хлестанул со всей силы себя пятерней по щеке. Боль немного отрезвила разум. Но лишь на мгновение. Мысль о том, что все происходящее – всего лишь сон, вновь вернулась. От страха у здоровяка затряслись руки.
«Очнись! Очнись! Очнись же!»
И вновь вспышка – и очередное озарение.
«Ведь у тебя есть пистолет. Подставь его к виску и нажми на курок».
Тритон вздрогнул. Это было круто даже для него. Никогда, даже в самые тяжелые и черные минуты одиночества и печали, не думал он о самоубийстве, даже мельком.
Это не самоубийство. Это выход из плена разума, из тюрьмы твоей черепной коробки, из той галлюцинации, в которой ты заточен. Поспеши. Возможно, Марту еще удастся спасти. Возможно, ей нужна твоя помощь, прямо сейчас, срочно, а ты лежишь и не можешь даже пошевелиться, пребывая в туманных грезах.
Дрожащими руками Тритон достал пистолет, посмотрел на него так, словно видел в первый раз.
«Очень просто. Не надо никаких мыслей и терзаний, просто нажми на курок – и все. Настоящий ты – там, по ту сторону сна. Пробуди себя. Ну же!»
И эта мысль, словно яд, начала проникать все глубже и глубже в подсознание, не оставляя шансов на спасение. Сталкеру стало тяжело дышать.
Он оттянул затвор, приставил ствол к виску. «Действительно, что может быть проще? Просто. Нажать. На. Курок».
– Тритон, ты чего? Ты чего удумал?! – раздался откуда-то, словно из толщи воды, голос Воблы. В мутном белом тумане сталкер едва разглядел силуэт девушки – она бросилась к нему.
Раздался выстрел.
От этого грохота подскочил Наймит, о чем-то глубоко задумавшийся за чисткой оружия.
– Ты что, мать твою! – закричала Вобла. Голос ее, как и руки, дрожал. Успела. В последний момент она успела. Пуля ушла верхом, не задев голову сталкера. – Ты что, рехнулся?! – повторила девушка.
– Что случилось? – подскочил Голубец. Увидев в руках товарища оружие, он понял все без слов.
– Этого ничего нет, – севшим голосом ответил Тритон, глядя в одну точку. – Тебя нет. Их нет. Ничего нет. Я это все придумал.
Сталкер поднял пустой, безжизненный взгляд и вдруг зашелся сухим трескучим смехом, словно ветер начал раскачивать давно проржавевшие качели.
Малёк невольно вжал голову в плечи, не на шутку перепугавшись. Не по себе стало и остальным.
А сталкер продолжал хохотать. Из глаз его брызнули слезы. Он смеялся до хрипоты, горло его начало саднить, будто туда засыпали битого стекла, но смех продолжал вырываться наружу.
– Возьми себя в руки, – наконец произнес Наймит, подсаживаясь к другу и обнимая его. – На-ка вот лучше хлебни.
Фляжка с водой перекочевала в руки к Тритону. Тот нехотя глотнул.
– Этого нет. Ничего нет, – заплетающимся языком сообщил он, пытаясь поймать Вову за руку. – Понимаешь? Ни-че-го.
– Что это с ним? – шепотом спросил Малёк, выглядывая из-за спин товарищей.
Наймит пожал плечами, повернулся к девушке:
– Что случилось-то?
– Сидел просто, о чем-то своем думал. Потом, гляжу, пистолет достал. Долго так его рассматривал и к виску вдруг приставил. Я еле успела. Еще бы чуть-чуть – и вышиб бы себе мозги.
– Может, место нехорошее тут? – предположил Малёк, недоверчиво оглядываясь. Деревья в темноте напоминали ему чудовищ и осьминогов. – Радиация какая-нибудь? Или еще чего?
– Может быть, – согласился Наймит. – Аномалия, может, где притаилась. Или псионик мозги жарит. Хотя, я ничего не чувствую. А ты?
– Я тоже ничего, – ответил парнишка. – Спать только охота.
– Я вот думаю, сниматься с места нам надо. Пусть Тритон малёха покемарит пока, успокоится, а потом пойдем. Оружие только его заберу на время, от греха подальше.
– Это правильно, – кивнул Малёк. – Оружие лучше забрать. А то, глядишь, и нас пришлепнет, даже не поморщится.
Наймит с укором посмотрел на юнца и, не скрывая презрения, спросил:
– И где таких берут только?
– Чего? Я что-то не так сказал? Он ведь и правда может пришлепнуть нас всех, пока мы спим. Ты, может, еще и отобьешься, а мне он сразу голову свернет, как цыпленку.
– Я не позволю, – злобно улыбнулся Голубец. – Первый это сделаю.
– Да ну тебя к лешему, – отмахнулся от него Малёк, вновь усаживаясь на пригретое у костра место.
Вдали в кустах хрустнула ветка. Потом другая.
– Кто там? – испуганно прошептал парнишка.
Ему не ответили. Вместо этого над самым его ухом просвистело две пули. Малёк охнул, повалился на землю. Вновь раздались выстрелы, а потом грозный крик:
– Сейчас я их всех убью!
– Кажется, отдых откладывается, – недовольно проговорил Наймит, готовя оружие.
Глава 35
Незнакомец двигался напрямик к Тритону. Всем хватило и беглого взгляда, чтобы понять – безумец не остановится ни перед чем. Наймит успел поднять автомат, чтобы срезать сумасшедшего, но парень этот оказался ловок как черт. В прыжке он умудрился выстрелить, едва не задев самого торговца.
– Вот засранец! – выругался Голубец, выронив автомат, в который и угодила пуля. Только чудо спасло крепыша от свинца в животе.
Вобла тоже попыталась дать отпор, но и ее незнакомец мигом утихомирил, сбив с ног.
Безумца встретил контратакой в лоб сам Тритон. Соскочив с места как ужаленный, он прыгнул в сторону бегущего, вцепился тому в руки, уводя ствол оружия вниз, и повалил на землю. Завязалась драка.
