— Хорошо, Свет. Знакомься, это Леша, наш директор по цифровым коммуникациям. — Алексей удовлетворенно улыбнулся, получив неожиданное виртуальное повышение. — Ты могла бы изложить нам свои соображения?
— Да, само собой! Первым этапом станет масштабная контркампания в блогосфере. Наш основной тезис — зарубежные организации под видом борьбы за экологию и при поддержке различных подозрительных личностей в России собрались нанести удар по нефтяной отрасли, важнейшему сегменту экономики страны. В этом направлении уже работают около тридцати наших специалистов на основных социальных площадках — Facebook, «Вконтакте», «Одноклассники», мы заказали ролик в YouTube, в котором раскрывается, как на самом деле международные компании с американскими акционерами разрушают экологию по всему миру и вытесняют с рынка всех своих конкурентов, используя при этом самые грязные методы…
— Да, да, да, — я вытянул руку, пытаясь остановить ее, — это всё, конечно, хорошо, но нам нужно что-то более материальное для усиления абстрактной риторики. Если быть точным, наш клиент крупно облажался и нам нужно что-то с этим делать.
— Ну, может быть, но в том, что он, как ты выражаешься, облажался, виноваты конкретные люди, которые, кстати, надо это использовать, поставили подножку одной из наиболее эффективных в стране нефтедобывающих компаний.
— Хорошо, — примирительно произнес я, — подножку так подножку. Алексей, изложи, пожалуйста, наше видение проблемы.
— Собственно, дело в том, — менторским тоном произнес Алексей, — что мы имеем дело с вполне конкретной видеозаписью, которая достаточно наглядно показывает, что на самом деле произошло. И первоочередная задача для нас — посеять в аудитории сомнение либо в подлинности записи, либо в точности трактовки тех событий, которые на ней изображаются. Только после этого мы можем начать искать в ситуации в целом некие скрытые смыслы.
Я поднял вверх большой палец, одобряя слова подчиненного:
— Вот именно, так что вы пока с международной пятой колонной притормозите слегка, но она нам, бесспорно, понадобится. Мне нужно отъехать на еще одну встречу. Надеюсь, вы сможете более детально договориться о наших совместных действиях.
Я поднялся, чмокнув Свету в щеку, Алексей за ее спиной скорчил мне устрашающую рожу, пытаясь сообщить, что нечестно бросать его одного на растерзание юному гению социального маркетинга. Я незаметно подмигнул ему. Пусть выпутывается как хочет. Не зря я в экстренном порядке повысил его до директора по коммуникациям. Я сел в машину и повернул в сторону центра. Моя цель — большая и полузаброшенная квартира — скрывалась в одном из многочисленных переулков в районе Чистых прудов. Временный хозяин квартиры Вадим уже ждал меня. Квартира досталась ему в пользование от одного из его многочисленных друзей — сына владельца крупного агропромышленного холдинга. Хозяин квартиры был убежденным коммунистом и алкоголиком и пускал к себе жить многочисленных единомышленников и собутыльников. Сейчас он находился на лечении в одной из швейцарских клиник. Вадим отпер еще, вероятно, дореволюционную массивную дверь и повел меня внутрь квартиры, периодически натыкаясь на пустые бутылки и непонятного происхождения картонные коробки. В его комнате стояли продавленный облезлый диван и стол с мощной графической станцией. Вадим был известным в городе андеграундным режиссером. Как и положено андеграундному режиссеру, он пытался выглядеть максимально демонически. К сожалению, природа наградила его заурядной внешностью менеджера среднего звена. Вадим пытался компенсировать это недельной небритостью — помогало плохо.
— Посмотрел я твой ролик, — произнес он, — собственно, я его и раньше видел. Свет там почти никакой, камера в телефоне тоже, сам понимаешь… Ты можешь объяснить, чего ты от нас хочешь?
— Да, конечно. Мне нужно, чтобы вы сняли к этому ролику своего рода приквел. Небольшой кусок видео, из которого станет очевидно, что этим ребятам пришлось стрелять в животное. Думаю, нужно будет добавить как минимум одно действующее лицо женского пола. Кого-то, на кого животное напало, например. Сейчас кандидатура согласуется.
— Ну, технически это будет не так сложно, — произнес Вадим, запуская руку в свои непослушные черные волосы, — вопрос только в том, что снимать лучше всего там же, где снимался первый ролик…
— Да, само собой. В вашем распоряжении будет самолет компании и все другие необходимые ресурсы. И в качестве гонорара — например, десять тысяч евро. Но твоя команда должна быть готова выехать в аэропорт через четыре часа. Устроит?
— Не вопрос, — кивнул Вадим, доставая откуда-то из-под стола начатую бутылку портвейна. — Не будешь?
— Нет, спасибо, — ответил я, — шапку не забудь, там холодно, говорят…
Я направился к выходу.
Многочисленные машины уже начали скапливаться в пока что не очень больших заторах на Тверской. Приближался конец рабочего дня, небо над бульварами окрасилось в холодные тона. Обеспокоенные клерки спешно курили около входа в торговую галерею. На вечер у меня было запланировано посещение корпоратива одной из клиентских компаний. Я подъехал к «Метрополю» около девяти вечера, раньше появляться на подобных мероприятиях едва ли имело смысл. Когда я появился в зале, все приветственные речи уже были произнесены, все дежурные слова сказаны, наиболее важные гости удалились в сопровождении своей охраны. Я перекинулся парой фраз с какими-то малозначительными личностями. Это занятие принято называть заимствованным у американцев словом networking — проще говоря, бездумное собирание чужих визиток. Принято считать, что все эти бесчисленные новые знакомые должны впоследствии помочь коллекционеру преуспеть в бизнесе. У меня дома около стола стояла пустая коробка, куда я время от времени сваливал скопившиеся после нескольких вечеринок визитки, кто-то из знакомых рассказывал, как играть с их помощью в карты. Детали я запомнил плохо, но президент средней руки компании выполнял роль валета, начальник отдела — десятки и так далее. За ближайшим от меня столиком какой-то средней руки менеджер не на жизнь, а на смерть сражался с официантом. Гость требовал у сотрудника ресторана отдать ему бутылку водки, а официант настаивал, что должен наливать ему ценный напиток в рюмку каждый раз, когда она опустеет. Принципиальный спор о правилах обслуживания грозил перерасти в некрасивую сцену с элементами рукоприкладства.
В последнее время корпоративные пьянки потеряли былой размах. Лет десять назад я имел несчастье участвовать в праздновании юбилея еще существовавшей тогда консалтинговой компании Arthur Andersen. Коллектив российского офиса консалтинговой фирмы собрался в гостинице «Балчуг Кемпински», всё начиналось вполне благопристойно, молодые звезды финансового рынка, получавшие по тем временам за месяц сумму, равнявшуюся средней зарплате рабочего за треть его сознательной жизни, произносили торжественные тосты и предрекали своей компании долгое и блистательное будущее. Ближе к ночи веселье стало нарастать и в конце концов приобрело совсем уже предосудительный характер. На следующий день управляющий гостиницей лично прислал в Arthur Andersen счет на несколько десятков тысяч долларов и предупреждение, что отель навсегда вносит консалтинговую компанию в черный список. Воодушевленные большими дозами алкоголя финансовые гении учинили разгром, в результате которого отель напоминал Зимний дворец после взятия большевиками. Больше всего управляющего взбесило то, что визитеры разукрасили маркером несколько картин XIX века, висевших в холле.
