– Ты тщеславный, жадный, жестокий мальчишка! – проревел Один.
– А ты старый дурак с больной головой!
Хеймдаллу не нужно было видеть Одина, чтобы представить выражение его лица после слов сына. Он легко мог нарисовать в своем воображении Всеотца, одновременно расстроенного и разъяренного до предела, с губами, дрожащими так, что он почти не в состоянии произнести слова, которые собирался.
– Да... – начал Один. – Я дурак, раз подумал, что ты уже готов занять трон...
Хеймдалл услышал шаги. К Одину подошел Локи.
– Отец, – начал младший сын, несомненно, собираясь заступиться за брата.
Один разъяренно зарычал на него. Хеймдалл слышал этот звук несколько раз и точно знал, что он означает: кто бы ни начал говорить, ему следовало тут же замолчать, если он не хотел навлечь на себя ужасный гнев Всеотца.
– Тор, сын Одина... ты посмел не подчиниться воле своего царя. Своим высокомерием и глупостью ты подверг мирное царство и его ни в чем не повинных жителей угрозе страшной войны!
Сразу после этих слов Хеймдалл услышал металлический скрежет по полу. Он понял, что это был Гунгнир, копье Одина. Затем раздался удар об пол. Из обсерватории донеслись раскаты грома, и Хеймдалл почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом.
«Он делает то, о чем я думаю?» – недоверчиво спросил себя Хеймдалл.
– Ты недостоин защищать эти царства и свой титул! Ты умер для тех, кто любил тебя.
Повисло долгое молчание. В душе Хеймдалл надеялся, что Тор что-нибудь скажет, чтобы успокоить отца. Однако он знал, что уже слишком поздно.
– Я лишаю тебя твоей силы! Именем моего отца... и отца моего отца... я, Один Всеотец, изгоняю тебя!
Обсерватория как будто взорвалась позади Хеймдалла.
Вдруг все закончилось так же быстро, как и началось. Повисла гнетущая тишина. Хеймдалл на мгновение обернулся и увидел позади себя Локи и Одина: первый молчал, потрясенный происшедшим, другой трясся от гнева.
Тор был изгнан из Асгарда. И, похоже, навсегда.
Глава 4
Хеймдалл наблюдал, как бабочка порхала над мостом.
– Даже в изгнании ты следишь за ним, – сказал Один.
– Да, – подтвердил Хеймдалл, кивнув. – С того момента, как он был отправлен в Мидгард, я присматриваю за ним.
– Я так и знал.
«Разумеется, знал, – подумал Хеймдалл. – Ты ведь Всеотец. Я вижу все, что творится в Девяти Мирах, но ты обладаешь мудростью тысячелетий. Конечно, ты все знаешь».
– Я не предавал...
– Никто и не собирался называть тебя предателем, друг мой, – перебил его Один. – Другого я от тебя и не ожидал. Ты человек чести, ты очень заботлив. Я не променял бы эти твои черты ни на какие богатства всех Девяти Миров.
– Полагаю, твой сын чувствовал то же самое по отношению к тебе, – мягко сказал Хеймдалл.
– Знаю, – тихо согласился Один.
Хеймдалл поднял голову и посмотрел вдаль, за простиравшийся перед ним безбрежный океан. Он снова видел ее... ту, кого Один звал Хелой. Почему он раньше о ней не упоминал?
Словно прочитав его мысли, Всеотец спросил:
– Что ты желаешь знать? Кто такая Хела? Почему она пришла в Асгард и почему начался Рагнарек?
Хеймдалл медленно, едва заметно кивнул.
– Она моя дочь, – сухо ответил Один. – Хела во многих отношениях была моей величайшей гордостью и величайшим огорчением. Я наделил ее колоссальной мощью, и из нее вышло скорее орудие, чем человек. Я использовал эту разрушительную силу, чтобы подчинить своей воле все Девять Миров. А затем... – голос властителя надломился.
Хеймдалл собирался что-то сказать, но Один прервал его.
– Тебе уже пора. Продолжим наш разговор позднее.
* * *
Местность была труднопроходимой и опасной. Цепь гор окружала Асгард, создавая собой природную защиту от захватчиков. Территория эта была негостеприимной для неподготовленного путника.
Хеймдалл же был хорошо подготовлен.
Медленно, но уверенно спускаясь, он голыми руками ухватился за отвесную скалу и начал нащупывать ногами точки опоры. Повернув голову, он посмотрел в сторону сверкающего города, и там увидел ее – ту, кого Один называл Хелой.
Она выглядела величественно и пугающе. Хела была облачена в зеленое с головы до пят, а замысловатый черный головной убор придавал ей сходство с посланницей смерти. Он понял, что Хела покидает город, и точно знал, куда она направляется.
В обсерваторию.
Спускаясь с горы, Хеймдалл тоже начал спешить. Ему нужно было оказаться там раньше, чем Хеле и мужчине с огромным топором, шедшему рядом с ней, – Скурджу. Именно этот тип был хранителем Бивреста после того, как Стража обвинили в предательстве и пренебрежении своими обязанностями после случая с Малекитом и темными эльфами.
Обвинил его в этом Один. Только это был вовсе не Всеотец.
Несколько месяцев Локи руководил Асгардом и Девятью Мирами в обличье царя. Как и в большинстве случаев с участием бога хитрости, Хеймдалл не заметил обмана. Благодаря уловкам Локи ледяные великаны смогли пробраться в Асгард мимо Стража. Теперь каким-то образом ему удалось одурачить Хеймдалла и заставить поверить в то, что самозванец и был настоящим Одином. Обман раскрылся только после возвращения Тора, когда тот понял, что за «отец» сидит на троне.
Хеймдалл видел, как Хела и Скурдж приближались к огромным вратам, которые отделяли Асгард от Радужного моста. Хеймдалл знал, что нужно ускориться. Рука соскользнула, он сорвался и пролетел добрых шесть метров. Страж приземлился на камни, его сильные ноги смягчили удар. Хеймдалл мгновенно прыгнул вниз и ухватился за верхние ветки высокого дерева. Скользя по стволу, хранитель одним глазом внимательно следил за Хелой, другим – не отрывался от обсерватории.
Через минуту Хеймдалл уже был на земле. Ветки исцарапали ему все лицо, пока он спускался, однако Страж не обращал на это внимания. До обсерватории – метров двести. Еще оставался призрачный шанс, что он успеет туда добраться раньше Хелы.
А если нет, то Асгард, каким он знал его раньше, прекратит свое существование.
Когда он вошел, в обсерватории было спокойно и тихо, внутри ни души. Хеймдалл крался максимально осторожно, стараясь ничего не задеть и не произвести ни малейшего шума.
Наконец он увидел то, за чем пришел.
Хофунд.
Меч стоял на своем месте, дожидаясь хозяина. Хеймдалл оставил его тут, когда отправился в изгнание. Меч был переключателем, единственным и самым главным компонентом, необходимым для открытия Бивреста.
Хеймдалл знал, что Хела хотела использовать Радужный мост в личных и весьма зловещих целях. Он был уверен в этом, потому что слышал, как она сама об этом говорила. Со своими ужасными силами и доступом к Бивресту Хела сможет свободно перемещаться между Девятью Мирами и отнимать жизнь у каждого, кто посмеет ей противостоять, и даже у тех, кто подчинится. В этом плане она не особенно разборчива.
