– На нижнем? – ахнула Иллис. – Что значит безвыходная?
– Это когда отступать уже некуда или бесполезно, – процедил сквозь зубы Вирт.
– Да. – Макс снова кивнул. – В эшелонированной мнемообороне он применяется как предохранитель, когда физическая атака начинает рассматриваться как единственно оставшийся способ защиты. У офицеров он срабатывает при разрушении таких якорей, как персональная ответственность за подчиненных. То есть при гибели всего подразделения.
– Это в группе. Для одиночки тоже нужен личностный якорь, – тут же возразил Вирт. Но сразу сник. – Брат?
– А теперь, может, объяснишь все нормальным языком, братик. Для тупой сестрички.
– Одиночка всегда имеет выход, – нехотя заговорил Вирт, сообразив, что сейчас не теоретический курс, и все применяется к одной знакомой язвочке. – Как крайний случай, он может замкнуться в себе. Наших разведчиков специально тренируют на этот прием. Они даже перестают чувствовать боль в таком состоянии. Тогда его вообще ни один мнемик не достанет. И физические пытки бесполезны. Но это, по сути, способ самоубийства. Единственное, что может помешать такому приему, это якорь. Нечто, что не позволит человеку уйти в себя без возврата. Что-то, что будет его все время беспокоить. Для офицера – это ответственность перед своими подчиненными, которые без него окажутся легкой добычей для противника. Для Майи…
– Лютик, – зло припечатала Иллис.
– Мы пришли к тем же выводам. – Индерский тяжело вздохнул. – Осталось добавить, что было несколько атак. Эта тварь не спешила, он проламывал оборону в несколько приемов. Использовал разные методы и с разным успехом. Но в конце атаки всегда заботился о блокировании памяти.
– Учился… – Иллис с ненавистью прошипела нечто, не соответствующее ее статусу, но никто не обратил на это внимания. – Как на лягушке?
– Да, правда, не очень удачно. Майя, похоже, хорошо защищалась. В учебниках не говорится о том, что тренироваться надо на специально обученном персонале. В начале обучения сопротивление вообще не допускается. Людей специально тренируют подавлять в себе инстинктивные защиты и позволять ставить себе блоки, а позже их взламывать. Естественно, все это делается под контролем опытного преподавателя. В реальной схватке подготовленный боец способен распознавать бреши в своей мнемозащите и маскировать их, как минимум. Отдельных специалистов еще учат восстанавливать отдельные блоки или целые участки обороны. Например, разведчиков, шпионов или политиков. Майю готовили очень хорошо. По сути, в вопросах пси-обороны она не уступает Вирту. А это как минимум офицер среднего звена. Так что лягушка из нее получилась очень плохая, – неловко пошутил Макс. – Она долго держалась, ваше высочество, очень долго. В ее реакциях прослеживаются следы многократных атак на давно разрушенные блоки. Значит, ей удавалось или восстанавливать их, или обманывать противника. Заставляя противника атаковать то, чего уже давно нет. Будь у нее хоть какая-то поддержка, еще неизвестно, чем бы все закончилось. Но этот любитель после атаки ставил блокировку памяти. Майя просто не помнила, что с ней делали. А значит, не могла обратиться за помощью. А когда блок снимался, атака повторялась вновь. Все это происходило во время свиданий с братом. Отсюда ее дезориентация и постоянные попадания в неприятные ситуации в подвале. Думаю, часть ее шрамов тоже получены не случайно, а только замаскированы под несчастные случаи.
– И что могли использовать для последней атаки? Для нее нужны очень сильные эмоции. – Вирт тоже не оставался равнодушным.
– Атака на физическом уровне. – Макс отвел глаза. – Посмотрите вот на это.
Вирт с Иллис внимательно просмотрели видеозапись, как Майя вслед за мужчиной в костюме дворецкого вошла в какую-то дверь. А потом их выход.
– Нос! У него что-то с носом! – первой воскликнула Иллис. – Но почему она не убежала?
– Верно. Согласно обращению дворецкого, в этот день он сломал себе нос в результате неудачного падения в своих комнатах. – Хмыкнул Кир. – У Майи на шее электронный поводок. Неприятная штука, надо бы их все же запретить, Димир. Она не могла убежать. А Лютик для нее еще был жив. Этот якорь и не позволял ей действовать более решительно.
– Известно, куда они пошли?
– Сестричка, после разрушения защиты личный якорь становится дополнительным мнемоблоком. Самый простой способ его убрать, это уничтожить сам якорь.
Перехватив взгляд не желающей понимать сказанное Иллис, Кир опустил глаза в стол.
– Ее повели показывать мертвого брата, ваше высочество. Из чего следует, что смерть мальчика не была несчастным случаем.
– Значит, Майю…
– Твоя подружка богата на сюрпризы, дочка. – Димир невесело рассмеялся.
– Обычно после разрушения защиты остаются отдельные разрозненные блоки, позволяющие сохранить личность на уровне подсознания. Они легко разрушаются. И человек становится полностью подконтрольным нападающему. – Индерский развел руками. – Вплоть до возможности зомбирования и управления отдельными органами. Во время давних мнемовойн описывались случаи искусственной остановки дыхания у целых отрядов. В нашей истории мнемовойны считаются одними из самых кровавых. Людей тогда гибло не много. Но пленных и раненых практически не было. Бойцы просто продолжали драться, подчиняясь командам, несмотря ни на какие ранения. Есть приемы, когда происходит лавинообразная рассинхронизация органов всего организма. Человек убивает сам себя. Очень медленно и мучительно.
– Что? – Иллис вскинулась.
– Но у Майи все не как у всех, – поспешил с пояснениями Макс. – За якорем у нее не стандартные блоки подвала, а полноценная взаимосвязанная система мелких блоков. Что-то подобное есть у вас или у детей высших аристократов. У вас тоже многоуровневая защита с подобным подвалом. У вас, кроме стандартных блоков, она осложнена дополнительными ловушками, ложными блоками и ходами на всех уровнях. В которых может запутаться даже опытный мнемик. В сознании Майи, на случай полного прорыва, были сформированы абсолютно изолированные псевдообласти со своими собственными мелкими якорями-образами. Что-то вроде раковин для улитки. Это области очень незначительные. Но, будучи замкнуты сами на себе, они неуязвимы для внешнего воздействия. Подвал – это уровень подсознания. Для такой защиты нужен тренинг не только сознательного уровня, но и подсознания. Причем именно как отдельной самостоятельной личности.
– Граф, я в курсе, что всех нас можно рассматривать как несколько псевдоличностей, подсознательную и сознательную. Наше подсознание можно рассматривать как самостоятельную личность с упрощенным восприятием. У нее образное мышление и крайне примитивная логика Я все-таки действительно слушала ваш курс. И прохожу такой тренинг. В том числе и с подсознанием. Лучше продолжайте.
– Вы зря столь пренебрежительно отзываетесь о своем подсознании, ваше высочество. В вопросах мнемовойн и сохранения целостности личности оно играет ключевую роль. При должном желании, терпении, а главное доверии к наставнику, после тренировок наше подсознание может очень многое. А отец Майи, похоже, имел все это в избытке. А еще время. – Макс покосился на Димира, и тот хмыкнул.
