— Вы замерзли, — констатировал он. — И ваши брюки промокли насквозь.
— Да что вы говорите? — отозвалась Кира, невольно повышая голос, как всегда, когда кто-то внезапно проявлял доброту.
— У вас больше нечего надеть? — настойчиво спросил Маттео.
Пылая от смущения, Кира гневно взглянула на него:
— Ну да, разумеется, я всегда вожу с собой второй комплект одежды. Так ведь все водители поступают.
— Почему бы вам не оставить ваш сарказм? — предложил мужчина. — И идите примите ванну. Можете позаимствовать что-нибудь из моих вещей.
Кира с подозрением посмотрела на него, не зная, как воспринимать неожиданное предложение. На ее спутнике красовался роскошный угольно-черный костюм — и даже ей, неискушенной в подобных вещах, было ясно, что он сшит по заказу. Ведь не каждый мужчина может похвастать такими широкими плечами в сочетании с длинными ногами. Что же в гардеробе Маттео Валенти может подойти ей?
— Вы что, возите с собой комплект женской одежды?
Уголки его губ внезапно приподнялись в улыбке, и сердце Киры тут же забилось быстрее.
— Забавный вопрос, — отозвался он, расстегивая сумку. — Но у меня есть свитер, и вы можете его примерить. А еще — вот, держите, туалетные принадлежности. Берите и идите.
Кира ощутила, как ее переполняет благодарность.
— С-спасибо, — заикнулась она. — Вы очень добры.
— Вот уж нет, пощадите меня и избавьте от ваших благодарностей. Я вовсе не добр. — Рот его сжался. — Этот день и так был ужасным, и я не хочу его усугублять, позволив вам слечь с воспалением легких и умереть у меня на руках.
— Что ж, тогда я приложу все усилия, чтобы не заболеть, — язвительно отозвалась Кира. — И примите мои извинения за доставленные неудобства!
Сжимая в руках свитер, она направилась в ванную, стараясь унять гнев. Этот человек — самый невыносимый из всех, что ей доводилось встречать, а ведь им еще вместе ночь коротать! В ванной она повесила предложенную одежду на ручку двери и, окинув взглядом комнату, улыбнулась первый раз за весь день. Хорошо, что она к подобным условиям привыкла и не видит ничего необычного в позеленевшей ванне и раковине. Однако страшно подумать о реакции мистера Валенти. Им с матерью доводилось жить в местах, где санузлы были во много раз хуже. Честно говоря, эта видавшая виды ванная даже рождала некую ностальгию. И пусть детство Киры нельзя назвать жизнью в достатке, но хотя бы там была мама — а вместе с ней душевное тепло.
Забравшись в крохотную посудинку, именуемую ванной, Кира установила подтекающий душ над головой и включила воду. Намыливаясь восхитительно пахнущим мылом Маттео, она поймала себя на странном ощущении: закрыв глаза, вдруг представила на своем теле руки своего грозного спутника и, испугавшись, отдернула собственные ладони. Что с ней происходит? Яростно растираясь полотенцем, Кира думала, что, должно быть, сходит с ума: ведь ситуация и без того плоха, а она тут фантазирует о своем клиенте, который наверняка, едва добравшись до цивилизации, лишит ее работы.
Надев белье, Кира натянула через голову серый свитер, предложенный Маттео. Он был мягким и теплым — вот только доходил ей лишь до середины бедра, и все попытки натянуть его до колен успехом не увенчались. Посмотрев на себя в зеркало, девушка подумала: какая она дурочка, решив, что итальянцу-миллиардеру есть дело до ее внешнего вида. Судя по его к ней отношению, даже пройдись она голой перед ним, он и ухом не поведет.
Однако она ошибалась — стоило ей войти в спальню, Маттео, стоящий у окна, повернулся, и лицо его застыло. Никогда прежде Кира не ловила на себе таких пристальных мужских взглядов. Глаза его сузились и стали задумчивыми — атмосфера в комнате вмиг изменилась. Теплая волна удовольствия окатила Киру.
