Глава 30
Изотоп отпил немного воды из фляжки, предложил Вале.
– Далеко еще? – спросила девушка, делая глоток. Жарило нестерпимо. Погода была непредсказуемой: то лило как из ведра, то через пять минут наступал беспощадный зной. Однако сейчас про такой желанный дождь можно было только мечтать, судя по безоблачному синему небу.
– Километров пять, – ответил Изотоп. – Поспешим.
Пара в молчании двинулась дальше, каждый задумался о чем-то своем.
В тот раз, когда они, оказавшись в чертогах Армады
[1], чудом спаслись от полчища оживших мертвецов, Орк поведал им все. Объяснил, что представляет собой Армада, какие тайны она хранит, какими обладает возможностями и какую невероятную силу скрывает. Рассказал и об опасностях, угрожающих ей, о том, почему ее необходимо защищать, ведь даже самая могущественная сила имеет свою ахиллесову пяту.
Для этого и существовали Стражи. Они защищали ее от внешних угроз и параллельно изучали, пытаясь понять устройство и истинное предназначение Армады. Она сама выбирала Стражей, давала задания и испытывала Избранных ею. В тот раз, вступив в схватку с ордой зомби, Алексей и Валя спасли не только себя, но и всю Падь, предотвратив опасную эпидемию. И стали Избранными, новонареченными Изотопом и Валькирией.
Валя тогда долго смеялась, пытаясь понять – почему Валькирия? Только из-за созвучия нового имени ее собственному? Тогда почему, скажем, не Валенсия, в честь города, про который она так много знала, но так и не успела там побывать – Судный день перечеркнул все планы. Вопрос оставался открытым недолго. Когда по пути домой девушка лично покрошила в винегрет псионика с помощью одного лишь ножа, все стало на свои места. «Армада дала вам силы и определенные умения, – пояснил Орк. – И ваша задача отныне – защитить Армаду, а вместе с ней и всех, кто этой силой не обладает. Иными словами, простых людей, Выживших».
Изотоп размышлял об этом всю дорогу, пока они шли до Перевала. «Спасать людей – дело, конечно, хорошее. Но вот если приглядеться к этим людям, покрутить со всех сторон, рассмотреть… Вблизи – все разные. Бывают хорошие, добрые, отзывчивые. А бывают такие, что проще задушить их собственными руками, чем пытаться перевоспитать. Казалось бы, глупо так думать. Вспомнить хотя бы Радио, Науку, Бугая. Все они не самыми лучшими людьми были: грабили, убивали. Бандиты, что с них взять? А в итоге, когда судьба подкинула трудные испытания, оказались не такими уж и гадами: кто покаялся ценой собственной жизни, искупил вину, кто, как выяснилось, просто оказался заложником обстоятельств. Вот примеры, говорящие, что душа человека – не костная субстанция, не каменная, она способна меняться, и порой даже враг может стать другом. Какие еще нужны доказательства?»
Однако Изотоп не мог принять этого. В последнее время все больше в нем крепло странное чувство, какое и выразить было сложно: холодное, липкое, как тина на болотном камне. Отторжение, что ли? Не мог он уже, как раньше, верить первому встречному. Да и к знакомым особого доверия не возникало. А вместе с этим на окраине разума зудел вопрос: «Зачем спасать всех тех, кто остался, – хороших или плохих, без разницы? Зачем выжившим после Судного дня это нужно? Сами довели до такого, так чего же теперь плакать и искать защиты?»
Думал об этом – и каждый раз стыдливо опускал глаза. Все же понимал, что звучит это все как ересь. С такой логикой впору было брать автомат и стрелять всех подряд, делая им одолжение в избавлении от тяжелой жизни.
И вновь размышлял, пытаясь понять, почему это все в нем назрело, разрослось, как кустистый черный сорняк посреди ухоженного сада. Откуда такая злоба? И порой в мыслях его всплывал образ матери. Она ушла, умерла три месяца назад, а с ней – и часть его души, словно ножом ломоть отрезали. Видимо, оставшаяся пустота и заполнилась этими помоями.
Изотоп остановился у валуна, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Точнее, откинуть их куда подальше. «Отвлекают, черти. Так можно вовремя не заметить угрозы и набрести на логово каких-нибудь кровожадных мутантов. К примеру, вон там, метрах в семистах южнее, кусты примяты, и повизгивание доносится из низины. Наверняка свинорыл. Зайди туда – и стычки не избежать. Убить его несложно, но если, скажем, вместо свинорыла, там оказалась бы химера, а то и целая их стайка? Было бы жарко. А сейчас не время ввязываться в ненужные переделки. Надо спешить».
Под ногами что-то дзынькнуло. Потом еще раз. И сразу на тропе, где они стояли, взвились два пыльных облачка.
– Что это? – растерянно спросила Валькирия, опуская взгляд. – Как будто ключи из кармана выпали.
– Ложись! – первым отреагировал Изотоп, кинулся на землю, увлекая за собой девушку.
Оба быстро перекатились до ближайшего укрытия – небольшого валуна, коряво торчащего из земли.
Вновь звякнуло, уже о камень, за которым они спрятались.
– По нам стреляют, мать их! – выругалась девушка.
– Стреляют, – спокойно кивнул Изотоп, прислонившись спиной к валуну и готовя оружие к бою. – Успела заметить откуда?
Валькирия отрицательно покачала головой.
– Бьют на поражение. Хотели бы предупредить – не стали бы палить понапрасну, – решительно заявил Изотоп, вжимаясь в камень. Вновь застрекотали выстрелы, во все стороны полетела каменная крошка.
В голове парня сформировалось два варианта дальнейших действий. «Можно попытаться отойти назад, доползти до низины, а оттуда уйти лесом. Но, кроме этого валуна, негде больше укрыться, поэтому придется отступать по открытой, хорошо простреливаемой, местности. Чистое безумие. Даже с учетом того, что противник – порядочный мазила. Еще можно попытаться дать крюк, уйти выше, кустами, отстреливаясь. Шанс есть, но это при условии, что враг – один. А если их несколько и сидят они рассредоточенно по позициям? Два варианта, и оба не самые хорошие. Вот же угораздило! Отвлекся на самокопание, теперь выпутываться! Есть, правда, еще и третий вариант – принять бой. Погибать, что называется, так с музыкой. Никто погибать не собирается, – сам себя одернул Изотоп. – Надо действовать, засиживаться тут – смерти подобно. Пока стрелок не начал маневр по обходу со спины».
– Это дилетант, – сказал Изотоп. – Попасть не смог ни с первого раза, ни со второго, пули все время криво идут. Или оружие у него – полное дерьмо, с прицелом сбитым. Что только подтверждает мою теорию о криворукости снайпера.
– Слабое утешение, – кисло ответила Валькирия.
– Давай так сделаем. – Изотоп скинул с плеч рюкзак. – Я переметнусь вон до тех кустов, а ты попытайся приметить этого нехорошего человека, когда он высунется.
– Подстрелят же тебя! – запротестовала девушка.
– Не подстрелят. Давай, готовность номер один.
Изотоп чуть высунулся из укрытия – определить точку движения. «Так, надо бежать вон до того кустарника, там и ямка небольшая есть, чтобы залечь, и просмотр для стрелка нулевой. В самый раз». Парень глубоко вдохнул, сосчитал до трех и медленно выдохнул.
