— Понимаю, — вздохнула Фетида. — Кто я, чтобы просить вас о вещах, недоступных даже всемогущим богам!
В глубине тучи прогремел гром.
— Богам недоступных, но не мне! — возразил Зевс. — Ладно, сделаю, что просишь.
— Сделаете, Зевс Кронович? Обещаете?
— Это другие пусть обещают, — тяжело вздохнув, пробурчал Зевс. — А мне достаточно головой кивнуть. Это посильнее любой клятвы. Раз кивнул, значит, сделаю.
Однако кивнуть головой у него не получилось. Он так устал от эфиопского гостеприимства, что смог только пошевелить бровями. Впрочем, это вышло достаточно убедительно.
— Гермес! — позвал громовержец.
— Чего, Кроныч?
— Выведи Фетиду незаметно, чтоб ей с Герой не встретиться.
Гермес проводил Фетиду чёрным ходом, а между тем начали собираться боги.
Первой вошла Гера и, принюхавшись, спросила:
— Чьими духами тут пахнет? Что здесь делала эта поганка Фетида?! О чём она тебя просила?!
— Дорогая, — мрачно ответил Зевс, — что тебе знать положено, ты всегда первая узнаёшь, а остальное не твоего бабьего ума дело. Незачем тебе выведывать мои заботы — мозги сломаешь.
— Боги праведные! — воскликнула Гера. — Вы слышали, как мой муж со мной разговаривает?! Да когда я твои заботы выведывала?! Подумаешь, военные тайны! И так же всё понятно: она тебя просила троянцам помочь, чтобы за сынка своего обидчивого отомстить.
— Ты голос-то на меня не повышай. Что будет, если я на тебя голос повышу?! Всё-то ты замечаешь, дивная моя! Только в дела мои, повторяю, не суйся — целее будешь!
Наступила тягостная пауза. Боги, невольно ставшие свидетелями этой семейной сцены, неловко молчали, стараясь не привлекать к себе внимание.
Обстановку разрядил кузнец Гефест. Могучий великан, прихрамывая, подбежал к Гере и, наклонившись к ней, прошептал:
— Не спорь ты с ним, мама, видишь же — не уступит. Так только неприятности наживёшь и праздник испортишь. — И, обращаясь ко всем, закричал: — Хватит спорить — давайте кутить!
Он оттеснил Ганимеда и, выхватив у него из рук чашу, протянул её матери. Гера с улыбкой приняла кубок и уселась на трон рядом с мужем. А Гефест, потешно пританцовывая хромой ногой, сыпя прибаутками, принялся обносить богов нектаром.
Боги развеселились, глядя на его чудачества, смеясь, принимали кубки. Оркестр муз заиграл. Перепалка божественных супругов сразу же была забыта, праздник, начатый у далёких эфиопов, продолжался до самой ночи.
Зевс выглядел спокойным и беззаботным, Гера тоже дарила всех милостивой улыбкой, будто ничего не случилось. О чём они при этом думали, никто не узнал.
Поединок
Тёмная безлунная ночь принесла отдых от дневных трудов и крепкий здоровый сон. Спали герои в своих палатках, спали злодеи в своих темницах, спали богачи на мягких перинах, спали бедняки на жёстких подстилках, спали чудища в мрачных пещерах, спали боги на вершинах Олимпа. К одному лишь Зевсу не шёл благодатный сон. Он ворочался в постели, вставал, ходил по дворцу из угла в угол, зажигал свет. Иной полуночник, замечая этот огонёк на самой высокой вершине Олимпа, говорил себе: «Это повелитель мира Зевс Кронович ночей не спит, печётся о нашем благе». Так оно и было, только пёкся Зевс Кронович совсем по другому поводу.
Он размышлял, как исполнить обещание, данное Фетиде, так, чтобы его вмешательство не выглядело слишком явным. Надо было, чтобы греки сами первыми напали на троянцев. Но как это сделать, ведь Агамемнон такой осторожный? С чего бы он вдруг решил нападать на явно превосходящего противника именно сейчас, лишившись лучшего бойца? Зевс не находил ответа. Он смотрел с вершины Олимпа на Агамемнона. Тот на своей походной койке ворочался с боку на бок и бормотал:
— Не получишь свою дочку, поповская морда! Сопляк! Маменькин сынок! Птичку сожрал!
