Шерха я увидела, лишь когда он навис над нами. Хенсли нахмурился, склонился, вглядываясь в лицо девочки, и вдруг оттянул ей веко, рассматривая радужку.
— Что ты творишь? — возмутилась я.
Не отвечая, Шерх раздавил сразу несколько осколков и что-то забормотал, делая пассы над головой ребенка. Я наблюдала, закусив губу. Шерх же хмурился все сильнее.
— Кольца силы по-прежнему нет?
Я качнула головой. еще несколько драгоценных осколков растаяли каплями росы на пальцах мужчины, а я вдруг испугалась. Шерх выглядел странно. Мрачнел с каждой минутой и, кажется… злился. Но почему?
— Что ты делаешь? — осторожно поинтересовалась я.
— Магия должна отозваться, — сквозь зубы процедил дикарь, делая очередной пас. — Это закон. Если только…
— Если только что?
Хенсли вдруг замер, а потом медленно сделал шаг назад. И сел на пол, привалившись к стене.
— Сколько лет девочке? — бесцветно произнес он.
— Точно не знаю, — растерялась я. — На вид около пяти.
— Или больше, — так же странно отозвался Шерх, и его лицо исказилось. — Просто она худенькая. Мелкая. И странная.
— И что? — не поняла я. Поведение Хенсли меня пугало. — Ты знаешь, что с Линк?
— Что с ней? — он поднял голову и зло рассмеялся. — Да. Я знаю, что с ней.
— И что же? — я осторожно попятилась.
— Она должна прыгнуть, Софи.
— Что? — вскочила, отодвигаясь в сторону кухни. Кажется, у меня там есть тяжелая сковорода…
— Прыгнуть. — Шерх посмотрел на меня снизу вверх, не двигаясь. — Линк должна прыгнуть. Поэтому она и пытается… как я сразу не понял? Хотя кто бы понял… никто… Если бы я их не видел, то тоже… Это даже представить трудно.
— Кого не видел? — ещё один шаг в сторону.
— Эйлинов. Я видел эйлинов, Софи. Знаешь, как они выглядят?
— Ну, конечно. — Главное, не паниковать! — Злобные чудовища с рогами на голове! Вот какие они.
Шерх откинул голову и расхохотался.
— Эйлины прекрасны, София. Это самые красивые существа, что я когда-либо встречал. Их лица совершенны, глаза зелены, как трава, а тела безупречны. А знаешь, что больше всего в них завораживает?
Неожиданно легко Шерх вскочил на ноги и оказался рядом. Я испуганно дернулась, закрывая собой Линк. Ничего не понимая, но инстинктивно чувствуя опасность, что нависла над моей девочкой. Χенсли не отрывал глаз от лица спящей крошки.
— Самое прекрасное в них — это крылья, Софи. Они сводят с ума своей красотой. Почти прозрачные, мерцающие, переливающиеся радугой на солнце. Острые, как лезвие. Вот это, — он тронул пальцем свой шрам, — оставило крыло эйлина. И ни один целитель не смог свести их отметину.
— Что ты такое говоришь? — я хотела еще отступить, но оказалось, что некуда. За спиной была стена, а путь к двери Хенсли перегородил рукой.
— Я говорю, — хрипло сказал он, — что она — эйлин. И должна прыгнуть с высоты, чтобы ее крылья раскрылись. По-другому никак.
— Ты сошел с ума! — я прижала к себе ребенка. — Ты сошел с ума!
— Хорошо бы так, — он устало потер переносицу. — Иначе девочка умрет.
— Она умрет, если свалится с крыши, как ты советуешь!
Хенсли сжал зубы, яростно глядя на меня.
— Ты слышишь, что я говорю? Линк — эйлин! Все сходится… Может, она потерялась тогда, когда они шли к Багровой Скале… Может, что-то случилось. Но девочка осталась у людей, у бродячей труппы. До семи лет эйлины не отличаются от людей. Но потом у них вырастают крылья. Пробуждается их сила… Их магия! И чтобы крылья раскрылись, нужно небо, Софи. Как птицам. Как драконам. Иначе магия убьет Линк. Я знаю, что такое сила, запертая внутри.
— Ты предлагаешь мне кинуть ребенка вниз? — дрожащим голосом пробормотала я. Меня колотило от чувств: растерянность и страх, почти паника не давали дышать. — Ты это предлагаешь?
Я выкрикнула последние слова слишком громко, и Линк проснулась, распахнула глаза. Зеленые. О Духи, ее глаза стали зелеными!
— Я ничего не предлагаю, — Шерх ссутулился и сделал шаг назад. — Тебе решать. Осколки… Осколки — это окаменевшие и раскрошившиеся крылья эйлинов, Софи. Их магия, их сила. А все думают, что это лишь красивые дорогие камушки…
Я судорожно глотала воздух. Эйлины? Крылья? Осколки? Я не могла поверить в это!
— Софи? — тихо пробормотала крошка. — Южный Ветер замерз…
— Сейчас, моя девочка, — я судорожно схватила свою накидку, укутала худенькое тело ребенка. — Так лучше?
Линк тряслась в ознобе, лучше не становилось.
— Магия, запертая внутри, словно вечная мерзлота, Софи, — сказал Шерх. — Линк не выдержит ее долго.
Моя голова кружилась, а руки тряслись. Я видела, что девочке стало хуже, значительно хуже. Но эйлин? О Духи, как поверить в это? Моя Линк просто ребенок, просто девочка с темными кудряшками и яркими глазами, внезапно изменившими цвет!
— Ты уверен в том, что говоришь? — я резко подняла голову, задавив панику. — Уверен?
— Я не вижу других вариантов, — процедил Хенсли. — Животные, что приходят к девочке, пробуждение природы, лето, наступившее раньше срока, мое состояние… Мне помог не гейзер, а Линк. Она с самого начала говорила мне о траве, но я идиот. Хотя кто будет слушать странные рассуждения ребенка? Я думал, она рассказывает свои сказки. А она… Да. Я не вижу, кем бы ещё она могла быть…
Не видит, но что, если он ошибается?
На волосах Линк появился иней. Решение… какое трудное решение! И как тяжело его принять. Поверить, довериться, сделать этот ужасный выбор! Духи, как же это трудно!
Линк начала трястись в ознобе.
Я ахнула, подхватила ребенка и понеслась к заваленной лестнице. Не чувствуя ног, не видя тюков и дыр в ступенях. Линк обвила меня ладошками, и я ощутила, как холодна детская щека. Выше, выше… Толкнула дверь второго этажа, пробежала до пыльного, затянутого паутиной окна.
— Подожди, — Хенсли, оказывается, шел следом. Дернул раму без стекла, отбросил в сторону. А я поставила девочку на подоконник.
— Линк, — развернула к себе, улыбнулась как можно бодрее. — Южный Ветер хочет летать, да милая?
— Да… — она недоверчиво встрепенулась.
— Софи любит Южный Ветер, — тихо сказала я. — Очень любит. Ты ведь знаешь это?
— Южный Ветер любит Софи, — эхом отозвалась крошка. Раскинула ладони. И упала вниз.
Я закричала и закрыла глаза. Зажмурилась изо всех сил, потому что просто не могла посмотреть. А потом рядом тихо рассмеялся Шерх, и я не выдержала. В полуденном луче над Оливковой рощей сияла радуга, хотя дождя не было. Она мерцала и переливалась, а под дугой света парила девочка с крыльями за спиной. Два крыла — узкие, почти прозрачные, отражающие сияние. Они разрезали ткань платья, они раскрылись, чтобы с легкостью поднять к облакам маленького эйлина.
