— Катись к жротам, — от души пожелала я и решительно потопала вслед за Линк.
ГЛАВА 15
Несколько дней выдались удивительно спокойными. Шерха мы с Линк почти не видели, лишь пару раз я заметила его фигуру, уходящую в сторону гейзера. Его половина дома стояла темная и казалась замершей.
Но думать о дикаре мне было некогда, в срочном порядке я пыталась сделать наше жилище хоть немного пригодным для жизни. На второй этаж я так и не решилась подняться, напротив — порадовалась, что лестница завалена вещами. Зато первый этаж отдраила до блеска, натерла воском старый паркет и начистила потускневшие лампы.
После дня пробуждения источника природа словно встрепенулась, и весна — яркая, солнечная, пряная — вдруг неудержимо хлынула на землю Ированса. Первым зацвело миндальное дерево, растущее возле террасы. Мы вышли утром, зевая и потягиваясь, и застыли, открыв рты. Я никогда в жизни не видела такого чуда. Дерево стало похоже на бело-розовый зефир, такое же воздушное, ароматное и невероятно красивое. Нежные цветы окутывали ветви сплошным покрывалом, я даже глаза протерла, не веря им.
Миндальное дерево словно послало душистый сигнал, и следом за ним полезли из земли травинки, а на ветвях — цветы и листья. Воздух наполнился запахами: сладкими, острыми, пряными, а земля как-то разом скрылась под разноцветным ковром всех оттенков. Виноград и дикая роза, что оплетали Оливковую рощу, налились живым соком и укрыли стены темно-зелеными с бурыми крапинками листочками.
Мне казалось, что вокруг меня стало очень много жизни, каждый день что-то происходило — то распустится новый цветок, то прилетят птицы в гнезда под крышей, то взойдут травки, что посеяла Линк. Последнему девочка радовалась особенно, а еще Ушастику, что вопреки прогнозам не сдох, а все еще щурил свои черные глаза и шевелил огромными ушами. Лисенок даже начал вставать и шатаясь переползать на очередное солнечное пятно, когда светило меняло свое положение.
Стремительное пробуждение природы в этом краю сбивало с толка и заставляло замирать посреди двора, судорожно втягивая густые и пряные запахи, впитывая солнце и тепло.
И я уже готова была поверить, что все образуется, когда дикарь снова напомнил о себе. Грубо и отвратительно.
Я успела уложить Линк и только уселась в кресло — качалку на террасе, намереваясь сшить очередную брошь, как этот мужлан вырос передо мной.
— Ай, — дернулась я, уколовшись иглой. Подняла возмущенный взгляд. — Вы напугали меня. Ты напугал…
Хенсли вырвал из моих рук шитье и дернул, поднимая.
— А ну идем!
— Куда? Хенсли, отпусти меня. Да прекрати ты!
Не обращая внимания на мои вопли, сосед протащил меня через двор и втолкнул в дверь своей половины.
— Что… — начала я и запнулась, поняв, что не могу говорить. Резкий запах тухлятины выбивал слезы из глаз и дыхание из груди. — Что это такое?
— Ты мне скажи? — яростно прорычал Хенсли. Я покосилась на соседа, пытаясь не дышать. Его лицо украшала темная щетина, глаза лихорадочно блестели. — Что ты сделала с моим домом?
— Я? — изумилась, отшатываясь.
— Ты! — рявкнул мне в лицо дикарь и схватил за плечи. — Что ты сделала? Отвечай!
Я уже хотела заорать, чтобы он катился в помойную яму, но прикусила язык. Яйцо. О Великие Духи. Я совсем забыла о нем! О яйце, что спрятала, когда хотела отомстить наглому соседу!
— Так и знал, что это твоих рук дело, — с отвращением протянул Хенсли, правильно истолковав выражение моего лица. И снова встряхнул меня. — Вот, значит, как, истра Лэнг? По-хорошему не желаешь?
— Я забыла об этом, — беспомощно начала я, Шерх скривился. — Забыла! Хотела немного проучить, а потом забыла. Вот же жрот!
