— Да они сами первыми и купят… А! Вот! У нас же священник тут есть! Ваша милость, примите колечко, если батюшка разрешит?
— Батюшка… — крестоносец задумался. Вопрос был крайне сложный и неоднозначный. И кольцо темное. И священник ерети… Хм… Православный. Да и… Много, в общем, факторов. Но, в конце концов, рыцарь выдал. — Если очистит и благословит — приму.
Пажопье выдохнул. Мдя… Сложно будет такого господина одеть-вооружить… Или все время священника с собой таскать? Что бы он каждый раз разрешал этому чудику дроп собирать и шмот менять по мере необходимости? Так ведь со священником делиться придется… С другой стороны, группе нужен хил, рыцарь в одиночку много не навоюет, а у хитрого корзинщика на нового господина были грандиозные планы.
Батюшка Ставросий ходил меж раненых и словом святым да рук наложеньем истреблял микробов. А что? Правда. Доказано передовой средневековой наукой, если над раненным помолиться — рана не воспалится. Скорее всего. Да и заживает быстрее. Наверное. Сам батюшка выглядел неважно, но сначала оказывал помощь ближним, не обращая внимания на многочисленные собственные царапины.
— Отче, а отче… — Пажопье подергал священника за рукав рясы. — Благослови колечко?
— Чего? Какое колечко, идрить твою кочерыжку, баран? В смысле — агнец, конечно, агнец божий… Ты что не видишь? Занят я!
— Так не мне! Вот, ему! Не хочет мой господин снятую с цверга вещь одевать без очищения…
— Вон, в луже всполосни!
— Так там вода не святая…
Ставросий зарычал и, шлепнув распятьем по луже, расплескал половину.
— Все, теперь святая! Отстань, не мешай! Видишь, этот приду… раб божий умудрился копье анусом поймать? Нужно срочно лечить, а то даже до вечера не дотянет. Хм… И что делать? Не крестить же ему жопу? Эй ты, дебил… в смысле, сын мой, ну-ка, перевернись…
— Отче, а отче… — Пендаль снова подергал рукав рясы.
— Ну чего тебе?
— А можно я все кольца очищу? Хватит в луже святости?
— Господи, дай мне сил не удавить этого…
— А господина моего носить очищенные кольца благословляете? Можно он их оденет? И мне поцеловать эти кольца даст?
— Да хоть в жопу тебе засунет! Прости, Господи! Сейчас еще один покалеченный появится, вот прямо чувствую… Ну ничего, потом подлечу с божьей помощью…
— Понял, понял, ухожу…
…
— Вот, — Пажопье протянул Константину десяток лучших из снятых с цвергов колечек. — Батюшка освятил воду и благословил на ношение.
Константин с сомнением покрутил в руках простые, без узоров, зато в царапинах, медные и оловянные колечки.
— А зачем мне столько? И одного бы хватило.
— Так они со статами… Вот, смотрите, ваша милость… Это на плюс три к силушке. Это к ловкачеству. Ну и так далее. Вообще все медные — плюс три. А оловянные — плюс четыре! Жаль таких пять штук всего. Остальное медь. Деревянные и костяные — плюс один и плюс два. Мы их продадим. Эх! Жаль, колец можно всего десяток надеть…
— И что?
— Что, что? — не понял Пендаль.
— Если я эти кольца надену — сильнее стану? Так что ли? — подобный способ усиления был в новинку для рыцаря. Несмотря на то, что он использовал вещи Боромира, дающие плюсы к характеристикам, на сами статы внимания барон не обращал. Для него это были просто вещи. Хорошие, качественные. Ну разве что меч выделялся. Но на то он и меч. А характеристики, соответственно — цифры. И между этими двумя такими разными понятиями он не видел никакой взаимосвязи.
«Хм… Как все запущено, — подумал Пажопье. — Ну, да ладно». Чуть ли не силой натянул кольца на персты крестоносца, чмокнул одно из них и принялся рассказывать…
…
— Все, слава тебе, Господи! — прогремел Ставросий. — Больше здесь ничего уже сделать не смогу. В погост надо. И лекаркам вот тебя, тебя и тебя показать. Твою рану лекарке показывать не надо, я ей сам все расскажу, не смущай порядочную женщину… Ну, или в деревню, тут как раз Серединные Мышки неподалеку. Там ее и дождетесь. Пойдемте, до вечера, будет на то воля Господа, до Мышек доковыляем. И я в погост, у меня церковь без присмотра. Заодно пришлю и лекарку… Бабу Фросю лучше всего, конечно. Ну или из ее учениц кого…
Побитые, но ходячие дружинники помогали идти тем, кому это необходимо, а двоих даже несли. Путь выдался долгий, но недалекий. Хвала Богородице, никого страшнее белок на пути инвалидного отряда не встретилось, и дошел он до Серединных Мышек без приключений.
Всех поразили волки Константина. Почему-то они признали его своим, да не просто своим, а вожаком — альфой. И теперь охраняли покалеченный спасательный отряд.
Константин всю дорогу выслушивал благодарственные слова воев. Действительно, кабы не подоспел он вовремя, и не приди на помощь его волки — кто знает, чем могло дело обернуться.
По ходу дела Полбу окончательно разобрался с линейкой прогресса опыта. Каждое «спасибо» дружинников добавляло туда маленькую толику, и вот она заполнилась.
Ту-ду-ду!!! Пять и один.
Уже на автомате, не задумываясь, вложил свободные очки в стойкость.
Удивил Степан Бадья. Поклонился в пояс и выразил желание сопровождать рыцаря в походах. Если сотник отпустит, конечно. Барон обещал подумать. Оруженосец все равно требуется, а Бадья мужик здоровый, даже раненый продержался в строю дольше всех.
Наконец, сгрузив в маленькой, на три двора, деревеньке балласт из раненых, отец Ставросий облегченно перекрестился. Отказавшись отужинать, он по-быстрому благословил местных и стал собираться в погост. Константин решил идти с ним, собственных мыслей, где искать Данунашку, у него не было, требовался совет Боромира или Дымова.
Пока размещали раненых, радостный Пажопье обнаружил у дальнего сарая непонятную лозу и, бешено орудуя коротким ножом, без спроса, нарезал ее килограмма три. Это если учесть, что он в сноровисто очистил ее от листьев и мелких голубоватых цветочков.
Константин, Пендаль и Ставросий уже отошли от деревеньки шагов на пятьдесят, когда донесся громкий крик:
— Стойте!!! Стойте! Подождите-е-е!!!
Пажопье сжался, думая, что деревенские обнаружили пропажу ценного крафт-материала и сейчас его начнут бить. Но обошлось.
Им в след старался бежать, но, постоянно морщась от боли, переходил на шаг, Степан Бадья.
— Я с вами! С вами! Тут и так есть кому присмотреть. А мне к Боромиру надо, его слово для сотника веско. Попросит старый тысяцкий за меня, и отпустит Колун, никуда не денется. Колун, он это… Сотник наш.
— Знаю, — проворчал батюшка. Только вот не поспеешь ты с нами. Мы быстро пойдем, до ночи всего ничего уже. Дождись утра, встреть бабу Фросю. Она боль снимет, с божьей помощью, тогда и пойдешь.
— Нет! — замотал головой десятник. — Я вас не задержу. Ноги почти зажили. Да и вам в пути могу пригодиться. Вы же через лес срезать хотите? Ну вот… а там мало ли че…
