– Оль, вот ты талант. Скажи, ты когда-нибудь думала, насколько успешней ты могла бы быть, насколько больше книг написать, если бы не отвлекалась на детей? То есть если бы посвятила себя самореализации.
Я улыбаюсь.
– Это очень простой вопрос. Материнство меня во многом сформировало в слышащего, думающего, рефлексирующего человека. Оно открыло мне меня и мой талант. Пока я была беременна, прочла все книги о материнстве. Все журналы. Все блоги. Все, что было, прочла. А когда родила, поняла, что я самый неподготовленный в мире человек. К материнству нельзя подготовиться, невозможно. Какая ты мать, ты узнаешь, когда станешь ей. Как бы я ни уставала, как бы ни стрессовала, сколько бы возможностей реализоваться в творчестве ни упустила из-за детей, я никогда ни минуты не жалела об этом. Потому что материнство – самая классная реализация для меня.
И вот ты просишь отрекламировать материнство. Знаешь, у меня в жизни были успехи. Я издавала книги, вела мероприятия. Я много раз была очень счастлива в самореализации. Но никогда я не была так счастлива, как когда у моих детей спала температура. Это какой-то другой уровень эмоций, другой мир, другой космос.
Если тебе не хочется заглянуть в него – не нужно. Но если хочется, знай: он отнимает огромное количество сил, прорву энергии, но взамен дает такое дистиллированное, необъяснимое высокоуровневое счастье, которое, испытав однажды, уже не захочется терять.
– То есть что-то очень клевое существует совсем рядом, но оно недоступно мне…
– Нет, не так. Я тебе признаюсь. Когда ты становишься мамой, начинаешь на тех, кто не рожал, смотреть немного свысока. Это не специально – просто ты теперь знаешь то, чего не знают они. И даже если очень хочешь объяснить, то не можешь. Нет тех слов. Есть только чувства. А как объяснить чувства? Слова такие недостаточные, не емкие, одни и те же… Кайф. Блаженство. Счастье.
И еще… С первыми родами я очень боялась пропустить схватки. Я же не знаю, как они происходят, эти схватки, как их почувствовать, вдруг пропущу. Хотела заранее поехать в роддом, ведь там точно знают, помогут, подскажут. А опытные мамы смеялись и говорили мне про схватки: их ни с чем не спутаешь… Потом я родила. И прожила схватки.
Со вторыми родами я уже не боялась их пропустить. Я точно знала: их ни с чем не спутаешь.
Вот люди часто не знают, что такое любовь. Путают ее с влюбленностью, страстью, созависимостью. Много с чем. Вот ты мне сейчас говоришь, мол, Оль, я вообще любила? Как это понять?
Я тебе скажу одно: если родишь ребенка, любовь больше ни с чем не спутаешь.
У меня есть лишний вес. Я, конечно, не виновата, это все конституция. Первый закон моей конституции гласит: «Ну-ка, что там у нас в холодильнике?»
Я хочу идеальную фигуру, но и заточить котлету вечерком я тоже хочу. Муж говорит, что в нашей семье я первая скрипка. Ну как скрипка – виолончель…
Вчера вернулась с пробежки, вхожу в прихожую, запыхавшись.
– Куда бегала? – спрашивает муж.
– Бегала за хорошей фигурой и от лишнего веса, – кокетничаю.
– Ааа, – муж оценивает мою фигуру. – Ну пока, мать, он бегает быстрее…
Сегодня собираемся всей семьей в бассейн. Муж с сыном смотрят Карлсона. Муж по традиции придирается к мультикам, ворчит:
– Вот что это такое? Малыш в ожидании Карлсона сидит на подоконнике. Один! Куда смотрят родители?
Я в купальнике – мы же в бассейн собираемся – вхожу в комнату и встаю перед теликом, собираясь вступить в дискуссию. Тут муж говорит сыну:
– Ой, смотри, Дась, тут вместо Карлсона эротический канал включили.
И, критично осмотрев мою фигуру, добавляет:
– Правда, кабельный…
М – Математика
Мы с сыном ехали вдвоем в машине, слушали радио, и он заскучал. Он у меня уверенный технарь, не гуманитарий, и в целом вполне самостоятельный парень, чтобы придумать, как себя развлечь. Он выучил стихотворение, поиграл в планшет, потом мы вместе считали наперегонки машины, у которых в номере были определенные цифры.
– Мам, я вот таблицу умножения знаю, но давно не повторял, – вдруг говорит сын. – Давай ты меня по ней погоняешь.
– Ну давай, – согласилась я.
Первые два-три примера задала простые, типа семью четыре и пятью восемь, а потом говорю:
– Дась, а умножь 12 на 11?
Сын опешил, возмущается:
– Нет, мам, так не пойдет, так слишком сложно! Этого в таблице нет.
– Конечно, нет, но ты считай, что это вопрос под звездочкой. Факультатив!
– Мне только что восемь лет исполнилось, я такое не должен знать.
– Дась, послушай, что ты говоришь. Ты понимаешь, что вот такие фразы – это фразы-шлагбаумы? Ими ты сам перекрываешь себе путь к успеху?
– А путь к успеху – это когда ты знаешь то, чего не задавали?
– Путь к успеху – это когда ты не сопротивляешься новым знаниям, не возмущаешься, когда тебе задают пример чуть сложнее, чем ты ожидаешь, а пытаешься его решить. Когда ты знаешь то, чего не должен. На самом деле это совсем несложный пример, но ты сразу возмутился, закрыл шлагбаумы и даже не попытался подумать. Пример-то больше на сообразительность.
– Просто это почти высшая математика, не для второклассников.
– Это математика для тех, кто дружит с цифрами и не боится их, – смеюсь я. – Например, сколько будет 12 на 10, ты же знаешь?
– Знаю. Надо ноль просто к 12 дописать.
– Ну. Так почему 12 на 11 вызвало в тебе такое возмущение? Если это все равно что 12 на 10 плюс 12? Потому что тут думать нужно, а не зубрить?
Дася обиделся, сопит.
– 132? – спросил, подумав, сын.
– Ой, как же тебе удалось решить такой взрослый пример, мой маленький второклассник? – ернически спрашиваю я.
Сын засмущался, смотрит в окно, но видно, что доволен. Через минуту говорит:
– Давай еще.
– Сложный пример давать или простой, из таблицы умножения? – хитро спрашиваю я.
Сын молчит, видно, что ему сложно выбрать сложное. Но любопытно.
– Давай сложный.
– 9 на 13.
Пыхтит, думает.
– 127?
– Еще подумай… Перемудрил.
– 117?
– Дась, ты молодец.
– Мне сложно.
– Так и должно быть. Сложно – это же прекрасно. Сложно – это значит, ты приложил усилия, чтобы получить результат. Если для таблицы умножения нужно было просто вспомнить, то для того, чтобы найти эти ответы, ты думал. Понимаешь, в чем фишка?
