Но мысль, что надо держаться, назойливо билась в голове. Внимание сосредоточилось только на этом, а босоножки снова отчетливо проступили сквозь туманную дымку. В изображении начались изменения, тонкие ремешки из мягких и гибких превратились в жесткие захваты. Из них выдвинулись узкие металлические упоры, каждый из которых лег на отдельную косточку подъема стопы. Под своим весом ноги все больше съезжали вниз по смазанной кровью платформе и тонкие упоры все больше давили на косточки. Откуда-то было понятно, что чем сильнее становилось давление на эти маленькие упоры, тем сильнее они продавливаются под костью, а края начинают сжимать ее с боков. Это было больно, очень больно. Кровь теперь бежала и сверху, из пробитой кожи. Но прекращать пытку никто не собирался. Наконец, не выдержала косточка посередине. Под давлением железного упора она смялась, с хорошо слышимым хрустом раскалываясь вдоль. Вслед за нею по очереди начали колоться остальные. Майя, не выдержав, закричала и проснулась.
В спальне было темно и тихо. Проснувшись от собственного крика, в холодном поту, она какое-то время лежала неподвижно. Судорога, скручивавшая во сне стопы, уже отпустила, и боль поспешно отступала. Дождавшись, пока успокоится дыхание, осторожно встала с кровати и проковыляла на плохо слушающихся ногах в душ. Умывание и несколько глотков воды позволили немного прийти в себя от приснившегося кошмара. А холодная вода сняла остатки воспоминаний о боли в ногах. Вернувшись к себе, Майя постояла в раздумье около кровати, потом осторожно приоткрыла дверь в спальню Иллис. Принцесса спокойно спала и даже не повернулась. Осторожно прокравшись, девочка прилегла на край кровати и постаралась закутаться в лежащее рядом покрывало. Больше кошмаров не должно было быть. Но одной засыпать было страшновато. Да и по прогнозу сегодня ночью обещали грозу. А раз проснулась, одна сразу не заснешь.
– Не дури, залезай под одеяло. – Иллис даже глаза не открыла.
– Я тебя разбудила? – Майя виновато обернулась.
– Не сейчас, раньше. Что, опять этот зеленопалый приходил? И когда только ты его в своих кошмарах прибьешь?
– Не помню, кто там был. В этот раз никого не видела. Лютик только что-то кричал. Он ему может навредить, – проговорила Майя так, как будто речь шла о настоящем брате, а не его тени во сне. – Слушай, а вдруг служанки раньше времени придут? Неудобно получится.
– Спи давай. Скоро гроза начнется, – сердито буркнула сонная принцесса.
Майя живо забралась под одеяло к Иллис и затихла.
Спустя несколько минут, услышав ровное сопение, Иллис открыла глаза.
Майя спала повернувшись на бок. И на ее личике уже расплывалась знакомая счастливая улыбка. Казалось даже, что она вот-вот рассмеется.
Иллис завистливо вздохнула. Она по-настоящему завидовала мертвому брату своей, как она надеялась, подруги и в чем-то даже ревновала его. Он мог вот так просто сделать Майю счастливой. Пусть только во сне. Но все-таки. Этот ошейник стоял стеной, ограждающей Майю от всех, кто пытался к ней подойти. Она крепко держала оборону и никого не подпускала к себе ближе ею же определенной дистанции. Причем под давлением девочка не снимала стенку, а как бы отодвигала ее к себе поближе. Каждое смещение этой стены для Иллис давалось с боем. Но принцесса сдаваться не собиралась. Беглая рабыня оказалась слишком важной для нее. И Иллис только начинала это понимать.
За окном сверкнула молния, затем громыхнул гром. Еще раз вздохнув, принцесса встала с кровати и задернула шторы. Потом осторожно вышла в гостиную, чтобы раскрыть двери на балкон и полюбоваться разворачивающейся картиной ночной грозы. У каждого свое счастье. И Иллис не забывала, кому она обязана своим. Ведь ее отец и брат в этот момент спят под электросном, приняв очередные лекарства с гадостным вкусом, от одного воспоминания о котором Иллис начинало тошнить.
– Ей опять снятся кошмары? – Негромкий голос от дивана не заставил Иллис оторваться от завораживающего зрелища.
– Да. Но она не помнит их содержания. Или не хочет обсуждать. А ты чего здесь?
– Было поздно. Я подумала, что могу переночевать в вашей гостиной.
– Лера, тебе так нравится, когда я напоминаю о нашем соглашении?
– Иногда забываю, извини.
– Вообще-то тебя в коридоре Гард дожидался, – сменила тему Иллис.
– Я его отослала. Подумала, что могу быть вам нужна.
– Перед этим наверняка пару часов в коридоре простояли, – язвительно поинтересовалась Иллис.
– Ну-у… – Даже по голосу было заметно, как Лера смутилась.
– Я не о том, – тут же отмахнулась Иллис. – Лера, в крыле достаточно свободных комнат. Ты могла бы переночевать в любой из них. Надо дать тебе допуск хотя бы в ту, что напротив. Как тебе она?
– Это против правил. В комнатах этого крыла будут жить только твои личные служанки.
– У меня их не будет еще года два. Так что нечего и беспокоиться. А то, что ты рядом, даже удобно. Майе придется работать с мамой. И твоя помощь с настоями может потребоваться в любую минуту. Да и Гард твой будет под присмотром.
– Ну знаешь! – Лера на мгновение даже забыла, с кем разговаривает, от возмущения.
– Ничего я не знаю. Дай посмотреть грозу.
– Ты ни одной не пропускаешь. Какой-то странный интерес у тебя.
– До сих пор не могу привыкнуть к тому, что могу смотреть на грозу и получать от этого удовольствие, – призналась Иллис, вдыхая прохладу дождя.
В темноте комнаты наступила тишина, прерываемая только громом и шумом дождя. Когда на плечи лег теплый плед, Иллис благодарно кивнула и поплотнее в него закуталась. Она готова была просидеть так всю ночь. Но гроза, пошелестев дождем в голых ветках деревьев, стала уходить вдаль.
– Скоро пойдет снег. – Иллис грустно смотрела на удаляющиеся всполохи. – Я уже так привыкла к этой красоте.
– Зима продлится не долго. Меньше чем через триместр снег сойдет.
– Ну да. И Майя начнет подготовку к побегу. – Иллис кивнула своим невеселым мыслям.
– В компании ей было бы веселее бежать, – заметила Лера и отвернулась.
Иллис с удивлением посмотрела ей в спину и, о чем-то задумавшись, пошла к себе.
Граф Индерский пришел в покои императрицы раньше обычного. Он надеялся застать ее еще в постели и выяснить у служанки, как прошла ночь. Но служанка только махнула рукой и выбежала в коридор по какому-то поручению. В спальне он застал первую фрейлину, которая его поприветствовала вежливым наклоном головы. Императрица стояла полностью одетая и вертелась перед зеркалом. Некоторое время Макс наблюдал эту сцену и не мог сообразить, что его смущает.
– Ваше величество, как вы себя чувствуете? – наконец решился он спросить.
– А, Макс, чего это ты так официально. Вроде здесь все свои. – Императрица резво отвернулась от зеркала и направилась в гостиную. И граф наконец понял, что его смущало.
