Нирок молча смотрел на свое отражение. Он был совершенно не похож на свою мать!
«Неужели я — это не только перья и кости? Но тогда кто же я такой?»
Внезапно он понял, что всегда знал ответ.
«Пусть в моих жилах течет кровь моих родителей, но у меня другой желудок, другой разум и другое сердце! Моя мать исторгла на свет яйцо, из которого я появился на свет, но я — не сын своей матери и не сын своего отца. Я — гораздо больше. Я знаю это всем своим сердцем и всем желудком. Я отвергаю все, что есть в моей матери и все, чем был мой отец. Отныне у меня нет родителей. И нет дома. Я — это только я. И я больше никогда не назову себя Нироком. Отныне у меня нет имени».
Ядовитые гости
Все эти дни Нирока не оставляло ощущение, будто кто-то украдкой за ним подглядывает. Он почувствовал это сразу же, как обосновался на старом платане. Даже когда Нирок сидел у озера, еле живой от горечи и отчаяния, донышком желудка он ощущал на себе чей-то внимательный взгляд. Правда, в тот момент он чувствовал себя таким несчастным, что ему было все равно.
Вернувшись на свой платан, Нирок заметил в глубине своего дупла какое-то странное зеленое свечение. Он осторожно просунул голову внутрь — и ахнул от изумления. С потолка свисали, цепляясь хвостиками за выступ коры, две светящиеся, ярко-зеленые змеи. «Домашние змеи?»
Нирок слышал, что в дуплах у цивилизованных сов живут особые змеи, которые убирают гнездо и уничтожают в нем всяких паразитов и насекомых. Но что-то подсказывало ему, что гостьи не были домашней прислугой.
Глаза змеек сверкали, как изумруды. А еще у них были очень длинные и очень грозные клыки.
«У домашних змей не бывает клыков!» — вспомнил Нирок.
Языки змей трепетали, будто пробуя на вкус воздух. Никогда в жизни Нирок не видел таких странных языков! Как у всех змей они были раздвоенными на конце, но только разноцветными — один кончик белый, а другой ярко-красный.
Это открытие окончательно сразило Нирока. Теперь он точно знал, что за змеи перед ним! Он слышал о них от своей матери.
Однажды Нирок случайно услышал, как Нира советовалась со Зверобоем, нельзя ли завербовать таких змей в особое элитное подразделение Чистых. Она называла их летучими змеями Амбалы, упомянув, что это самые ядовитые создания на свете!
— Это она вас п-послала, д-да? — пролепетал Нирок.
— Да-сссс, — прошипела одна из змей.
— Я знал, что рано или поздно она меня разыщет, — обреченно сказал Нирок. — Ну, вот он я, — он быстро шагнул в дупло и, зажмурившись, подставил грудку. — Давайте. Если можно, сделайте это побыстрее.
— Что с-ссделать? — переспросила вторая змея. Слова, словно крошечные змейки, сползали у нее с языка.
— Убейте меня, только быстро. Вот сюда, в сердце, — он опустил голову и указал клювом на место на грудке.
— О чем это он толкует? — спросила первая змея у второй.
— Мы приш-шшшли с-сссюда не для того, чтобы убивать тебя, — сказала вторая.
— Но я не хочу возвращаться. Я не пойду с вами и никогда больше не вернусь к Нире и Чистым.
Ему показалось, будто в темноте дупла сверкнула молния.
Это обе змеи одним стремительным движением соскользнули со своего карниза дупла на пол и принялись свиваться и развиваться кольцами. Монотонно покачивая головками, они заговорили хором:
— Мы не пос-сссланницы Чис-ссстых. Мы ненавидим Чис-ссстых…
— Правда? — пролепетал Нирок.
— Правда, — подтвердила первая змея. — Меня зовут Хитрис-сса, а это мой друг — Укусе.
— Но вы же сами сказали, что вас послали ко мне!
Змеи опять закивали, а потом принялись выписывать в воздухе головами восьмерки, после чего, утомившись, втянули шеи и положили подбородки на изогнутые хвосты. Что и говорить, зрелище было завораживающим!
— Кто же вас послал? — спросил Нирок.
— Мгла, — ответила Хитрисса.
— Это наша лесная дозорщица, — пояснил Укусе. — Она наблюдала за тобой с тех самых пор, как ты прилетел в Амбалу.
— Вот как? — пролепетал совершенно сбитый с толку Нирок.
Ответом ему была новая серия кивков, покачиваний головами и выписанных в воздухе восьмерок.
— Но кто она такая? Какое ей дело до меня?
— Она очень ос-сссобенная с-ссова.
— Значит, она сова?
— Конечно, — ответил Укусе.
— Она час-ссто пос-ссылает нас-ссс с разными поручениями. В пос-ссследний раз она попросила меня с-сспасти храбрую сипуху по имени С-сссорен.
— Сорен! — не веря своим ушам, вскричал Нирок. — Ты спасла самого Сорена?
— Да, это было нес-сссколько лет тому назад. Он был тяжело ранен, и рана у него стала «тухнуть», как мы говорим. Мой яд с-сспассс ему жизнь.
— Ты спасла его своим ядом? — захлопал глазами Нирок. — Но я всегда думал, что яд убивает!
— Правильно думал, — хором засмеялись обе змеи. Смех у них был странный, напоминавший приглушенное шипение.
— Но кто такая эта ваша Мгла?
— С-ссам увидиш-шшь. Она живет с орлами. Некоторые называют ее Гортензией.
— Постойте, постойте! — вскричал Нирок. — Погодите минутку! Я уже встречал одну Гортензию из рода бородатых неясытей. Очень грубый и очень заносчивый мальчишка, вот кто такой этот ваш Гортензия! Я не хочу с ним разговаривать, он мне совсем не понравился!
— В лес-ссу Амбалы очень много с-ссов по имени Гортензия, — пояснила Хитрисса. — У нас считается великой чес-сстью нос-ссить такое имя, поэтому Гортензиями называют и самцов, и самок. Но нас-сстоящая Гортензия только одна, она-то и ес-ссть Мгла. Все ос-сстальные Гортензии названы в чес-ссть нее. Мгла живет с орлами, в уединении.
— С орлами?
Змеи снова закивали, однако было заметно, что они уже устали от церемоний, поэтому на этот раз обошлось без восьмерок.
— И она хочет меня видеть?
— Да. Хочет. Чес-сстное с-сслово.
— Она знает, кто я?
На этот раз змеи не удостоили его ответом.
Они молча выскользнули из дупла и взмыли в воздух свежего лесного утра.
Нирок замер, с изумлением глядя на парящих змей.
«Летучие змеи! Глазам своим не верю!»
— С-сследуй за нами, — прошипел Укусе, поворачивая к нему голову. — С-сследуй за нами!