— Это какое-то заклинание? — он дернул носом и болезненно скривился.
Я с трудом удержала смешок. Вот смеяться сейчас точно не стоит, а то ещё придушит.
— Это яйцо, — со скорбной миной произнесла я.
— Чье?
— Куриное. Вот же жрот… Аж глаза режет!
— Вот именно! — снова разозлился он.
— Слушай, не надо так нервничать. Надо просто его убрать…
Я опасливо покосилась на угрожающе замершего мужчину и метнулась к тайнику с протухшим «кладом».
— Оно там, — доверительно показала я место.
— Там? — Шерх прищурился. — Убирай, раз оно там! А потом вымоешь мне полы. Тщательно!
— Что?
— Полы, — взгляд Хенсли мне совсем не нравился. Вот ни капли.
— Не буду я тебе ничего мыть! — попыталась я возмутиться.
Он медленно моргнул. А потом сделал шаг и запер дверь.
— Мы же тут задохнемся! — завопила я.
— Начинай! — процедил он.
— Что?
— Мыть! — рявкнул Хенсли мне в лицо. Глаза его недобро блеснули, в сочетании со щетиной, грязной курткой и шрамом выглядело это пугающе. А понимание, что дверь заперта, делало ситуацию и вовсе неприятной. И все же я попыталась сопротивляться.
— Не буду я ничего тут мыть. Ты сам виноват, что угрожал мне…
— Я сейчас начну не просто угрожать, а наказывать, — прищурился дикарь, скрипя зубами. — Тебе не понравится. Кран найдешь в ванной. И ведро.
Я все-таки предприняла попытку сбежать, надеясь на эффект неожиданности. Сделала шаг в указанную сторону, а потом резво рванула к двери. Но стоило коснуться ручки, как сильная рука обхватила меня поперек туловища и потащила к купальной комнате.
— Пусти, гад! — взвизгнула я, отбиваясь. Хенсли и пустил — втолкнул в маленькое помещение, где стоял таз под латунным краном.
— Пока все не отмоешь, не выйдешь, ясно тебе? — угрожающе произнес дикарь.
— Окна хоть открой, — простонала я. — Сволочь!
Он просверлил меня взглядом, но ставни распахнул, впуская ночную свежесть и запах жасмина.
— Приступай.
И уселся на подоконник, не спуская с меня глаз.
Я мысленно наградила деспота кучей нелестных эпитетов, а заодно и себя — за глупость. И как я могла забыть про это яйцо? Отомстила, называется… Кривясь, извлекла тухлятину из тайника и спустила в канализацию. А потом со вздохом приступила ко второй части. На полке нашлось дегтярное мыло, так что я бросила кусочек в теплую воду и потащила ведро в комнату. Здесь дышать удавалось с трудом.
— Так и будешь пялиться? — буркнула я, шлепая тряпку на дощатый пол.
— Не отвлекайся.
Я бросила в сторону гада испепеляющий взгляд и опустилась на колени. Ну не мыть же, оттопырив зад? Такого удовольствия я дикарю точно не доставлю! Хватит и того, что приходится оттирать доски, ползая под его пристальным вниманием. Шипя сквозь зубы, я намывала полы. Удивительно, но под слоем пыли и грязи обнаружился весьма красивый паркет. Темные и светлые дощечки образовывали рисунок, и я увлеклась, оттирая его и пытаясь рассмотреть. К тому же, сменив воду пару раз, поняла, что дышать стало легче. Я даже начала что-то напевать, раздумывая о походе в город и списке необходимых вещей. У Линк снова порвались ботинки. Да и жарко слишком для них, надо купить ей легкую обувь. А ещё платьица, ленты для волос и неплохо бы — штанишки для катания на велокате, как носят девчонки в столице. Велокаты появились не так давно, но уже завоевали все королевство. Поехать на них с первого раза редко у кого получалось, и вокруг страдальца собиралась целая толпа зевак, наблюдающих за попытками вертеть педали и держать равновесие на двухколесном агрегате. Для детей выпускали велокаты попроще, с боковыми колесиками, позволяющими не падать ездоку.
