На мгновение у меня появилось желание встать, высказать этому снобу в лицо все, что я думаю о его манере разговора, и гордо удалиться. Вернуться в Орту, доучиться спокойно. Кредит не придется большой брать, быстрее верну. И к демону тайны моего рождения и смерти мамы!
Но я сдержала себя. По моей инициативе за меня просили этого человека. И если уж ревоплощенная королева не переломилась, делая это, то и я вполне могу потерпеть. Один триместр, три с половиной месяца. Не так уж и много.
Поэтому я промолчала, продолжая сидеть все так же прямо, хотя от этой позы уже сводило мышцы спины и шеи.
Фарлаг тоже молчал и уже даже не смотрел на меня, невидящим взглядом уставившись на поверхность письменного стола, на котором в беспорядке были разложены какие-то бумаги и мелкие канцелярские принадлежности. В конце концов он вздохнул и довольно резко заявил:
– Нет ни одной причины, по которой я должен взять вас в Лекс. Вы небогаты, ваши результаты в Орте не тянут на выдающиеся, ваш род… Да у вас просто нет никакой родословной. Вы никчемная дворняжка, которая пытается пролезть на выставку породистых собак. Вы никоим образом не подходите Лексу. Большинство студентов справедливо сочтет оскорблением для себя, если я приму вас. Надеюсь, вы понимаете, что подружиться здесь с кем-то и обеспечить себе безбедное будущее у вас не получится? Для содержанки вы недостаточно хороши собой.
Каждое его слово было словно пощечина, от которой мое сердцебиение все учащалось, дыхание становилось тяжелее, а огонь в груди горел все сильнее. Так вот, что он подумал? Что я ищу себе богатого мужа или, на худой конец, любовника? Меня снова распирало изнутри от желания сказать ему все, что я думаю по этому поводу, а он выжидающе смотрел на меня. Ждал, что я заплачу? В этом я была вынуждена его разочаровать. Говорить все, что думаю, тоже не стала, но от некоторых слов все же не удержалась, стараясь, впрочем, чтобы они не прозвучали слишком уж дерзко:
– Поверьте, безродная дворняжка в моем лице совершенно не намерена заводить здесь себе высокородных друзей… В каком-либо качестве. У меня другие цели. Я осознаю, что не подхожу Лексу из-за своего происхождения. Но хочу заметить, что вы тоже не очень-то подходите должности ректора университета из-за своего возраста. Наверняка многие преподаватели, которые старше и опытнее вас, в свое время тоже восприняли ваше назначение как оскорбление. Однако, как мне кажется, это не мешает вам справляться со своей работой. Не помешает все это и мне в учебе.
Финальная лесть вырвалась исключительно по наитию. Я не представляла, насколько Фарлаг справляется со своей работой. Но он сам наверняка считал, что справляется хорошо. У столь спесивых людей другого мнения о себе быть не может.
Он внезапно подался вперед, оперся локтями о стол. Его лицо попало под свет шара, и я смогла разглядеть, что глаза у него не черные, а карие с зелеными прожилками. Они едва заметно слезились, как от едкого дыма или запаха. Или резкого света. Он поморщился, движением руки отогнал шар подальше и тихо выплюнул всего одно слово:
– Сэр.
– Что? – не поняла я.
– В Лексе, обращаясь ко мне или кому-то из преподавателей, вы обязаны добавлять обращение по нашей должности или «сэр».
Я сглотнула, не веря в свою удачу.
– Это значит, что вы принимаете меня в Лекс? Сэр, – поспешно добавила я. Придется к этому привыкнуть.
– А вы думаете, я могу отказать ревоплощению Роны Риддик и ее мужу, который, вероятно, создал этот университет? Не знаю, почему они просили за вас, но я вынужден удовлетворить их просьбу. Только предупреждаю: в течение двух недель после начала обучения вы должны будете найти себе личного наставника из числа преподавателей. Если никто не захочет им стать, вы будете отчислены. Без возвращения оплаты за обучение. Подумайте об этом, прежде чем ее вносить.
– Что ж, в таком случае я оплачу для начала только первый триместр, – поспешно зацепилась за эту возможность я, а потом поторопилась добавить: – Сэр.
Он снова откинулся на спинку кресла и бросил в мой адрес только одно слово:
– Свободны.
Я подскочила с места, скомкано попрощалась и быстро зашагала к двери. Лишь на пороге чуть замедлилась и оглянулась через плечо на ректора.
Тот сидел все так же откинувшись на спинку кресла, ладонь одной руки прижав к лицу, а другой – сжав в кулак. Что-то в этой позе заставило меня думать, что ему больно.
Но не мог же он так страдать из-за того, что взял в Лекс дочку фермера?
Глава 4
Первое марта – первый день нового учебного года – выпал на пятницу. И два выходных дня, которые должны были за ним последовать, оказались единственным приятным обстоятельством.
День начался с заселения в общежитие, которое произвело на меня неизгладимое впечатление. Нет, мне нравилось в Орте, я считала, что там очень удобно. И хотя у меня за три года так и не возникло теплых доверительных отношений с соседкой, необходимость делить комнату на двоих меня не напрягала. В Лексе мне тоже предстояло жить с соседкой, но при этом делить с ней не комнату, а целые апартаменты: у каждой из нас была своя спальня, и моя оказалась больше той комнаты, в которой в Орте мы жили вдвоем. В ней же стоял и письменный стол. Делить нам предстояло просторную светлую гостиную с камином, диваном, уютными креслами и небольшим обеденным столом в углу и ванную комнату, в которой одновременно умещались и душевая, и довольно большая ванна.
Апартаменты привели меня в восторг, но он длился недолго. Ровно до тех пор, пока я не познакомилась со своей соседкой. И если с прежней у нас был вежливый нейтралитет, то с первых секунд общения с новой я поняла, что большую часть времени буду проводить в собственной спальне, а не в общей гостиной.
– Вот ты, значит, какая, – неестественно растягивая слова, протянула невысокая блондинка с такими идеальными пропорциями тела и лица, что без магии и иллюзий тут, наверное, не обошлось.
Сложив руки на груди, она окинула меня презрительным взглядом, под которым я, очевидно, должна была почувствовать себя клопом.
– Да, за что ж мне такое наказание? Почему именно мне подсунули какую-то оборванку?
Я только удивленно приподняла брови. Конечно, одета я была не по последней моде, как эта белобрысая кукла, но и на оборванку я едва ли походила. Обычная одежда среднего класса.
– Значит так, милочка, давай сразу договоримся: я сюда въехала первая и три года прожила одна. Поэтому в ванной здесь все мое, в гостиной тоже ничего не трогай. Очень надеюсь не встречаться с тобой за завтраком, обедом и ужином, – она кивнула на обеденный стол в углу, и я догадалась, что в Лексе еда подавалась в комнаты. – И вообще, чем меньше будешь отсвечивать, тем легче тебе будет жить. Усвоила?
В этот момент я очень хорошо поняла, что болезненным высокомерием страдал не только ректор Лекса, но и студенты. Впрочем, я не солгала Фарлагу: дружить ни с кем из них я не собиралась, их мнение обо мне меня тоже не интересовало и с боем отстаивать свое право на то, чтобы свободно пользоваться гостиной, я не собиралась. Поэтому только пожала плечами, спокойно улыбнулась, игнорируя легкое печение в груди, и согласно кивнула:
