Я промолчала, отметив про себя, что он сказал «меня», а не «нас». Ах, вот как? Теперь он уже в одиночку работает! А кто догадался про «Тысячу кухонь»? Кто сумел разговорить буфетчицу в «Сосенках»? И сейчас я, кажется, знаю, что еще общего в этих ограблениях, кроме того, что в них участвовала бывшая жена Бубликова… Знаю, но не скажу.
Снова зазвонил телефон, это Вера Павловна метала икру. Мы опаздываем на сорок минут. А у них с Кешенькой, оказывается, неотложные дела. Да какие у них могут быть дела, хотела бы я знать?
Вера Павловна встретила нас у порога и тут же напустилась на меня. Дядю Васю она игнорировала, чем еще больше его разозлила.
В этот раз нас пригласили на кухню, как людей, которым в гостиной не место. И если вы думаете, что нам предложили чаю, то глубоко ошибаетесь. Разумеется, не больно-то и хотелось хлебать эти жидкие тепловатые помои, которыми Вера Павловна потчевала нас прошлый раз из жадности, но я проникалась к этой старухе все большей антипатией. Очевидно, дяде Васе она тоже сильно не нравилась, потому что он решил не церемониться и не слушать ее гневные выкрики по поводу нашей некомпетентности, глупости и лени. Мерзкая тетка, лучше бы в кухне прибралась!
Кафельная плитка была в разводах, в раковине — гора грязной посуды, мойка раскрыта, и мусорное ведро стоит рядом на полу.
— Сядьте, граждане Бубликовы, — предложил дядя Вася, — сядьте и послушайте. И помните, вы сами этого хотели.
— Мы хотели, чтобы вы нашли Ирину! — влезла неугомонная старуха. — А вы вместо этого…
— А мы вместо этого выяснили, что жена вашего сына Ирина Бубликова вовсе ему не жена. Потому что вышла за него по фальшивому паспорту…
Далее он очень подробно и толково изложил все сведения, что нам удалось накопать про неуловимую невестку старухи. Причем невестку фальшивую.
— Так что сами уж решайте — нужна вам такая родственница, — закончил дядя Вася, — ведь как только ее найдут — так сразу арестуют. За ней много всего числится.
— Но мы ничего не знали… — растерянно проговорила Вера Павловна. — Ирочка… она ничего нам не говорила. Мы не в курсе ее жизни. Мы даже не знали, где она работала…
— Не может быть! — очухался Бубликов, который до этого находился в полном ступоре. — Я не верю, этого не может быть! Ира… она не могла…
— Кеша, не валяй дурака, — устало сказала Вера Павловна, — эти люди знают, что говорят… И если бы ты, дурак такой, не поперся к частному детективу, никто ничего бы не узнал! Ну, пропала и пропала, мало ли куда делась! А теперь нас затаскают, да еще и имущество конфискуют!
— Но ты же сама говорила, что Иру надо найти, иначе нам не на что будет жить!
— Мало ли что я говорила! — заорала в ответ Вера Павловна. — Своим умом надо жить, сорок лет скоро, а все маму слушаешься!
Тут я была с ней согласна. Но если ума совсем нету, что делать?
Кеша закрыл лицо руками и выскочил из кухни. Дядя Вася покачал головой и схватился за мобильный телефон.
— Ашот? Что удалось выяснить по Бубликовой?
Он послушал, потом прикрыл трубку и сообщил нам вполголоса:
— Машина, возле которой взорвалась неизвестная женщина, принадлежала Бубликовой Ирине.
— Не было у нее машины! — вскинулась Вера Павловна.
— Была, может, и квартира была, только не на ту фамилию зарегистрирована. Плохо вы, мамаша, свою невестку знали!
Он вышел в прихожую, чтобы поговорить спокойно, а Вера Павловна закатила глаза и стала сползать со стула. И хоть я не сомневалась, что все это хорошая игра, все же поддержала старуху и хотела дать ей воды. Сполоснула стакан и споткнулась о мусорное ведро. В мойке ничего не случилось, просто отвалилась крепежная планка. И винты валялись тут же, в мойке. Я завинтила их просто ножом, и ведро встало на место.
Вера Павловна внимательно наблюдала за мной.
— Послушайте, Василиса, — сказала она серьезно, — вы, я вижу, женщина самостоятельная. И деньги получаете немаленькие.
Да уж, тетке мы пыль в глаза пустили. Если бы она знала, сколько мы зарабатываем на самом деле, то очень бы удивилась.
— Однако, я так понимаю, в личной жизни вы не очень устроены? — продолжала Вера Павловна.
— Если вас интересует, то я была замужем, а сейчас в разводе! — вспыхнула я. — Но это мое личное дело, и на профессиональных качествах мое семейное положение не отражается.
— Что вы, что вы, разумеется! — старуха замахала руками. — Вы уж простите, но я буду говорить откровенно. Вы — женщина свободная, работящая, симпатичная. Мой сын, конечно, внешне неказист, я не обманываюсь, но зато Кеша — гений!
Старуха посмотрела на меня вопросительно, но я никак не отреагировала. Я просто потеряла дар речи. Что же это получается? Она меня сватает за своего недотепу? За этого полуторагорбого верблюда? Понравилось ей жить два года на всем готовом, хочет продолжать в том же духе? Повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сложить…
Только своей головой старуха рисковать не хочет, она хочет выехать за счет других. Ай, молодца! — как говорит Леша Творогов, когда бывает в хорошем настроении.
— Кеша — гениальный математик! — гнула свое Вера Павловна. — Когда-нибудь мы все будем гордиться, что жили с ним в одно время. Вы знаете, он же был первым на курсе! И занимался доказательством теоремы Ферма.
— Но не доказал, — против воли сказала я, — его опередил кто-то другой…
— Это неважно! — с жаром сказала старуха. — Такие люди, как мой сын, часто при жизни оказывались непонятыми! Он — необычный человек! Василиса, я ведь серьезно с вами разговариваю!
Господи, и ведь не спросит, мне-то зачем это нужно? Должна же она что-то предложить мне, если я соглашусь взять на себя обузу в виде малахольного Кеши и его нахальной мамаши?
Вы поймите меня правильно, мне просто стало интересно, до каких пределов может дойти человеческая глупость. Неужели Вера Павловна всерьез думает, что я соглашусь?
— Василисочка, вы не решайте сплеча, не отказывайтесь сразу, — стрекотала Вера Павловна. — Подумайте, познакомьтесь с Кешей поближе. Идите сейчас к нему, утешьте… История с Ириной стала для него таким ударом!
И я ушла, только чтобы не оставаться с ней наедине, потому что мне хотелось стукнуть противную старуху сковородкой. Какого же она обо мне мнения, если всерьез решилась предложить выйти замуж за ее сыночка!
Я подошла к двери Кешиной комнаты. Из-за нее доносились какие-то странные звуки — вроде тех, какие издает засорившаяся раковина.
Я постучала, но Иннокентий не отозвался, а подозрительные звуки стали еще громче. Тогда я толкнула дверь и вошла внутрь.
Иннокентий сидел за письменным столом, спрятав лицо в ладонях, и громко всхлипывал. Его сутулая спина крупно вздрагивала, как у простуженного верблюда.
