– Нет, – сказала Ника и отвернулась.
– Нет, тебе не нужны деньги?
– Нет, я не откажусь.
– Тогда пеняй на себя. Мы с Юной тебя предупредили.
– Спасибо, что предупредили.
Над столом повисло тяжелое молчание. Впрочем, не более тяжелое, чем разговоры, что велись до этого. Ника ела мало и лишь то, что предлагал ей Иван, помнила их недавний разговор. А предлагал он исключительно то, что до этого попробовал кто-то из гостей. И воду им обоим он наливал из запечатанной бутылки, чтобы уж наверняка без сюрпризов.
– …Эй, молодежь! Почему ничего не едим? – послышался за их спинами голос Рафика Давидовича. – Я, по-вашему, зря старался?!
Он уже снял пиджак, а угол шелкового платка выглядывал из кармана брюк. В руках у повара был серебряный поднос с десертами. Десерты и выглядели и пахли весьма аппетитно.
– Давайте-ка, девочки, я за вами поухаживаю! – Рафик Давидович склонился над Ксю, но та зло замахала на него руками. Была не в настроении? Сидела на диете?
– Спасибо, не нужно. – Юна тоже отрицательно покачала головой.
Фина так и вовсе не оторвала взгляда от экрана смартфона, но головой кивнула, и Рафик Давидович поставил перед ней крошечную тарелочку с таким же крошечным пирожным.
– Как обычно, шоколад? – Он перевел взгляд на Нику и, не дожидаясь ответа, взял с подноса десерт.
– Спасибо, Рафик Давидович. – Ника вежливо кивнула, коснулась пальцами края тарелочки.
– И нам! – Вадик Лазицкий уже тянул руку к подносу.
– Извините, молодой человек! – Рафик Давидович отступил на шаг. – Эти десерты по просьбе Агаты я готовил специально для юных леди! Но я распоряжусь, чтобы никто не вышел из-за этого стола голодным и обиженным! Хорошего вечера, господа!
От стола он отходил неожиданно легкой для такого грузного человека походкой.
– Странный чел, – сказал Вадик, откидываясь на спинку стула.
– Но готовит потрясающе! – Юна бросила полный сожаления взгляд на десерт, который достался Фине.
– Ты правильно сделала, что отказалась. – Ксю лениво ковырялась вилкой в овощном салате. – При твоей склонности к полноте о фигуре нужно думать постоянно.
– А ты? – Юна сощурилась, взгляд ее не предвещал ничего хорошего.
– Ужин отдай врагу. Слышала такое, Юночка? – Ксю отложила вилку, приготовилась к бою.
– И кто у тебя тут враг, Ксения? – Щеки Юны пошли бордовыми пятнами от злости.
Дальше Иван слушать не стал, накрыл ладонью Никину руку. Очень вовремя, кстати, накрыл. Потому что, похоже, Ника собиралась съесть десерт.
– Не надо, – сказал едва слышно.
Ника поняла все с полуслова.
– Ты уверен? – спросила она так же едва слышно.
– Нет, но лучше не рисковать.
А Рафик Давидович за ними наблюдал. Поймав взгляд Ивана, он приветственно взмахнул рукой. Какой славный человек. Или хочет казаться славным?
– И что теперь делать? – Ника смотрела прямо перед собой.
– Ждем.
Ждать пришлось недолго. Рафика Давидовича позвали к столу Агаты. Этого времени Ивану хватило, чтобы смахнуть Никин десерт на салфетку и сунуть в карман. Операция прошла успешно, манипуляцию с десертом никто не заметил.
Рафик Давидович обернулся в тот самый момент, когда Ника положила ложечку на опустевшую тарелку. Во взгляде его черных глаз Ивану почудилось удовлетворение. На душе сделалось тяжело. Подозрение, которое еще пару часов назад казалось глупостью, прямо сейчас обретало плоть, а в кармане его пиджака лежало вещественное доказательство. Оставалось только понять, доказательство чего. Того, что милейший Рафик Давидович травит Нику наркотиками?
* * *
Как же она ненавидела эти семейные ужины! Теперь уже точно семейные, коль Агата признала ее своей внучкой.
Это было… неожиданно. Вот именно, неожиданно! Когда-то Ника уже посмела надеяться. Ничего хорошего из этого не вышло. Сама же Агата и разбила ее хрупкую надежду вдребезги, а теперь осколки прилюдно собрали и склеили, официально признали Нику достойной славного рода Адамиди. Вот только ее согласия спросить забыли. Хочет ли она быть одной из них?
Ника и сама не знала. Растерялась. Испугалась. Но невидимую связь с женщиной, над головой которой извивались золотые змеи, почувствовала.
А потом были Ксю и Юна с их яростным отрицанием и ставшими уже привычными нападками. И собственная злость на тех, кто не желал не то что признавать ее ровней, а вовсе замечать. И радость от того, что возвращается способность видеть. Хоть что-нибудь, хоть как-нибудь! И робкое, не до конца объяснимое чувство, которое вышибало из легких остатки воздуха, стоило только Серебряному коснуться ее руки… Слишком много чувств на нее одну. Она отвыкла, сознательно отучила себя чувствовать. И теперь ей почти физически больно. И хочется наконец сбежать с этого чертова ужина!
Сбежать не получилось. По крайней мере, не получилось сбежать незамеченной. Они с Серебряным были уже почти у выхода, когда их окликнули.
– Молодые люди! Можно вас на секунду? – Ей даже не нужно было видеть стального цвета тень, хватило одного только голоса, чтобы понять, что это Артем Игнатьевич.
– Все нормально, – шепнул Серебряный и крепко сжал Никину руку. Змеи всколыхнулись, потянулись к его лицу. Нике даже пришлось мотнуть головой. Эта галлюцинация ее больше не раздражала и не пугала, к змеям она уже почти привыкла. Куда сильнее ее пугало, что Серебряный тоже может оказаться всего лишь частью галлюцинации.
– Как ваши дела, Ника? – Стальная тень встала напротив.
– Хорошо, спасибо.
– Вы уже уходите?
– Ухожу.
Артем Игнатьевич ей нравился. Не нравился только допрос, который он собирался ей учинить. Серебряному, кажется, тоже.
– Позвольте поинтересоваться, вы пойдете прямо к себе или планируете прогуляться по вилле?
– К себе. Я устала.
– Понимаю. – Стальная тень кивнула.
– А почему вы спрашиваете, Артем Игнатьевич?
– Змея оказалась ядовитой? – Серебряный умел задавать куда более конкретные вопросы. Хорошо, что Артем Игнатьевич не стал от них увиливать.
– Да. Ядовитой и очень агрессивной. Это просто чудо, что она не напала.
– И в здешних местах такие водятся? – Вот и непонятно, кто ведет допрос. Но Нике очень хочется получить ответ.
– Редко, но встречаются. Ника, вы не переживайте, я распорядился, чтобы вашу комнату осмотрели со всей тщательностью. Больше никаких змей, уверяю вас!
– Спасибо! – Она и в самом деле была ему благодарна. Хотя что-то подсказывало ей, что змей бояться не стоит, даже самых опасных и самых ядовитых. Бояться стоит людей.
