— Это карта! — выпалила она неожиданно для самой себя.
— Что? — удивленно переспросила Илона.
— Там, под портретом, карта! — повторила Надежда.
— А ведь она права… — неуверенно проговорил Игорь, вглядываясь в экран. — Это похоже на карту…
— А это изображение можно как-нибудь распечатать? — спросила Надежда.
— Запросто! — Илона нажала одну за другой несколько кнопок на панели прибора, и из его нижней части выползла широкая бумажная лента с бледным, трудно различимым рисунком.
Это действительно было очень похоже на карту.
Надежде вдруг стало холодно, как будто в галерее подул холодный сырой ветер, но все окна были закрыты и было даже чуть-чуть душновато. Она еле справилась с ознобом, хотя хотелось обхватить себя руками за плечи и так застыть. Помогли два художника, что сцепились в дальнем углу. Они что-то расшумелись, и Илона побежала их разнимать. Надежде стало полегче.
— Ладно, — сказала она, убирая портрет в сумку и суя туда же распечатку, — пойду я, поздно уже.
— Я тоже пойду, подвезу тебя, — ответил Игорь, — тут уже все закончилось.
Надежда так обрадовалась, что даже удивилась. Отчего-то ей очень не хотелось идти одной по улице до метро.
— Надя, я тебя знаю, ты ведь все равно не расскажешь, откуда у тебя взялся этот портрет, — сказал Игорь на прощание даже без вопросительной интонации.
— Потом расскажу, — улыбнулась Надежда, — спасибо тебе. И выставка просто отличная.
Она потянулась, чтобы чмокнуть Игоря в щеку, но передумала. И правильно сделала, потому что возле подъезда ошивалась соседка Антонина Васильевна, которая по заслугам имела в доме кличку Недреманное Око. И то верно, от ее взгляда ничего не могло скрыться. И хоть Надежда с Антониной Васильевной не то чтобы дружила, но никогда не ссорилась, все же ни к чему давать старой сплетнице такой козырь. Мало того что посторонний мужчина до дома подвозит, так еще и целуются они на прощание.
Дверь открыл муж с котом на руках, и за ужином он получил полный отчет о выставке Игоря. Очень сокрушался, что не смог пойти, решили, что сходят туда в выходной. Так даже лучше — никаких пафосных речей, спокойно можно картины посмотреть.
Лежа в постели, Надежда закрыла глаза, и тут же побежали перед ней яркие, многоцветные пятна и полосы, складывающиеся в портреты и пейзажи.
«Ну вот, теперь всю ночь это видеть буду», — подумала она.
Но приснилось ей совсем другое.
После ухода последнего посетителя выставки Илона, хозяйка галереи, прошла в свой кабинет. Несмотря на то что в помещении никого не было, она плотно закрыла дверь и только тогда взялась за телефон. Вздохнула и набрала номер по памяти, он не был внесен в ее записную книжку. Еще не хватало!
— Это я, — сказала она, доверительно понизив голос и прижимая трубку к уху, — да, узнала. Я видела его и держала в руках. Там что-то странное… Да, есть…
Она послушал немного, потом заговорила снова.
— Я не смогла. Эта женщина… я понятия не имею, откуда у нее это взялось… Ее привел один художник, это его давняя подруга… Нет-нет, я сама с ним поговорю! — заторопилась она. — Непременно сама! Он хорошо меня знает… Если с ним что-то случится, на меня легко выйдут… Конечно, боюсь! — она повысила голос. — Моя галерея… я — человек в городе известный…
Она послушала еще немного и усмехнулась.
— Вы не давали мне никаких гарантий!
А про себя добавила, что она и не поверит никаким гарантиям. Не та ситуация. В трубке между тем говорили, что время поджимает, то есть его просто нет, и на то, чтобы узнать, кто такая та женщина, дается ей не больше двух дней.
— Не подведу, — сказала Илона на прощание, — это не в моих интересах.
Во сне Надежда шла по длинному полутемному коридору, и в конце его виднелся тусклый свет. Надежда хотела поскорее выбраться из этого пыльного противного коридора, но что-то подсказывало ей, что впереди не ждет ничего хорошего. Тем не менее она убыстрила шаг, но, как это бывает во сне, свет все не приближался.
Надежда рванулась вперед и наконец попала в большую полутемную комнату с низким потолком, в середине которого висела голая лампочка, как говорят, «на сопле», то есть на старом проводе. Свету лампочка давала мало, и Надежда видела все плохо. Однако она сумела разглядеть, что по стенам прибиты простые деревянные полки, довольно широкие и прочные, а на них…
На них стояли статуи. То есть по виду это были обычные фарфоровые статуэтки — пионер в красном галстуке, девочка с кудрявой собачкой, балерина в пачке, старушка с корзинкой, но вот размеры… Размерами эти, с позволения сказать, статуэтки были примерно в половину человеческого роста.
Поначалу Надежда ужаснулась, потому что никакому человеку в здравом уме не пришло бы в голову поставить этакий кошмар хоть в доме, хоть на улице. Это же какого размера должен быть комод, чтобы они на нем поместились!
Но она тут же сообразила, что видит сон, а во сне, как известно, многое бывает. Она прошла вдоль стеллажей, дальше пошли статуи производственные. Шахтер с лампой, доярка в завязанном на затылке платке, доктор с градусником, военный в буденновском шлеме, лысый ученый в очках и с циркулем…
У Надежды зарябило в глазах, тут открылась дверь в противоположном конце комнаты, и появился худой человек лет сорока в надвинутой на глаза кепке, так что глаз этих было совсем не видно, а торчал только острый подбородок. Надежда отчего-то испугалась и вжалась в стену между стеллажами.
Человек подошел к пионерке и не без труда сбросил ее на пол. Пионерка разбилась на множество кусков, при этом Надежда не услышала никакого грохота. У нее вообще уши были как заткнуты ватой.
Потом человек сбросил на пол сидящую собаку — с висящими ушами и с дичью в зубах. Собака тоже разбилась. Затем пришел черед старухи с корзиной.
Тут Надежда осознала, что мужчина в кепке ей знаком. Ведь это он был в антикварном магазине и занимался там тем же самым — разбивал фарфоровые статуэтки.
И это он убил продавца, тут же поняла Надежда. Он, там больше никого не было.
И в это время мужчина повернулся в ее сторону. И даже сделал несколько шагов. Глаз его по-прежнему не было видно, торчал только острый подбородок.
От страха Надежда проснулась.
«А ведь он меня там видел, — подумала она. — С другой стороны, ну, подумаешь, зашла в магазин посторонняя женщина, мало ли кто туда заходит…»
— Надя, что ты вертишься… — сонно пробормотал муж, — лежи спокойно… у меня завтра тяжелый день, надо выспаться… И Бейсик нервничает…
«Вот так вот всегда, — сердито подумала Надежда, — ему бы только спать!»
Она повернулась на другой бок, дрыгнула ногой, чтобы выгнать кота из кровати, и заснула наконец без сновидений.
