Через два часа после расставания с Ханной наша веселая колымага стояла в длинной очереди машин, вьющейся к въезду для артистов по узкой сельской дороге. Я был за рулем. Рядом сидела Салли, сжимая в руках карту местности и официальный список посещаемости. У нас за спиной сидели восемь участников театральной труппы и две подружки Рейчел, с трудом втиснувшись в пространство между дюжиной портпледов, набитых одеждой и реквизитом. Тед и Джей неуклюже сидели на одном месте, причем Джей бoльшую часть пути таращил глаза на Рейчел и ее команду, одетую в открытые топы и джинсовые шорты. Наташе удалось на выходные вырваться из дому, она успела выпить водки и теперь пребывала в блаженном состоянии. Перед поездкой кто-то, не подумав, спросил, не хочет ли она взять с собой свою прелестную дочурку, выслушав в ответ тираду о том, что драмкружок только мой. Утром Джеймс появился с двадцатью двумя банками дешевого сидра, которые недолго продержались во время полуторачасовой поездки. Вскоре все чуть-чуть захмелели, особенно Джеймс и Шон, которые всю поездку спорили о лучших современных музыкальных группах, понарошку борясь на заднем сиденье. Конечно, все подпевали Теду, певшему под свою гавайскую гитару, а потом Рейчел со своими бэк-вокалистками громко исполнила песню, в которой Джей с трудом опознал «Don’t Cha’» группы «Пуссикэт доллс». Наташа съехала с сиденья на пол.
Был один из тех идеальных летних дней – лазурно-голубое небо, солнце как пылающий шар. Когда мы въехали на площадку, под колесами похрустывала засохшая земля, а воздух благоухал навозом и жаренным на решетке мясом. Приветливые люди в ярких куртках направили нас к стоянке посреди моря минивэнов. Мы бодро схватили сумки и потащились на ближайшее поле, где для актеров и музыкантов уже расставили палатки. На нас десятерых пришлось две палатки, и это немного озадачивало. Также смущал тот факт, что мы должны были расположиться между пародийной музыкальной группой «Корни» и театральной труппой, называемой «Волшебное акробатическое шоу насекомых». Придя на место, мы застали там двоих мужчин в костюмах красных муравьев, которые, сидя у палатки, уплетали бургеры и курили.
– Вероятно, одна палатка будет для мужчин, а другая для женщин, – сказал Тед.
– Вечно ты портишь всем удовольствие! – возмутилась Рейчел.
Но решили, что это самое разумное предложение. Разгрузив багаж и приготовив театральные костюмы, мы перешли из кемпинга в фестивальную зону – обширный выгон со случайно расставленными шатрами, палатками с едой, пивными барами, ярмарочными каруселями и киосками с идиотскими товарами. Для любого жителя юго-запада, желающего купить шутовскую шляпу, отведать по завышенной цене сэндвич с горячей свининой, посмотреть выступление поп-группы в стиле восьмидесятых, предлагающей якобы «величайшие хиты», это место было вполне подходящим. Это был фестиваль для людей, имеющих лишь смутное представление о том, что такое фестиваль, бегло прочитав об этом в «Гардиан».
Театр «Шаффл» размещался в большом белом неопрятном шатре на краю площадки, рядом с чайным киоском и неким объектом, обозначенным как сидровый амбар «Хмельная хрюшка». Нам сказали прийти туда на брифинг к десяти часам, но, когда мы, раздвинув полог, вошли в шатер на двадцать минут раньше, внутри уже толкалась порядочная толпа актеров-любителей. Очевидно, в фестивале участвовало около двадцати местных театральных трупп, и, похоже, многие из них израсходовали свой годовой бюджет, отпущенный на костюмы. Представьте себе сцену в баре Мос-Эйсли из «Звездных войн», но во много раз более театральную. Тут встречались елизаветинские платья, викторианская военная экипировка, тоги и почему-то даже доспехи викингов. Когда мимо прошли двое мужчин в черных костюмах и белых рубашках, Шон прошептал Джеймсу: «Пинтер», и они заговорщицки кивнули друг другу.
