По пещере пронесся заливистый детский смех. Казалось, он звучал сразу отовсюду. От этого стало очень жутко.
Окружающая меня тьма задрожала, и мягкий свет залил все помещение. Как я и думала, в углу к стене жалась девочка. На вид ей было лет двенадцать, не больше. Худенькое тельце, трясущееся то ли от промозглой сырости, которую я до этого не замечала, то ли от страха, было обряжено в обноски, в которых с трудом угадывалось платьице. Чумазое личико с курносым носиком и миндалевидными, не по-детски умными глазами с любопытством смотрело на меня. Волосы, заплетенные в две косы, из которых выбились сальные пряди, давно нуждались в мытье и расческе.
— Не бойся. Я не причиню тебе вреда, — тихо уговаривая ее, вытянув перед собой руку ладонью верх, медленно пошла к ней.
— Я и не боюсь, — склонив голову набок, с детской непосредственностью гордо выпалила девчушка и поинтересовалась: — А что вы здесь делаете?
— Пришла, умирать, — ляпнула, не подумав. На лице ребенка тут же появилось замешательство.
— Ты не хочешь жить? — у девочки был такой сосредоточенный вид, что я не удержалась от улыбки.
— Нет, — ответила честно. Присев перед ней на корточки, заправила ей за ухо грязные пряди. Чтобы еще больше не смутить ребенка, продолжила вполголоса: — Иногда ради любимых приходится идти на… жертвы.
— Ты для этого пришла ко мне, солнечная ведьма? — грустно уточнила девочка. — Чтобы принести жертву?
— Нет, чтобы спасти дорого мне человека, — мягко поправила ее.
Прикусив нижнюю губу, девчушка пристально, со смесью недоверия и любопытства посмотрела на меня. Ее взгляд проникал в самые потаенные уголки моей души, а я просто не могла отвести глаз, утопая в ее зрачках, будто в омуте. Пока она выискивала все самое сокровенное, на меня разом обрушивались все воспоминания, до которых она добиралась.
«И эта малышка — старейшина?!» — отметила краем сознания. Я ожидала увидеть взрослого призрака, но никак не маленькую девочку.
Голова дико раскалывалась и, сдавив руками виски, я прохрипела:
— Хватит…
Отведя глаза, Илгит насупилась и отвернулась.
— Ты говоришь правду, Лиа … — нехотя признала она.
Девчушка знала, как меня зовут! Хотя чему я удивляюсь — это же старейшина.
Решительно обойдя меня, Илгит подошла к столбу света. Приложив к нему руку, она задумчиво стала наблюдать, как на нем проступила рябь.
Я выпрямилась и направилась к ней.
— Ты принимаешь мое подношение?
Я с замирением ждала ее ответа. Иглит медленно повернулась ко мне. На ее детском личике читалась сожаление.
— Нет, — вытянув перед собой руку, старейшина разжала пальцы. На ее ладони лежал обычный с виду железный ключ. — Бери и уходи. Ключ откроет проход.
Я согнула по очереди ее пальцы обратно в кулачок и произнесла решительно:
— Я никуда не уйду.
— Уходи!
— Нет.
— Иди прочь, пока можешь! — вскричала Илгит и по ее щекам потекли слезы. — Дарел, как и его отец, — деспотичный эгоистичный упрямец! Он постоянно всеми помыкает. А скольких он убил! И сколько еще погибнет от его руки! Без него миру станет только лучше. Дарел и любить-то толком не умеет, а ты, Лиа, готова ради него пожертвовать всем?!
Я прижала сотрясаемую рыданиями девочку к себе и успокаивающе провела ладонью по спине.
— Может, Дарел не идеален, зато у этого деспотичного упрямца есть и неоспоримые достоинства: он храбр и великодушен, — собираясь с мыслями, я на мгновение замолчала и продолжила: — Не могу не согласиться — он помыкает всеми. Но кто не без изъяна? Он — темный лорд, и этим все сказано. Дарел убивает не ради удовольствия, у него нет иного выбора. Кто-то должен избавлять земли Первозданного Хаоса от злодеев и отъявленных головорезов. Тебе, может быть, тяжело это будет принять, но его сердцу ведомо, что такое любовь, хотя сам он в этом никогда не признается. Любовь к сестре не позволила ему убить Фрею, когда она похитила меня. Привязанность к отцу и долг перед императором не позволят ему совершить непоправимое, когда я не выйду отсюда. С гибелью Дарела мир потеряет гораздо больше, чем, если его покину я.
Илгит подозрительно быстро затихла и, запрокинув голову, заплаканными глазами пристально посмотрела на меня.
— Ты ошибаешься, солнечная ведьма, — лукаво улыбнулась она и разжала пальцы. Ключ глухо ударился о землю. — Вы оба нужны этому миру. И что самое важное — ты нужна Дарелу.
Девочка на несколько шагов отступила назад, и к ней из-под земли потянулась тьма. Увидев угрозу, я создала пульсар.
— Это лишнее, — усмехнувшись, бросила мне она, протянув руку к темным сгусткам. Тьма, качнувшись, потянулась к ней и заволокла ее маленькую фигурку. Когда тьма схлынула, на месте девочки стояла красивая статная девушка, облаченная в темно-бордовое, длинное платье, а на ее губах блуждала улыбка.
— Что ж, здравствуй, Лиа. — ее голос шел, будто сразу со всех сторон напоминая шелест листьев. — Ты прошла испытание.
— Все это было не по-настоящему? — переспросила неуверенно.
— Отчего же… — Илгит не спеша обошла вокруг меня и остановилась напротив. — Ты была настоящей.
— Я могу идти? — все еще не веря в происходящее, робко спросила я.
Старейшина покачала головой:
— Позже. Сначала взойди на алтарь.
Я вернулась к столбу света и занесла ногу, чтобы встать на возвышение.
— Проводники, — напомнила она, взглядом указав на землю. Я посмотрела под ноги. Камни все еще лежали на том месте, где я их и оставила.
Подняла их и, повертев в руках, спросила:
— Для чего они нужны?
— Как я тебе уже сказала, эти камни — магические проводники. Без них сила, что заструится по твоим венам, сожжет тебя изнутри. Они помогут во время прохождения ритуала твоей телесной оболочке перестроиться.
Настороженно покосившись на камни, осторожно осмотрела их в поисках сколов.
Илгит, все это время молча наблюдавшая за мной, предложила:
— Проходи. Пора начинать. Меня еще ждут загробные дела. — Я удивленно уставилась на нее. — А ты как думала, дитя? Жизнь и после смерти существует.
Чтобы в конец не опозориться, поспешила встать на каменное возвышение. Старейшина коснулась рукой столба света. Камни в моих руках засветились, от них одна за другой стали отделятся голубые искорки. Быстро кружась, они, как цветочная пыльца, оседали на лице, руках, одежде. Не успела я понять, что происходит, как меня заключили в прозрачный кокон.
Илгит взмахнула рукой, и тут же из теней по углам появилась стайка сотканных из тьмы бабочек и закружила вокруг меня. Я протянула к бабочкам руку, но тут дикая боль пронзила все тело. Беззвучный крик застрял где-то в горле, я бессильно выгнулась назад, а от нового приступа боли в глазах все поплыло…
