– В таком случае, не смею вас задерживать! Хорошего дня, Ника. – Какой славный мужчина. Как жаль, что он не тот, кем кажется…
Агата уже ждала ее в своем роскошном кабинете. Она сидела за письменным столом перед открытым ноутбуком, и свежий бриз трепал тюль на распахнутом настежь окне.
– Привела, – сказала Тереза и замерла у двери.
– Спасибо. – Агата благодарно улыбнулась. Она была красива! Красива и чем-то неуловимо похожа на Никс. Вот только Ника больше не видела змей в ее золотых волосах. – Я бы хотела поговорить со своей внучкой наедине. – Значит, уже внучкой.
– Я буду на связи. – Тереза вышла из кабинета и аккуратно, словно боялась разбудить спящего, прикрыла за собой дверь.
– Присаживайся, Ника. – Агата указала на удобное кресло. Агата указала, но она ведь не должна видеть жесты. – И прекращай этот цирк, девочка! Я точно знаю, что ты не совсем слепа.
– У вас есть результаты моих обследований. – Ника шагнула к креслу.
– У меня есть глаза. – Агата усмехнулась. – И я знаю, какое это место, как оно действует на таких, как мы с тобой. Насколько улучшилось твое зрение за последние дни, Ника?
– Значительно. – Этой женщине бесполезно врать. Бесполезно и, наверное, даже опасно. – И продолжает улучшаться. – А еще ее кто-то пытается убить. Рассказать об этом любимой бабушке? Интересно, поверит ли она?
– Это хорошо. – Ей показалось, что Агата вздохнула с облегчением. – Мне бы не хотелось, чтобы у кого-то из моих внучек были преимущества предстоящей ночью. Условия должны быть равными для всех.
Значит, Ника не первая и не единственная. Агата призывала или еще призовет к себе и Ксю, и Юну. Так сказать, для финального инструктажа. Ведь не может так случиться, что она отправит своих девочек в лабиринт, не предупредив о том, что их там может ожидать.
– Ты не должна ничего бояться.
Вот и начался инструктаж.
– Я не боюсь.
– Боишься. И я боялась, когда была на твоем месте. Ничего не боятся только глупцы. А ты отнюдь не глупа. И поэтому я просто еще раз тебе повторю – не бойся ничего, что увидишь или услышишь в Лабиринте. Он не способен причинить зло тем, в ком течет хоть толика крови Медузы. Вы все, и ты, и Ксения, и Юнона, вернетесь из лабиринта живыми и невредимыми, но только одной из вас откроется истина. – Агата подалась вперед, уперлась ладонями в стол. На мгновение Нике почудилось, что из ее высокой прически выглянули змеи. – Тебе снятся сны, дитя? – спросила она шепотом.
Можно было спросить, какие сны. Можно было притвориться ничего не понимающей дурочкой, но Ника не стала.
– Видения. Это не сны, а видения.
Агата снова вздохнула с облегчением.
– В таком случае, тебе будет легче остальных понять то, что ты увидишь. Понять и принять. А теперь иди! – Она взмахнула рукой и, когда Ника была уже у двери, вдруг сказала: – И прости меня.
– За что? – Ника обернулась.
Агата так ничего и не ответила, отошла к окну. Там и осталась стоять, изящная, хрупкая, лишенная признаков возраста.
А снаружи Нику уже ждал Серебряный, он сидел на корточках у стены.
– Привет! – сказал, вставая и делая шаг ей навстречу. – Как прошла аудиенция?
– Нормально, спасибо. – Днем все вдруг оказалось сложнее, чем ночью и ранним утром. Днем все случившееся с ними начало казаться сном.
Хорошо, что только ей одной.
– Я тут решил, что ты проголодалась. – Серебряный взял ее за руку. – И у меня родилась замечательная мысль. – Он улыбался. Пусть тревожной, но все равно искренней улыбкой. – Давай перекусим в городе. Так будет надежнее, – добавил заговорщицким шепотом.
А еще в городе не нужно будет притворяться слепой. И там не будет тех, кому Ника перешла дорогу. В городе они могут побыть самими собой и остаться наедине. И в самом деле, замечательная мысль!
– Как будем добираться до города? – спросила Ника, всматриваясь в лицо Серебряного. Она всматривалась, а он ждал, не мешал.
– Возьму машину отца.
– А он разрешит? – Почему-то Ника была уверена, что машина у Серебряного-старшего такая дорогая, что к ней даже страшно подойти, не то что взять ее без спросу.
– Уже. До вечера машина наша. Поехали, Ника! – сказал и потянул ее за руку.
Машина и в самом деле оказалась крутой – черной, с хищным абрисом и мощным мотором.
– У отца есть личный водитель. – Серебряный распахнул перед Никой дверцу, сам уселся за руль. – Это удобно, когда много дел. Но в эту поездку мы решили отправиться вдвоем. Он за рулем, я на подхвате. Редкое, я тебе скажу, событие. – Он включил мотор, мягко тронул машину с места. – Я за рулем с шестнадцати лет, отец сам меня учил. То отец, то Степан, его водитель. А в автошколу я уже так пошел… за правами.
Они ехали по аллее под сенью старых раскидистых деревьев. Ника слушала Серебряного и смотрела во все глаза. Какое же это, оказывается, счастье – просто смотреть! Аллея заканчивалась высокими воротами, украшенными гербами с головой Медузы. А за воротами была степь, скалы и полоска моря вдали.
Дорога шла параллельно берегу, так, что из машины было видно и бледное, выцветшее небо, и яркий лоскут моря, и черная громада острова Медузы. Ника затаила дыхание, сцепила пальцы в замок. Одно дело – чувствовать, и совсем другое – видеть всю эту красоту. Красоту и четкий профиль Серебряного.
Он вел машину уверенно, изредка поглядывал на Нику, улыбался ободряюще. А она продолжала думать, что спит, что такие вот истории и такой вот… Серебряный не про ее честь. Но можно ведь хоть на время, хоть на один день поверить в сказку! Ночью же у нее получилось поверить. Так почему бы не дать себе еще один шанс?!
А степь тем временем как-то незаметно превратилась сначала в поля, потом в сады, а потом в пригород большого курортного города. Здесь жизнь била ключом, здесь было многолюдно, шумно и ярко. Здесь даже пахло как-то по-особенному. Наверное, именно так и должен пахнуть воздух южного города: плавящимся от жары асфальтом, немного сладостями, немного морем, немного специями. Они позавтракали в небольшом уютном кафе. После завтрака погуляли сначала по городу, потом по набережной. И это было такое счастье! Как будто на повзрослевшую Нику разом свалилось все то хорошее и интересное, что полагается маленьким девочкам, все то, чего ей никогда не обещали и не давали. Реванш и расплата за лишенное родительской заботы и ласки детство. Аванс на будущее.
Про будущее Ника запретила себе думать. И про будущее, и про прошлое, которое не ее вовсе, и про ночь большого отлива. Она слушала Серебряного, смотрела на Серебряного, держала его за руку, и думала только о том, как она счастлива здесь и сейчас. И пусть очень скоро все это закончится. Ведь все хорошее заканчивается очень быстро, иногда даже не успев толком начаться. Но ее «хорошее» не такое. Оно началось, оно продолжается. И уже только за одно это Ника должна быть ему благодарна.
