Владимирский был прямым и честным. Всегда открыто высказывал свои взгляды, смело брал на себя ответственность за все происходящее. Мягкий, добрый, он в то же время был неуклонно требователен. Я не раз наблюдал, как он разъясняет задачу подчиненным: старательно, настойчиво, чтобы каждый понял, что от него требуется, никогда я не слышал, чтобы он повысил голос, высказал какую-нибудь угрозу. Он всех мерил своей меркой, уверенный, что каждый отдаст делу все силы, как всегда поступал сам.
Впечатление об адмирале Л.А. Владимирском у меня осталось самое хорошее. Он всю свою жизнь без остатка отдал нашему Военно-Морскому Флоту».
Разумеется, человеческие пристрастия — это личное дело Н.Г. Кузнецова. Однако в свете описываемых нами событий ряд его высказываний о Владимирском звучит достаточно двусмысленно.
Как это ни прискорбно, но бывший нарком переживает за несправедливость, допущенную Сталиным в отношении своего товарища, однако в данном случае ни словом не обмолвился о почти восьмистах погибших по некомпетенции своего друга моряках.
Кроме этого вопреки рассказу Кузнецова о «неких спорах» Владимирского с Петровым, что якобы и послужило причиной отставки обоих, следует сказать, что вот уже более полувека флотская общественность связывает снятие с должности командующего флотом Владимирского исключительно с потерей трех кораблей 6 октября. Из документов кое-что проясняется и в сути «споров» Владимирского и Петрова. С этим согласен и автор известной книги о генерале Петрове «Полководец» писатель В. Карпов.
Дело в том, что вскоре после трагедии 6 октября вице-адмирал Владимирский приступает к подготовке высадки десанта в Крыму. Эта операция вошла в историю как Керченско-Эльтигенская. Владимирский на время ее проведения стал заместителем командующего Северо-Кавказским фронтом генерал-полковника Петрова по морской части.
В начале ноября 1943 года часть десантных войск была высажена северо-восточнее Керчи, где захватила небольшой плацдарм. 318-я стрелковая дивизия полковника Гладкова и два батальона морской пехоты захватили плацдарм в районе поселка Эльтиген, южнее Керчи. Они прорвались к окраине Керчи, заняли гору Митридат и Угольную пристань. До позиции основных сил десанту оставалось километра три. Но соединиться с главными силами так и не удалось. Большая часть десанта бесцельно погибла. Начались поиски виновников трагедии. Петров обвинил в неудаче флот, а Владимирский, соответственно, Петрова.
«Сугубо осторожные, замедленные действия фронта, — писал после войны Владимирский, — привели к неиспользованию благоприятной обстановки, когда Керчь, по сути дела, была уже в наших руках. Это заставило меня дать резкую телеграмму в Ставку о своем принципиальном расхождении с генералом И.Е. Петровым в вопросе о совместных действиях».
После этого Петров был снят с должности и заменен генералом Еременко. Но отношения между армией и флотом от этого не улучшились. Новый скандал разразился в январе 1944 года, когда Владимирский организовывал высадку десанта в Керчи. Она тоже была крайне неудачной. Как и в Эльтигене, почти все десантники погибли, будучи не в силах соединиться с главными силами. Опять начались взаимные обвинения. В результате их 10 марта 1944 года был снят уже с должности и Владимирский.
Адмирал И. Касатонов имеет на сей счет свое мнение: «В данном случае также с большой вероятностью могу сказать, что уважаемый Лев Анатольевич снят за неудачный десант на Эльтиген, который был задушен голодом. Немцы полностью блокировали его, и ни один наш корабль не мог прорваться на плацдарм. Через 36 суток было принято решение эвакуировать десантников, которых к тому времени насчитывалось около 4 тыс. человек и у которых закончились боеприпасы. Но эвакуировать их было не на чем, почти все плавсредства были разбиты. Здесь можно упомянуть и следующее: артиллерийская поддержка десанта возлагалась на флот, на его 55 орудий береговой артиллерии, что было явно недостаточно, то есть опять получалось, что флот мало помогал армии. Вся же фронтовая и армейская артиллерия была нацелена на решение задачи на главном Еникальском направлении. Это были сотни стволов. Противник полностью контролировал Керченский пролив. Наличные силы флота, ведя непрерывные морские бои в проливе с более технически оснащенными и вооруженными кораблями противника, так и не смогли захватить инициативу.
