В общем-то, ничего не увидеть! Ну изменился слегка рисунок, и чего?
Зато кивок Карвила подтвердил, что я уже не тумбочка господина Ириолли, а его подопечная. Пока домой не вернусь, и так сойдёт.
Домой!
Не выдержав, я радостно запрыгала по комнате, а бывшего хозяина прямо-таки перекосило.
— Теперь снимайте привязки, — выдал новое распоряжение Вилли.
— Смысл? Они отпадут сами, когда Мариэлла переместится в свой мир, — отозвался Ларн.
Мишке ответ не понравился, и он точно хотел поспорить, но всё-таки не стал. И вот тут уже Датс вмешался:
— Кстати, Вил, а ты сам ничего снять с неё не хочешь?
Глаза Карвила внезапно блеснули, щёки порозовели, а младший кузен выдал растерянное:
— Э-э… Я имел в виду поисковый браслет.
Карвил последовал примеру товарища — притворился глухим, как Иллу…
Не сказать, что мне такой вариант понравился, однако возразить не успела — в дверь медвежьей берлоги постучали, а следом прозвучал голос рыжего Косиара:
— Эй, народ, вы здесь? Можно к вам?
После громкого «можно», выданного почему-то Филом, количество нелюдей увеличилось: к нам присоединились Кося, Риз и ещё несколько товарищей. На меня глянули с удивлением, на Илонку — тоже. Но последнюю сразу узнали и не слишком обрадовались. Кто-то даже пробормотал нечто неодобрительное из серии: «Опять ты…».
А ещё вновь прибывшие попытались устроить допрос…
— Ну как? — поинтересовался Риз. — Всё получилось? Бабушка пережила явление Мариэллочки?
Иланиэлла тут же навострила свои с виду человеческие уши, и Карвил сделал знак не спешить. Добавил к жесту хмурое:
— Потом.
Риз кивнул, а Кося…
— И расколдовать, как вижу, смогли?
— Это всё благодаря мне, — проворковала Боровицкая.
В этот миг я испытала желание стукнуть её чем-нибудь тяжелым, и лишь мысль о том, что парням в целом нравятся женские драки, позволила удержать себя в руках.
Угу, я держалась, а вот представители местного студенчества сдержанностью не страдали. На меня смотрели как на цирковую мартышку, и это подчёркнутое любопытство заставляло ёрзать. Оно же вновь и вновь возвращало к мысли — может, самое время попроситься домой?
Если смотреть на ситуацию объективно, мне действительно было пора, а причин задерживаться в малогостеприимном фэнтези уже не имелось, но я молчала. А в какой-то момент поняла — пытаюсь свыкнуться с тем, что Карвил исчезнет из моей жизни навсегда.
Просто раз, и всё. Он останется здесь, а я перемещусь домой и никогда больше его не увижу. Увы, но от этого понимания стало по-настоящему больно. А ещё я вдруг осознала, что сижу и неприлично пялюсь на «жениха».
Он тоже заметил и буркнул довольно враждебно:
— Что?
Я отрицательно качнула головой, а Вилли шумно вздохнул. И этот вздох получился таким, что с языка слетело незапланированное:
— Рад избавиться от меня?
— Очень, — отозвался мишка.
От этого стало ещё больней, и…
— Молоток верни, — сказала, одаривая взглядом исподлобья.
— Прости, — Карвил без всякого сожаления развёл руками, — но я его выкинул.
— Молоток? — встряла Боровицкая. — О, Камышева! Когда ты уже научишься вести себя адекватно? Ну какой молоток? Зачем он тебе? Ты же девушка! Носи с собой помаду! — Только советов от Илонки мне сейчас и не хватало. — Когда начнёшь носить помаду, то и парни потянутся, — закончила свой ликбез Боровицкая. В данный момент она сидела на коленях у Дэна, и обвивала его шею руками, словно пыталась придушить.
Ответом на эту «мосгорсправку» стал неприличный жест, и вот теперь я всё-таки решилась. Встала и сказала громко, чтобы перебить общий гул:
— Ну что, есть желающие отправить меня домой?
Все замолчали, а Ордаэн поднял руку.
— Отлично! — Я бодро оскалилась. — Дай мне пять минут, и я готова.
Полуорк кивнул, а я ушуршала в ванную — типа в туалет перед дальней дорогой сходить.
В действительности, ничего такого не планировала, я ушла, чтобы попрощаться с Терри. Собирать вещи тоже не собиралась — просто их уже не было. Рюкзак и наполнявшие его мелочи остались в потайном убежище, молоток, как только что выяснилось, подло зажали. То есть из «багажа» остались лишь гитара и кот.
— Терри… — прошептала я, едва войдя в ванную. Компаньон и сообщник проявился сразу, и лицо его было грустным.
— Я всё слышал, мадемуазель Мари. Вы уходите…
— Угу. — Я хлюпнула носом.
А Антерран Пьери улыбнулся и изобразил витиеватый поклон с подметанием пола рукой и прискоком — в лучших традициях то ли французского, то ли испанского двора.
— Я буду скучать, мадемуазель Мари, — продолжил «выкать» призрак. — Я бесконечно рад знакомству, и время, проведённое в вашем обществе, стало лучшим в моей посмертной жизни.
Я смутилась и слегка зарделась. Даже попробовала сделать ответный реверанс, а потом сказала:
— Спасибо, Терри. Я бы пропала здесь без тебя. Очень хотелось обнять компаньона и, невзирая на его нематериальность, я шагнула вперёд и распахнула объятия. Он глянул с сомнением, но тоже качнулся навстречу. Это было так странно, но…
— Прощай, Маша, — шепнул призрак. — Прощай и будь счастлива.
— Прощай, Терри, — вновь шмыгнула носом я.
Ещё миг, и он исчез, а я скользнула к зеркалу, чтобы взглянуть на своё понурое отражение.
Посмотрела, оценила, а как только вернулась к двери и нажала на ручку, ойкнула. Просто там, снаружи, стоял Карвил, и стоило оборотню понять, что уединение мне больше не требуется, он вошёл.
Вернее, нагло ввалился, оттеснив от двери, а сам эту дверь ещё и запер. И сказал, складывая руки на груди:
— Полагаю, я заслужил отдельное прощание.
— В смысле? — Я нахмурилась.
— Сладкий горячий поцелуй, — пояснил мишка.
Сердце совершило сальто, а разум шепнул, что, учитывая моё отношение к этому парню, целовать его точно не стоит, во избежание дополнительной травмы. И хотя мои отношения с разумом были подчас скользкими, я с ним согласилась. Сказала с самым независимым видом:
— Вилли, давай как-нибудь позже? В следующий раз?
— Ты прекрасно знаешь, что следующего раза не будет, — отозвался Карвил.
Сердце совершило новое сальто, а я…
— Ну вот и ответ, — произнесла, пожимая плечами.
Оборотень прищурил свои светло-серые глазища, и…
— Хорошо, Маша. Нет так нет.
И почему в этих простых словах мне почудилась угроза?