— Спи уже спокойно! — с досадой проворчал громовержец. — Думать мешаешь! — И тут вдруг его поразила неожиданная мысль: — Сон. Хороший, спокойный вещий сон. Вот что нужно!
Зевс, довольный собой, погасил свет и пошёл спать. Решение было найдено. Луна вышла из-за туч и осветила палатку полководца. Агамемнон улыбнулся во сне и до утра больше не ворочался.
Поутру он созвал штаб. Пришедшие герои не могли его узнать. Таким они не видели командира уже много лет, с того самого дня, когда они единодушно избрали его своим предводителем. Он был чисто выбрит, аккуратно причёсан, одет как на парад: на нём был новый мягкий хитон и широкая риза, на ногах были роскошные сандалии, за плечами блестела серебряными гвоздями рукоять меча, в руках он держал царский скипетр, полученный его предками от самого Зевса.
— Други мои! — начал он свою речь. — Произошло то, чего мы все так долго ждали! Сегодня в тиши амброзической ночи я увидел сон!
От волнения его голос сорвался. Несколько секунд он не мог говорить, стараясь отдышаться.
— Всё хорошо, Атреич, — попытался поддержать командира Одиссей, — ночь была амброзическая, ты увидел сон. Это очень интересно. Расскажи нам его — мы все тебя внимательно слушаем.
В ответ Агамемнон только помахал рукой, показывая, что сейчас он придёт в себя и продолжит. Паламед встал и принёс ему вина. Полководец выпил и, успокоившись, заговорил дальше:
— Сегодня ночью ко мне явился Нестор.
Все посмотрели на Нестора.
— То есть это был, конечно, не сам Нестор, — быстро поправился Агамемнон, — я сразу понял, что это Зевс принял образ Нестора, зная, как я его уважаю, и обратился ко мне с такими словами: «Спишь, Агамемнон Атреевич? И не стыдно тебе дрыхнуть, когда сам Зевс о тебе, дураке, печётся, глаз не смыкая? А Гера, между прочим, уже всех убедила помочь тебе в бою. Боги на совете единогласно постановили, чтобы в сегодняшней битве ты разгромил троянцев и захватил их неприступный город. Так что действуй!»
Герои взволнованно переглянулись. Смысл вещего сна был настолько очевиден, что даже не было нужды обращаться к гадателю.
— Други! — продолжал Агамемнон. — Готовьтесь к сражению. Я же испытаю боевой дух нашего войска. Я предложу им бежать из Трои. А вы смотрите, кто на это поведётся. Так мы выявим трусов.
По приказу главнокомандующего всё греческое войско собралось на митинг. Гудя как пчелиный рой, стекались на площадь перед командирской палаткой толпы воинов. Глашатаи со всех сторон призывали народ к тишине. На трибуну поднялся Агамемнон. В парадной одежде и с золотым скипетром в руке, он был величественен как никогда прежде. Он уже окончательно пришёл в себя, и волнение больше не мешало ему говорить.
— Друзья мои! Герои! Храбрые слуги Ареса! — торжественно заговорил он, будто забыв о том, к чему он, собственно, собирается призвать этих героев. — Нас предали! Этот старый мошенник Зевс, наобещав мне с три короба, бросил нас на произвол судьбы без всяких шансов на победу. Ему, конечно, виднее, он сам решает, какие города разрушить, а какие оставить. Но нам-то позор какой! Ведь на десять человек наших одного троянца не наберётся! Правда, союзников у них много, они-то нас к Трое и не подпускают. Уже девятый год наши корабли гниют на берегу. Ещё немного, и нам не на чем будет плыть обратно. А дома нас ждут жёны и дети. Слушайте же меня, друзья! Надо возвращаться по домам. Нам никогда не взять Трою!
