Через год, уже при Елизавете Петровне, заявился с похожими предложениями некий французик де Шевремон, то ли настоящий барон, то ли самозваный. Этот по мелочам не работал: кроме денег, просил еще графский титул, высший русский орден Андрея Первозванного и пост русского посла при французском дворе. Вылетел из Петербурга, толком не успев сообразить, что с ним произошло, и откуда у него пониже спины отпечаток подошвы… Представления не имел, придурок, что еще в 1731 г. «Ведомости Санкт-Петербургской академии наук» напечатали огромную статью «Об алхимиках», где таким, как он, давно воздали должное. Не следил за русской научной литературой.
Итак, восемнадцатый век…
Германии как единого государства не существовало. На ее месте расположилось триста с лишним суверенных государств – некоторые вполне приличных размеров, но многие можно было за день обойти по всему периметру границ. Вообще-то все это аж с девятого века именовалось «Священной Римской империей германской нации», и все эти долгие столетия без всяких перерывов кто-нибудь да занимал императорский трон – но этот пышный титул приносил лишь моральное удовлетворение. Реальной власти у императора не было, никто ему не подчинялся, никто его не слушался…
Англия с Шотландией только в 1707 г. объединились в одно государство, получившее название Великобритания. Но после этого шотландцы устроили еще парочку крупных восстаний, борясь за прежнюю независимость. Их с превеликим трудом победили – и еще несколько десятков лет, говоря современным языком, прессовали по-черному, заставляя носить вместо юбок штаны. Упорные шотландские мужики сопротивлялись, как могли (по их твердому убеждению, только клетчатая юбка могла считаться настоящей мужской одеждой, а портки таскали всякие воры, мошенники и педерасты, вроде англичан). Но, в конце концов, поняли, что против власти не попрешь, и с тяжкими вздохами стали натягивать штаны…
Единой Италии опять-таки не существовало. Там, правда, было не триста суверенных государств, а гораздо меньше. Два королевства: Королевство Обеих Сицилий и Сардиния. Три герцогства: Милан, Парма и Модена. Великое герцогство Тоскана. Две республики – Генуя и Венеция. Не маленькое по размерам Папское государство, где вся власть принадлежала римским папам. И, наконец, загадочная Область Президии, о которой мне, несмотря на все поиски, не удалось ничего раскопать.
И все бы ничего, но на протяжении всего восемнадцатого столетия французские короли и австрийские императоры воевали меж собой за Итальянские провинции – причем все войны разворачивались на итальянской территории, а мнением самих итальянцев на этот счет не интересовались совершенно. Легко догадаться, что итальянцам приходилось несладко – их регулярно и со вкусом грабили то те, то эти, а то, что осталось, в виде налогов отбирали местные короли с герцогами. Осатанев от такой жизни, итальянцы массами бросали к чертовой матери разоренное хозяйство и подавались куда глаза глядят. Кто посмирнее уходил в нищие, кто посмелее – в разбойники. Тогдашняя Италия занимала первое место в Европе по количеству нищих и разбойников, заполонивших города и большие дороги…
Собственно говоря, никакой такой «Австрии» в те времена не существовало. Государство имелось, конечно, и немаленькое, и императоры в нем правили отнюдь не слабые и не бесправные – но тогдашняя австрийская империя именовалась «наследственным владением дома Габсбургов», официально, во всех бумагах.
Границы России, еще не устоявшиеся, нам сегодня кажутся чертовски непривычными. На западе они проходили неподалеку от Смоленска – а дальше простиралась Польша. Точнее, Речь Посполитая, чуточку шизофреническое государственное образование, где шляхта выбирала короля, восседавшего затем на троне в качестве исключительно декоративной фигуры.
Крым еще принадлежал татарским ханам, а земли к северу от него стояли необитаемые и неосвоенные. Там, где сейчас плотина Днепрогэса, вольготно обитала Запорожская Сечь – разросшаяся до гигантских размеров разбойничья шайка, грабившая всех подряд и служившая кому попало, лишь бы платили (об этом бандюганском сборище – чуть погодя).
Что еще? Ах, да, существовала еще Голландия, вольная республика, прославившаяся в восемнадцатом столетии своей уникальной системой налогов, по количеству и разнообразию способной соперничать разве что с фантазиями Петра Великого.
Подоходный налог, конечно. Налог на слуг – тот, кто держит слуг, платит государству налог с каждой головы, от престарелого дворецкого до сопливого поваренка. И превеликое множество налогов на потребление: «на вина и крепкие напитки, уксус, пиво, все виды зерна, разные сорта муки, на фрукты, на картофель, на сливочное масло, строительный лес и дрова, торф, уголь, соль мыло, рыбу, табак, курительные трубки, на свинец, черепицу, кирпич, на все виды камня, на мрамор». Сплошь и рядом налог равнялся стоимости самого продукта.
Быть может, оттого так и расцвела в Голландии живопись, что не было налога на холсты, краски и кисти?
Даже география планеты еще не устоялась! Точнее говоря, на картах оставалась масса белых пятен. Страну великанов, куда очередным штормом забросило Гулливера, Джонатан Свифт поместил в Тихом океане, где-то между Японией и Северной Америкой. И читатели в то время верили, что речь в книге идет о реальном плавании реального человека: очень уж много было на Земле совершенно неисследованных районов, и можно было допустить, что существуют еще где-то большие неоткрытые острова…
Мало того, и религии, принятые в том или ином государстве, могли в одночасье обрушиться ! Об этом мало кто знает, но какое-то время в начале своего царствования Петр I всерьез носился с идеей ввести в России вместо православия… католичество. Именно так, не более и не менее.
Эту историю подробно излагает в своих знаменитых «Мемуарах» герцог де Сен-Симон, французский политический деятель и писатель (в достоверности записок коего ученый мир, в общем, давно не сомневается).
«Сей монарх, желавший вывести и себя, и свою страну из варварства и расширить ее пределы с помощью завоеваний и договоров, понимал, насколько необходимо родниться посредством браков с наиболее могущественными государями Европы. Поэтому ему стало необходимо католичество, которое с греческим обрядом разделяет столь немногое, что он полагал не особенно трудным свой план введения его у себя… Однако он был достаточно умен и потому прежде решил уяснить себе, каковы притязания Рима. Потому он послал туда некоего человека, способного собрать сведения».
Посланный, однако, хотя и проболтался в Вечном Городе полгода, ничего толкового Петру не сообщил. Тогда…
«Петр выбрал князя Куракина, о котором знал, что он человек просвещенный и умный, и велел ему поехать в Рим якобы из любознательности, предвидя, что перед столь знатным вельможей откроются двери самых лучших, значительных и выдающихся людей в Риме, и он, оставшись там под предлогом, будто ему нравится римская жизнь и хочется не торопясь все повидать и отдать дань восхищения чудесам всякого рода, в изобилии собранным в этом городе, будет иметь время и возможность наиболее полным образом получить сведения, интересующие царя. Куракин действительно прожил там три года, бывая, с одной стороны, у ученых, а с другой – в лучшем обществе, и постепенно узнал все, что хотел знать».
