– Глупец, смотри.
Шум моря за спиной не предвещал ничего хорошего, но я не повёлся. Кинулся вперёд, лиловый огонь обнял фигуру в сером. Спокельсе махнул рукой, искры исчезли. Я с размаху всадил кинжал в его грудь.
Раздался истошный женский крик. Я содрогнулся в ужасе. Хозяин Штормов рассыпался на глазах. Вместо него стояла Рангрид. Рябиновые волосы закрывали лицо, чёрная рукоять торчала из груди. Я онемел. Она покачнулась молодым деревцем под ветром, застонала и начала падать. Подхватил её, но вместо тела на ладонях оказался мокрый песок.
– Оларс! Оларс!
Меня трясли за плечи, звонко хлестнули по щеке. От удара я вскочил на постели, но Шайрах удержал на месте, не давая дёрнуться в сторону.
Я огляделся: солнечный свет заливал комнату. Шайрах был едва одет, на голове белела повязка, но на ногах держался твёрдо.
– Ты издавал такие звуки…
– Какие?
Голова казалась на удивление лёгкой, не было и следа от гадкого ночного состояния.
– Будто решил кого-то загрызть живьем, – хмыкнул Шайрах.
Я вздохнул, решив не вдаваться в подробности.
– Ты, кстати, почему в таком виде?
– Примчался на крик, – проворчал южанин, присаживаясь рядом на лавку. – Меня обещали не трогать до прихода кораблей Фьялбъёрна Драуга.
– Хорошо тебе, – покачал я головой, садясь и спуская ноги на пол. – Ещё в запасе столько времени.
Шайрах нахмурился:
– Да нет, Оларс. С чего ты взял?
Я встал и потянулся:
– Фьялбъёрн обещал приплыть через три дня. Вот и считай.
Южанин помрачнел:
– Да. Только ты пролежал в беспамятстве остаток ночи, день и ещё ночь.
Я недоумённо уставился на него. Слова пропали. Но как же? Ведь прошло-то всего… Грязно выругавшись, быстро натянул одежду и вылетел из комнаты.
– Вот и считай! – донеслось в спину.
На лестнице я чуть не столкнулся с Йортрен.
– Можно поосторожнее? – недовольно бросила она, хмуро глянула на меня и покачала головой.
– Прошу прощения, – пробормотал я.
Сейчас хозяйка дома выглядела настоящей госпожой: шерстяное жёлтое платье, расшитое золотыми нитями, убранные короной косы переплетены янтарными лентами, изящный обруч с подвесками из жёлтого металла. Тонкие пальцы унизаны перстнями, правое запястье плотно обхватывал широкий браслет из мерикивского янтаря.
– Ярлы собираются на берегу, – сообщила она таким голосом, будто я и так должен был это знать.
Задумчиво глянул на неё:
– Они всё знают?
– Знают, – кивнула Йортрен и тут же пустила шпильку: – Мне пришлось рассказать всё. Ты был не способен.
– Да чего уж там, – пожал я плечами.
– Зачем ты столько хлебнул твила? – неожиданно накинулась она. – А если б там и загнулся, чтобы мы делали?!
Ответить было решительно нечего. Стало даже немного не по себе. Но это тут же прошло.
– Загнусь я очень скоро, Йортрен, – холодно сказал. – И это нам не помешает.
Она побледнела, светлые брови сошлись на переносице. Но потом вздохнула и склонила голову:
– Да, я знаю. Извини, второй день неприятности на голову так и сыпятся.
Я положил руку на плечо:
– Знаю, что принёс много беспокойства, но оно того стоит.
Йортрен кинула на меня быстрый взгляд:
– Ты сумел заручиться чьей-то поддержкой?
Я провёл пальцами по жестковатой ткани и лишь подивился: чего только не терпят женщины, чтобы выглядеть красивыми.
– Да. Лаайге ударят первыми.
В её глазах мелькнули недоверие и растерянность, но потом зажглась радость. Она сцепила руки в замок – аж побелели костяшки пальцев.
– Тогда… Тогда у нас может получиться.
– У нас получится, Йортрен. Иначе быть не может.
***
Ветра не было, волны лениво накатывали на каменный берег. Я, семь ярлов и вдова дроттена всматривались вдаль, в ожидании кораблей. Чуть поодаль стояли Йорд, Арве и Вульсе. Если ещё с ниссе удалось договориться, потому что бой – не место для домового, то рисе и фоссегрим упёрлись вернее ослов и решили идти со мной. Йорду я, безусловно, был рад. Надёжный друг, плюс его булава сумеет сослужить отличную службу, то Арве… Как я не пытался уговорить его остаться, он слушать не хотел. Этот щенок посмел сказать что-то вроде: “Ты мне не отец и не брат, чтобы указывать!”, получил затрещину, но упрямо стоял на своём. Потом я и сам остыл, поняв, что он прав. На этом разговор закончился, но он всё равно пришёл сюда. Значит, не отступился от своего решения. С одной стороны, я восхищался его мужеством, с другой – отчаянно злился на ослиное упорство. Братом он мне, действительно, не был, но после этого довода беспокойство всё равно не проходило.
– Как только ты откроешь дверь в Цитадели, – говорил Тойво, высокий рыжий мужчина, стоявший справа от Йортрен, – мы окажемся на Островах-призраках. Гунфридр сделал так, что каждый житель Ванханена сможет ступить на проклятые земли Спокельсе. Мы будем ждать днём и ночью. Чем скорее вы пробьётесь, тем будет лучше.
Я передёрнул плечами. Нашёл, о чём сказать. И без него, умника, знаю. Только вот выйдет ли? Какой из меня к утбурду герой? Впрочем, в глазах ярлов именно это было: странная помесь недоверия и восхищения. Они хотели моей победы, но в то же время не особо радовались, что в бой ведёт их полумертвец.
Вдалеке появилось несколько чёрных точек. Я машинально поправил висевший на бедре меч. Невольно отметил, что почему-то не ощущаю его тяжести.
– Северный флот идёт, – шепнула Йортрен, внимательно вглядываясь и сжимая негнущимися пальцами меховую накидку.
На меня вдруг нахлынула какая-то бесшабашность и отчаянное веселье.
– Выше нос, благородные ярлы. Мёртвые не проигрывают!
Они странно покосились на меня и переглянулись. Корабли неслись, будто живые линормы, всё ближе и ближе к нам. Неожиданно рыжий Тойво улыбнулся, оценив шутку.
– Пусть будет так, Оларс Забытый. Мы в тебя верим.
Йорд и Арве тихо подошли к нам, не в силах оторвать взгляда от моря. Корабли… я даже не мог сосчитать их. Слишком много, слишком неистово и… Нет! Их можно было назвать какими угодно, но только не безжизненными! Мрачные чёрные борта, казалось, выпивали солнечные лучи, рваные паруса замерли в неподвижности. Но то и дело слышались крики невидимых моряков, и с нечеловеческой точностью падали вёсла в море, чтобы тут же подняться.
Впереди шёл “Гордый линорм”. Одноглазый ярл стоял на носу, уперев руки в бока. Такой не то, что хозяином морей себя чувствует – всего света.