Конечно, Владимирский ругался с Петровым, о чем Сталин информировал Кузнецова. А почему не ругаться? Петров почувствовал силу духа и неукротимый напор морского десанта в бою. По мере продвижения войск вперед постоянно ставил задачи высадки морских десантов с моря. А на чем высаживать? В наличии имелись плавсредства, с трудом поддающиеся классификации: байда, полуглиссер, дуб, весельный десантный баркас, несамоходная баржа, бот ПВО и т.д. Других не было. И, конечно, успешной высадке не способствовали шторм, большой прибой у берега, бары, холодная декабрьская вода и плавающие льдины...»
В 1967 году адмирал Владимирский докладывал министру обороны СССР маршалу Р.Я. Малиновскому о своих обидах так: «Официальным поводом к освобождению от должности командующего Черноморским флотом, к снижению в воинском звании до контр-адмирала послужила гибель трех эсминцев в октябре 1943 г. Однако скрытым мотивом этого являются серьезные разногласия по поводу ведения боевых действий между мной и генерал-полковником И.Е. Петровым. Можно предположить, что после снятия с должности и снижения в звании И.Е. Петрова “для равновесия” было решено снять и командующего флотом Владимирского. Но так как флот действовал успешно, то предлогом послужило событие полугодовой давности...»
Однако это личное мнение адмирала, а есть ли документ, указывающий, что Владимирский был снят именно из-за событий 6 октября 1943 года? Такой документ есть — это личное дело адмирала Владимирского, хранящееся в Центральном архиве ВМФ в Гатчине. В личном деле Владимирского имеется запись, что постановлением ГКО от 2 марта 1943 года с формулировкой «за неудовлетворительное проведение набеговой операции в октябре 1943 года, в ходе которой под ударами авиации противника были потоплены три эсминца», он был отстранен от должности командующего Черноморским флотом, понижен в звании до контр-адмирала.
Очень странно, что Н.Г. Кузнецов как нарком ВМФ не имеет представления о Постановлении Государственного Комитета Обороны, где черным по белому указано, за что именно снят с должности командующего Черноморским флотом его друг и подчиненный Владимирский! Кроме этого есть еще и здравый смысл. Если ты бездарно погубил отряд кораблей, а затем провалил подряд две десантные операции с напрасной гибелью многих тысяч людей, то о какой обиде вообще может идти речь! Разумеется, за десанты несли ответственность и генералы, но и Владимирский ведь тоже!
Впрочем, свои мемуары Кузнецов писал много лет спустя после войны и многое мог забыть. К сожалению, чаще всего забывается почему-то именно то, что хочется забыть.
Ну а что сам адмирал Владимирский, признал ли он свою вину за гибель трех лучших кораблей своего флота?
Бывший командующий Черноморским флотом адмирал Л.А. Владимирский не оставил после себя большого мемуарного наследия. Однако и он в свое время не удержался от соблазна показать себя на страницах прессы видным флотоводцем, не удержался от соблазна, чтобы рассказать потомкам о своем выдающемся руководстве Черноморским флотом в 1942—1943 годах. Статья адмирала Л.А. Владимирского «Боевые действия Черноморского флота в наступательных операциях Советской Армии» вышла в сборнике «Действия военно-морского флота в Великой Отечественной войне» (М.: Воениздат, 1956). Эта статья достойна того, чтобы ее прочитать!
