Крестьянин горестно вздохнул и снова затянул призывно и жалобно:
– Марыся! Марысенька! Да где же ты, чертова дочь?
Тем временем Марыся блаженствовала в подземелье, с чавканьем поедая картошку.
А пан Войцех и простуженный экскурсовод наконец выработали план действий относительно слишком любопытной русской пани: они решили затолкать ее в мешок с камнями и сбросить в водохранилище. Что называется – концы в воду.
Экскурсовод сходил в кладовку за мешком и осторожно отодвинул засов на двери каземата.
– Заходите, пан Войцех! – проговорил он, уступая напарнику сомнительную честь первым проникнуть в застенок.
– Да уж давай ты! – ответил тот, поморщившись.
Экскурсовод расправил мешок и проскользнул в камеру.
– Темно, как у ксендза в подвале! – пропыхтел он, оглядываясь. – Где она тут?
– Да вон, не слышишь, что ли, в углу возится! – отозвался, входя за ним, пан Войцех. – Ты держи мешок, а я ее на тебя погоню!
В темноте началась возня.
– Здоровая какая! – проговорил пан Войцех, отдуваясь. – Еще и на четвереньки встала! Держи, держи как следует!
Послышались визг, странный топот и наконец победный крик экскурсовода:
– Тут она, пан Войцех! В мешке! Завязывайте скорее, пока не выскочила!
– Да сейчас… – Пан Войцех вскрикнул от боли. – Она еще и кусается! Вот песья дочь! Держи, держи ее, выскочит!
– Да никуда она не выскочит! – Экскурсовод как следует пнул мешок, оттуда донесся возмущенный визг. – Что, не нравится? Будешь знать, как совать нос в чужие дела!
Через две минуты напарники выбрались из каземата, держа за два конца визжащий и извивающийся мешок.
– До чего же здоровая! – проговорил пан Войцех, утирая пот со лба. – И так отбивалась! Никогда бы не подумал, что слабая женщина может так сопротивляться…
– А что вы хотите? – философски резюмировал экскурсовод. – Жить захочешь – будешь! И потом, ясновельможный пан, кто вам сказал, что она – слабая женщина? Вы же ее видели – то не пани, то боксер-тяжеловес…
Они вытащили мешок на заднее крыльцо замка, экскурсовод подогнал свою старенькую машину, и совместными усилиями мешок запихнули в багажник.
Они стояли, переводя дыхание после тяжелой работы, как вдруг за спиной у них раздался голос:
– Бог в помощь, паны! Что грузим?
Экскурсовод испуганно обернулся.
В нескольких шагах от них стоял, заложив руки за спину, симпатичный капрал из воеводской полиции.
Экскурсовод от неожиданности подпрыгнул вверх, как перепуганный заяц, и метнулся в кусты.
Однако там его поджидал молодой спортивный полицейский. Ухватив экскурсовода за локоть, он выволок его обратно на лужайку и доложил:
– Пытался сбежать, пан капрал!
– Вижу! – удовлетворенно проговорил капрал и снова обратился к напарникам: – Ну так как, паны, что же мы грузим?
– Это все он, пан начальник! – заверещал экскурсовод. – Я не хотел ее убивать! Это все он! Это страшный человек!
– Разберемся! – Капрал повернулся к пану Войцеху: – Одну сторону я уже выслушал, а что вы скажете в свое оправдание?
– А я вообще не знаю, о чем речь! – ответил тот довольно равнодушно. – Я шел мимо, вижу, этот пан что-то грузит в машину… он меня попросил помочь…
– Врет! Все врет! – вопил экскурсовод. – Он мне сказал, что ее нужно убить!
– Значит, расходитесь в показаниях! – констатировал капрал. – А вот мы сейчас заслушаем третью сторону… кстати, давно пора ее развязать, пани и так намучилась…
Он подошел к открытому багажнику, перерезал ножом веревку и расширил отверстие мешка…
И удивленно отскочил в сторону: из багажника выскочила большая розовая свинья и, возмущенно хрюкая, понеслась прочь.
– Это что же такое? – растерянно проговорил капрал.
Экскурсовод, широко открыв рот, смотрел вслед удирающей свинье.
А навстречу свинье из кустов вышел усатый крестьянин с распростертыми объятиями:
– Марыся, Марысенька! Вот ты где! А я уж тебя обыскался, все буераки облазил!
Даша из-за кустов наблюдала за развитием событий.
Увидев, как капрал с подручными арестовал двоих злоумышленников, она облегченно вздохнула и уже хотела выйти из укрытия и рассказать славному представителю воеводской полиции о своих злоключениях. Но тут вспомнила, как ужасно выглядит после возни с гнилой картошкой и путешествия по подземному ходу, и решила отложить беседу до более удобного случая.
Она дожидалась усатого крестьянина на прежнем месте, как вдруг совсем рядом с ней раздался резкий свист, и в ствол старого граба вонзилась короткая стрела.
Даша инстинктивно пригнулась и отскочила в сторону. Затем на всякий случай опустилась на четвереньки и подползла к грабу.
Она не ошиблась: в стволе дерева глубоко засела короткая толстая стрела с красным оперением. Судя по тому, как глубоко она вонзилась в дерево, выпущена была из арбалета и, если бы она попала в Дашу, проткнула бы ее насквозь, как вертел молочного поросенка.
А в том, что именно Даше была предназначена эта стрела, можно не сомневаться.
Даша не из пугливых, но сейчас сердце у нее билось часто-часто и на лбу от страха выступила испарина.
Да, неприятно ощутить себя мишенью опытного стрелка!
Не поднимаясь с четверенек, Даша в густой траве обползла вокруг граба и только тогда решилась взглянуть в ту сторону, откуда прилетела стрела.
В том направлении в стене замка виднелось небольшое окно, и в его глубине Даша заметила какое-то движение.
Несомненно, стреляли именно оттуда.
А что это значит?
Во-первых, что у двоих арестованных злоумышленников есть сообщники. По крайней мере, один, отлично стреляющий из арбалета. И если он промахнулся один раз – это не значит, что второй раз Даше так же повезет.
Значит, ей нужно быть очень осторожной…
– Пани! Где вы, пани? – На лужайке снова появился усатый крестьянин, он тащил на плечах возмущенно хрюкающую Марысю. – Куда вы подевались, пани? – повторил он, оглядываясь по сторонам.
– Я здесь! – подала Даша голос из травы.
– Матка Боска! – удивленно проговорил крестьянин и перекрестился. – Что это с вами, пани?
– Долго рассказывать! – Даша махнула рукой. – Можно вас попросить, пан, на несколько дней куда-нибудь меня спрятать?
– Это можно. – Крестьянин почесал в затылке. – Есть у меня одно такое местечко…
К крыльцу замка подъехала скромная коляска, запряженная парой караковых коней. В коляске сидел молодой аббат Комаровский, а рядом с ним – священник средних лет в строгом черном одеянии, с властным решительным лицом, помеченным глубокими морщинами, и длинным кривым шрамом на правой щеке.