На сцену, расположенную в глубине шатра, выскочила женщина в фестивальной футболке и прокричала в микрофон: «Привет!» Резкий отзвук разрезал праздничную атмосферу, как нож – мягкое масло. Все не утратившие еще слуха повернулись к ней.
– Добро пожаловать в театр «Шаффл»! – излишне громко прокричала она, и к ней присоединился неловкий мужчина в очках. – Большое спасибо за то, что приняли участие в этом веселом и новаторском мероприятии. Меня зовут Анна, я художественный координатор. А это Дерек, наш техник.
Прозвучали жидкие аплодисменты. Дерек кивнул. На поясе его брюк висел чехол с гигантской портативной рацией.
– Как вы знаете, – продолжила она, – каждая труппа в течение дня представит три сценки, но никто не знает, когда и в каком порядке. Каждому эпизоду присвоен номер, и, когда этот номер появляется вот на том экране, у вас есть пять минут, чтобы переодеться и подняться на сцену. Понятно?
– Да! – откликнулись все присутствующие.
– Дерек запрограммировал для этой цели генератор случайных чисел. Правда, Дерек?
– Знаешь, Анна, как я уже объяснял, генераторы случайных чисел фактически редко бывают случайными, и лишь некоторые из них проходят статистический тест на случайность. Но я написал программу, которая нас удовлетворит.
– Это… это здорово, спасибо, Дерек.
Она зааплодировала ему, прочие подхватили, и теперь шатер, заполненный актерами, сотрясался в овациях генератору случайных или не случайных чисел. Я воспользовался возможностью и заглянул в свой телефон. Сообщений не было.
– С ней все в порядке, – прошептала Салли.
– Итак, шоу начинается в одиннадцать часов утра и заканчивается в девять вечера! – прокричала Анна. – Все участники могут получить бесплатный чай и кофе в соседней палатке. Справа и слева от сцены есть гримерки для мужчин и женщин, огороженные простынями, так что постарайтесь вести себя благоразумно. Всем приятного дня!
Последовал очередной всплеск аплодисментов.
– О-о, чуть не забыла! Находящаяся по соседству компания по производству сидра «Хмельная хрюшка» предлагает для актеров сидр по сниженной цене – один фунт за пинту. Вам следует лишь показать свой актерский пропуск!
На этот раз послышались громкие одобрительные возгласы, и почти сразу последовал массовый исход из шатра.
– Разве это хорошая идея? – спросил Тед. – Долгий жаркий день, возбужденные актеры, дешевая выпивка? Похоже, что… – (Однако Шон, Джеймс и Рейчел с подружками уже подходили бочком к очереди, выстроившейся у палатки с сидром.) – Не важно, – вздохнул Тед.
Полчаса спустя началось представление. Горстка любопытствующих гостей фестиваля забрела через широко распахнутый вход в шатер, предлагающий тень, огромные круглые подушки для сидения – и, кто знает, быть может, даже развлечение. Сначала на сцене развернулся бурный эпизод из пьесы Конгрива «Так поступают в свете», хорошо сыгранный театральной труппой из Корнуолла, одетой в великолепные костюмы той блестящей эпохи. Они явно намеревались покрасоваться, поскольку на сцене было гораздо больше актеров, чем предусматривал сценарий. Зрители наслаждались непристойной возней на сцене и одарили актеров щедрыми аплодисментами. Однако вслед за этим как-то не к месту был показан отрывок из «Привидений» Ибсена, в котором Освальд сообщает матери, что болен сифилисом и сходит с ума. Остается только гадать, почему актеры из прибрежного городка Уэстон-сьюпер-Мэр посчитали этот эпизод подходящим для летнего фестиваля, однако актеры, одетые в черные водолазки, исполняли свои роли с мрачной решимостью.
