Молочно-белый туман дрогнул. Десятки каменных рук ухватили меня, впились до боли твёрдыми пальцами, не давая сдвинуться с места. Я дёрнулся, но вырваться не удалось.
– Ищи-не-найдёшь, – послышалось во всех сторон, – ищи-не-найдёшь…
Шипение… и звон хрусталя, словно обретшие плоть лунные лучи играли мелодию слов.
За туманом мелькали лица – красивые, правильные, но неживые. Глаза смотрели на меня, но не были они человеческими – мертвенно-белая эмаль, покрытая изморозью. Хрустальный смех срывался с неподвижных губ.
По коже пробежали мурашки. Что-то нехорошее, что-то жуткое и пугающее было в этих оживших камнях.
Они начали вертеть меня в разные стороны, будто какую-то диковинную куклу. От их прикосновений внутри всё сжималось. Но вдруг моя правая рука оказалась свободной. Понимая, что поступаю как безумец, сжал её в кулак, произнёс несколько слов, призывая силу Посредника. Смоляно-чёрная лента тут же обвила пальцы, рванула вверх, и хлестнула плетью, рассекая молочно-белый туман.
Вокруг повисла тишина. Лента окружила мои ноги и замерла.
Звон и шипение зазвучали снова, но на этот раз мне показалось, что я слышу одобрение.
Одно из каменных созданий выступило вперёд и останавилось возле меня. Нечеловеческие глаза, казалось, были безучастны, но я кожей чувствовал, как оно изучает меня. Не мужчина и не женщина, не ребёнок и не взрослый. Пресветлые боги севера, кто ты?
И хоть лента Посредника защищала меня, страх сковывал всё тело.
– Не даёшь себя в обиду, – выдохнуло оно, – хорошо… Ты искал нас, говори.
Я растерялся. Нет, этого не может быть!
– Вы… вы и есть кудесники?
Создание кивнуло, со всех сторон посыпался звенящий шёпот:
– Есть, есть, есть…
– Гьялларбрёст – наш…
– Ищи-не-найдёшь…
– Мы служим холодной богине – Госпоже нашей Луне, – мягко произнёс каменный собеседник. – Её закон – наш закон. Её враги – наши враги. Ты – чужой, ты – далёкий, нет тебе покоя ни в прошлом, ни в будущем. Что ты хочешь от нас?
– Помощи, – произнёс я вмиг пересохшими губами. – Мне нужно перейти мост, чтобы освободить спящий город. Ваш город.
– Мы – единственные, кто продолжает бодрствовать здесь. – В голосе кудесника проскользнули горечь и сожаление. – Госпожа наша Луна не хочет этого. Она хочет, чтобы всё было по-старому.
– Я тоже этого хочу.
Только не я сам. Хотят Искорки – малые боги огня, хотят браннхальдцы, хотят спящие во льду жители Соук-Икке-Соуке, хотят ушедшие на звёздные дороги Лунные всадники. Хотят…
Кудесник поднял руку, вслед за ней взвился молочно-белый туман, шёпот зазвучал яростнее и четче, будто каменные создания спорили между собой.
– Перед тем, как Соук-Икке-Соуке покрылся льдом, – сказал он, – один из жрецов праотца Бранна провозгласил, что спасти город сумеет только тот, кто не подчиняется законам.
Неожиданно кудесник оказался очень близко и положил каменную ладонь мне на на грудь.
Я вздрогнул, но не сдвинулся с места, решив, что не поддамся больше ни страху, ни слабости.
Ладонь исчезла, но в груди разлилась какая пустота.
– Ты – чужой, далёкий, – повторил он. – Жизнь тебя не держит, но смерть не обняла. Я вижу в тебе Мрак, но его гонит огонь. Кто ты?
– Последний из рода Глёмтов, Оларс Забытый. Я поклялся отомстить за смерть моих близких Хозяину Штормов.
Всё правильно. Мрак – единственное, что у меня осталось. Потому что всё светлое уничтожила эта тварь. Но и огонь не погас. Огонь ярости и ненависти, который держит меня здесь и подогревает желание отомстить с каждым днём всё сильнее.
Шипение заполнило весь храм от верха до низа, сияющий алтарь Госпожи Луны потемнел, будто его заслонила огромная тень.
– Хозяин Штормов, владелец Островов-Призраков… Он и помог Повелителям Холода отобрать эту часть земли.
– Как мне отыскать Гьялларбрёст?
– Не спеши. – Почему-то мне показалось, что кудесник улыбается, хотя каменные губы и не дрогнули. – Янсрунд и Иданнр не глупы, но тщеславны. Они владеют ледяными линормами. Их колесница способна опередить солнце. Линормы – подарок самой Госпожи Зимы.
На мгновение он замолчал и вздохнул.
– Что мне делать?
– Поспорь с ним. Скажи, что сумеешь управлять ими. Скажи, что знаешь, где волшебный Гьялларбрёст.
Я сощурил глаза:
– А где он?
– У тебя будет помощник, – прозвенел голос кудесника. – Лебедь-птица, слуга Госпожи Зимы.
– Когда?
– Узнаешь. Не торопись. Убери чары Посредника.
Сам не понимая почему, я опустил руку, и лента растворилась в воздухе.
– Будет больно, но это необходимо. Чтобы не чувствовать холода, надо и самому стать им.
Кудесники окружили меня плотным кольцом – каменные глаза и губы, сжатые руки, расставленные ноги. Говоривший схватил меня за плечо одной рукой, а второй рванул плащ, потом и рубаху на груди.
Каменные пальцы легли на обнажённую кожу.
Вспышка ослепляющей боли ударила со всех сторон. Я вскрикнул, но с губ сорвался лишь слабый хрип.
– Терпи, терпи…
Каменные руки вновь удерживали меня, не давая упасть. Боль била, разрывала, не давала думать.
– Ищи…
– Ищи-не-найдёшь, – звучало как странная древняя молитва, – ищи-не-найдёшь…
Сердце прекратило биться, его сжали каменные пальцы.
С губ сорвался стон:
– Не-е-е-т!
– Ищи-не-найдёшь… ищи-не-найдёшь.
Перед глазами мелькнули окрашенные тёмно-красным каменные пальцы, неподвижные глаза продолжали смотреть на меня, звон и шипение становились громче и громче.
– Ищи-не-найдёшь… ищи-не-найдёшь.
Я дёрнулся, но тут же обессилено рухнул вниз.
И тьма поглотила сознание.
Глава 4. Повелители Холода
Что-то твёрдое коснулось моих губ, с силой надавливая и заставляя приоткрыть их. Во рту тут же разлилась горячая жидкость с приятным мягким вкусом.
Я закашлялся и попытался привстать.
– Лежи.
Надо мной склонилась Рангрид, выбившиеся из косы рябиновые прядки защекотали мою щеку. От чудесницы пахло мёдом и мятой. И ни капельки от той морозной свежести, что была в храме Госпожи Луны. Наоборот – тепло, покой и уют.
Я сделал глубокий вдох и, подняв руку, погладил её по щеке. Рангрид даже не сделала попытки уклониться.
– Где ты был?
