Вот так, все для их же блага, если подумать. Но каковы сволочи, а! Хотя, с другой стороны, сам на это дело подписывался, никто за уши не тянул.
– И… что теперь? – мрачно спросил Хромов. Судя по лицу Игнатьева, опередил он его максимум на полсекунды.
– Что теперь? Что теперь, что теперь… – Колобанов задумчиво потеребил небритый подбородок. – Ну, теперь возможны варианты. Откровенно говоря, основные задачи эксперимента выполнены.
– То есть?
– Самая главная, первая и основная задача была выяснить, сумеют ли люди со столь разным происхождением, социальным положением, опытом, политическими взглядами… В общем, смогут ли столь разные люди выжить в этих условиях. Вы смогли не только выжить, но и приспособиться к этому миру, прогнуть его под себя. Вы смогли победить!
– А… остальные задачи?
– Их много. Но одну я вам, пожалуй, назову. Понимаете, между мирами существует барьер. Довольно мощный, пробивать его сложно и затратно. Мы исследуем условия, при которых изменяется напряженность барьера. В том числе и то, насколько на нее влияют действия попавших сюда людей. Скажу по секрету, чем активнее вы действуете, тем ниже мощность барьера, такой вот парадокс. Исследования еще не завершены, не хватает статистического материала, но, в целом, основные выводы уже можно делать.
– А с нами-то что? – влез-таки Игнатьев.
Колобанов пожал плечами:
– Откровенно говоря, вы можете вернуться, если хотите. Деньги будут переведены на ваши счета в полном объеме. Петра Петровича мы забираем в любом случае – здесь он и умереть может. Все же ранения у него неприятные.
– А альтернатива?
– Остаться, продолжить делать то, что делали. Ну а мы соответственно продолжим сбор данных.
– Я возвращаюсь, – Ковальчук влез, не дожидаясь остальных. – Ежели гроши переведете, то и хватит с меня.
– Переведем, переведем, – усмехнулся Колобанов. – Так, с этим ясно. Остальные?
Сергей подумал секунду, а потом зло тряхнул головой:
– Остаюсь. Здесь мои люди, бросать их… Как я потом в глаза сам себе буду смотреть?
– Через зеркало. Но я тебя понял. Рад, что не ошибся.
– Я тоже остаюсь, – Хинштейн поморщился. – Я с нациками за предков не расплатился еще.
– И я, – Игнатьев ухмыльнулся. – Понравилось мне здесь. Воздух свежий, еда без консервантов, экология опять же…
– И что вас, бросать теперь? – Мартынов вздохнул. – Остаюсь, конечно.
– Ну вот и замечательно, – Колобанов улыбнулся. – В качестве бонуса. Финансирование будет двойное.
Покрывшееся красными пятнами лицо Ковальчука надо было видеть. Смотрелось это настолько комично, что все дружно рассмеялись. Декан лишь рукой махнул:
– Ладно, в таком случае… Пожелания есть?
– Лекарств бы. У нас раненые.
– Это предусмотрено, – Анастасия махнула рукой в сторону леса. – Кто-нибудь, пойдемте, а то тяжело нести.
Ящик с лекарствами был небольшой, но довольно тяжелый. Основное, конечно, антибиотики разных типов, но и еще что-то было. Анастасия клятвенно пообещала, что инструкции прилагаются, врач легко разберется. Да и не врач тоже. И, когда уже декан колдовал над аппаратурой, настраивая портал для возвращения домой, Сергей хлопнул себя ладонью по лбу, сбегал к танку и приволок марлина. Все равно здесь от этого карабина толку нет, а дома, глядишь, и патроны достать удастся. Буду коллекцию собирать – так он пояснил недоуменно глядящему на него Колобанову. Подумал и добавил трофейный кортик. Пускай тоже будет дома, в коллекции, а маузер он потом сам притащит. Колобанов рассмеялся, сказал, что сбережет игрушку, и закинул оружие себе на плечо. А потом вспыхнуло на миг бело-голубое пламя, и перед ними открылся неширокий овальный портал…
– Вот и все, – мрачно сказал Хинштейн, когда сияние погасло и они остались одни. – Снова в автономке.
– Да нормально все, – махнул рукой Игнатьев и ухватился рукой за ящик с лекарствами. – Помогите его на броню закинуть.
– Давай, – Сергей подхватил груз, и вдвоем они легко поставили его на надгусеничную полку. Порывшись в карманах, достал веревку и принялся крепить. – Только как мы остальным объясним, почему нас было шестеро, а стало четверо, и откуда это богатство.
– А, придумаем чего-нибудь, – Игнатьев помог закрепить ящик, довольно хлопнул по нему ладонью. – Ну что, поехали?
– Поехали.
И танк, взревев мотором, развернулся и зашлепал гусеницами по лесной дороге навстречу войне, которая только начиналась.
