Мы посмотрели. Французская семья отправляется в Дордонь, потому что дочери предстоит уехать на учебу в университет, а сын поступает на военную службу. Это их последний совместный отдых, и он ужасен: постоянно идет дождь, крыша их маленького замка протекает, а потом ломается электрический генератор. Итак, сидя в темноте, они начинают рассказывать друг другу о своей жизни и надеждах, и оказывается, что они совсем не знают друг друга. Позже парня убивают на военных учениях на Ближнем Востоке. Пожалуй, стоило пойти на диснеевский мультик.
Во вторник утром я сидел у себя в кабинете в театре. С минуту повертевшись в кресле, я услышал звонок в дверь. Я подумал, что это, наверное, Тед, или уборщица Джанис, или, может быть, один из волонтеров для работы на пульте, но, выглянув через стеклянную дверь, увидел незнакомого мужчину с блокнотом. По его костюму я решил, что он свидетель Иеговы. Взгляд его был направлен вверх, на здание. Быть может, он забросил на крышу футбольный мяч и раздумывает, как достать его оттуда. Маловероятный сценарий.
Я рывком распахнул покоробленную дверь. В этом холодном здании почти все предметы были немного деформированы.
– Здравствуйте, – сказал я, стараясь говорить обыденным непринужденным тоном.
– Мистер Роуз? – спросил он.
На вид ему лет пятьдесят с лишком, аккуратно подстриженная борода, очки в металлической оправе, редкие волосы, едва прикрывающие череп.
– Да, я Том Роуз, управляющий. Чем могу вам помочь?
– Я из компании «Чапл сюрвейерс». Мне надо оценить недвижимость.
Он произнес это тоном, предполагающим, что я точно знаю, о чем идет речь. Но я ничего не понимал. Несколько мгновений я смотрел на него, думая, что он, наверное, попал не в тот театр или это я попал не туда. После всего, что происходило у нас с Ханной, я никак не мог привести мысли в порядок.
– Гм… я… Вы уверены, что попали в нужное место? Я не вызывал оценщика.
– О-о… – произнес он, и на миг мне показалось, что произошла какая-то нелепая ошибка. – Я здесь по поручению муниципалитета. Они попросили меня оценить стоимость недвижимости и прилегающего земельного участка.
Я вдруг почувствовал, что забрел в причудливый и страшный параллельный мир, состоящий исключительно из неприятных сюрпризов. Так, наверное, чувствуют себя герои мыльной оперы «Жители Ист-Энда». Я открыл рот, намереваясь что-то ответить, но у меня перехватило дыхание.
– Я… я…
– Это займет всего лишь несколько минут, я вам не помешаю. Мне надо лишь быстро все осмотреть, – сказал мужчина.
Его тон сделался мягким и примирительным, словно он искренне опасался доставить мне беспокойство. За кого он меня принял? Сегодня я не принял душ, не побрился и даже не посмотрелся в зеркало. Показался ли я ему болезненным? Или привел в ужас? И то и другое было вполне возможно.
– Зачем? – Это слово прозвучало как странный сдавленный писк лабораторного животного, которое принудительно кормят. Если вид у меня и был пугающий, то голос вряд ли мог испугать. – Зачем муниципалитету понадобилось оценивать это здание?
Повисло молчание. Полагаю, ни один из нас не мог до конца осознать происходящее. Мы попали в одну из пьес Пинтера.
– Мистер Роуз, я здесь лишь для того, чтобы оценить недвижимость. Могу вам дать контакты для связи с муниципалитетом. Вам следует с ними переговорить. – На листке бумаги, вырванном из блокнота, он написал фамилию и номер телефона. – А теперь не мог бы я пройти?
Он попытался протиснуться мимо меня, но что-то заставило меня загородить ему дорогу. Что я делаю? Что происходит?
– Нет, – сказал я. – Нет, я не разрешаю.
– Муниципалитет дал мне полномочия.
– Извините, меня это не касается. Не знаю, что происходит, но сегодня этого не будет.
– Я чрезвычайно занят. Мне неудобно перепланировать.
– Как же вам объяснить? – Я действительно не знал, что именно ему сказать. Казалось, все это происходит помимо моей воли. – Сегодня вы сюда не войдете. Не могли бы вы уйти?
– Мистер Роуз…
– Я настаиваю, чтобы вы ушли. Немедленно. Пожалуйста.
Я чувствовал в крови бурление адреналина, словно мне ввели внутривенно две сотни банок «Ред булл». Пальцы у меня сжались в кулаки. Боже, я угрожаю физическим насилием оценщику, назначенному городским советом? Попаду ли я в местные новости?
Мужчина отступил назад, бросив быстрый взгляд на блокнот и словно сверяя свой график на момент 12:05; угрозы со стороны неуравновешенного управляющего театром.
– Я сообщу об этом муниципалитету, – наконец сказал он, потом повернулся и быстро вышел.
Позже в тот же день состоялось очередное совещание административной группы театра «Уиллоу три». Мы всегда проводили наши собрания на сцене, чтобы напомнить себе, зачем здесь находимся и что это не просто бюрократическая обязаловка. Я разместил стулья кружком в центре, а посередине поставил складной столик для непременных пирожных и печенья, исправно поставляемых Тедом, который умел на удивление хорошо печь бисквит королевы Виктории. Зашел разговор об отмене совещания из-за того, что происходит с Ханной, но я настоял. Шоу должно продолжаться.
Салли вела протокол. Были вопросы, связанные с возмещением убытков после отмененных в выходные спектаклей, и к тому же на прошлой неделе кто-то вывихнул лодыжку на занятиях по брейк-дансу, и пришлось проверять нормы по безопасности и охране здоровья, чтобы нам не вкатили иск на миллионы фунтов.
– Есть что-то еще на повестке? – спросила Салли. – Том, муниципалитет интересовался страховкой?
– Нет, – ответил я, запихивая в рот имбирное печенье. – Не считая того, что утром появился какой-то оценщик, пожелавший осмотреть театр. Я велел ему убираться. Все это очень странно… Тед, эти имбирные орешки из «Уэйтроуз»? Они такие вкусные!
– Кто-кто появился в театре? – резким тоном, совершенно ему несвойственным, прервал меня Тед.
Я сразу понял, что, скорее всего, облажался.
– Появился оценщик недвижимости. Он сказал, что его прислал муниципалитет. – Атмосфера неожиданно накалилась, и я решил, что договорю до конца. – Я подумал, это какая-то ошибка. То есть котел здесь совсем ни при чем, верно? Муниципалитет никогда не реагирует так быстро. Так ведь? Ох, блин! Вы считаете, я должен им позвонить?
– Да, следует позвонить в этот чертов муниципалитет! – завопила Салли.
– Есть одна-единственная причина, по которой они прислали к нам оценщика, и дело тут явно не в том, что они намерены построить нам новую оранжерею, – добавил Тед.
Я достал свой телефон, взял листок бумаги, который оставил оценщик, и неловко набрал номер. Казалось, телефон звонит несколько минут. Я включил динамик, чтобы все слышали.
– Коммерческий офис, – произнес женский голос на другом конце провода.