— Все в порядке? — спросила она неуверенно.
Маттео кивнул, чувствуя, как на виске начинает биться жилка. Он только что поговорил с ассистенткой и, стоя у окна, за которым простиралась снежная равнина, ощутил удивительное спокойствие при мысли о том, что никто не сможет помешать его уединению. Однако, когда дверь распахнулась и вошла Кира… Он точно помнил, что уходила она в ванную в своем весьма непрезентабельном костюме водителя, но вернулась совершенно преображенной. Короткие темные волосы были распущены по плечам, на щеках пылал румянец после горячей воды. Синие глаза казались огромными и блестели. А его собственный свитер сделал ее фигуру сексуальной — в нем Кира казалась крохотной и хрупкой, а главное, он не скрывал очаровательные, стройные ножки. Маттео покачал головой, не веря самому себе и чувствуя, как в его теле пробуждается желание. Точно мальчишка, он гадал, надеты ли на Кире трусики, и с трудом удержался от того, чтобы хитростью заставить ее наклониться. Черт возьми, дела и без того достаточно плохи, не хватало еще целый день мучиться от тщательно подавляемой страсти.
— Все отлично, просто замечательно, — с сарказмом ответил он. — Я только что звонил своей ассистентке, попросил ее извиниться за меня перед гостями на вечеринке. Она спросила меня, развлекаюсь ли я, и я ответил, что нет, я застрял в снегу где-то у черта на рогах.
— Я оставила вам горячей воды, — сдержанно-холодно ответила Кира.
— Да неужто? И как же мне не разрыдаться от счастья! — воскликнул Маттео, вытаскивая из сумки запасную одежду и направляясь к двери.
Из ванной он вернулся несколько успокоенный и обнаружил свою попутчицу за чашкой чая перед подносом с сэндвичами и сладкими пирожками. Обернувшись, она вопросительно посмотрела на Маттео:
— Вы голодны?
С трудом отведя взгляд от ее ног, Маттео пожал плечами:
— Наверное, съел бы что-нибудь.
— Хотите сэндвич?
— Не откажусь.
— Мэри очень добра — подумать только, она нашла время, чтобы покормить нас, хотя готовит традиционный рождественский ужин с индейкой на восемь персон, — тихо произнесла Кира. — Мы должны быть ей благодарны.
— Наверное, вы правы.
Передавая Маттео чашку с чаем и сэндвич с сыром, Кира заставила себя улыбнуться. В конце концов, руганью они лишь усугубят ситуацию. Да и потом, она сама виновата в том, что произошло, и ее карьера висит на волоске. Начни она грубить в ответ, Маттео может позвонить ее начальнику и поведать ему много интересного о компетентности его водителей. Напротив, если вести себя разумно, может, все и обойдется. Ей нужна работа, более того, она приносит радость — а таких вещей в ее жизни слишком мало, чтобы глупо ими разбрасываться.
Маттео ел молча, и по выражению его лица можно было предположить, что угощением он не наслаждается. Кира поняла, что и сама голода абсолютно не чувствует, — и это был первый тревожный сигнал. Обычно ее здоровый аппетит удивлял многих. Но сегодня еда волновала Киру в последнюю очередь. Заставив себя откусить кусочек пирога, она размышляла о предстоящих часах и о том, как их провести — ведь в комнате нет даже радио, не говоря уже о телевизоре. Свет от лампы падал на Маттео, освещая четкие линии его сурового лица и неожиданно чувственные губы, и Кира вдруг подумала: интересно, каково это — когда тебя целует такой мужчина. Разозлившись, она сказала самой себе: «Да ты же не смогла заинтересовать даже того парня, что пришел работать подмастерьем в автосервис, — неужели и впрямь полагаешь, что сумеешь привлечь внимание итальянского миллиардера?» Чтобы отвлечься от опасных мыслей, она произнесла с ноткой отчаяния в голосе:
